Мир не справедлив. Если бы он был справедлив, его не было бы. Был бы только Бог. И его внутренний покой. Чтобы создать мир, надо покинуть зону справедливости как данность. И тогда справедливость станет горизонтом задания. То есть тем, чего нет, но что должно быть. Отсюда берет начало мораль: хорошо не то, что есть, а то, что должно быть.
Недавно дочь Дарья сдавала этику. Говорили о типах этики. Я предложил следующие типы: этика справедливости и этика блага. Этика справедливости - кровная месть, восстановление утраченного (с появлением мира как отличного от Бога, творения) тотального равновесия. На этике справедливости (восстановления баланса) основаны все архаические общества - Lex Talionis. В их основе бешеная битва с любым дисбалансом. Главная задач не допустить уклона ни в плюс, ни в минус (Батай "Проклятая часть" и М. Мосс). По Гегелю, исключение самой возможности появления несчастного сознания. В Ветхом Завете Lex Talionis приобретает трансцендентный характер. Есть не только месть как процесс, но и фигура Абсолютного Мстителя, "Мне отмщение, Азъ воздамъ." То есть справедливость приобретает характер персонифицированного Бога-Судии. Это абсолютизация этики справедливости, привнесение вертикального измерения.
Но есть еще одна этика - этика Блага. Это платонизм. Эта этика строится иначе. Благо - это антитеза справедливости. Благо - это несправедливость. Благо благое (по Плотину) потому , что выходит из-за своих пределов. Но выход за пределы есть дерзость и не справедливость. Благо порождает своим переизбытком не-благо. Неблаго конституируется Благом, вышедшим за самого себя. Благо перетекает через край, как пенящееся вино. И это исхождение есть сущее. Благо же выше сущего. В такой этике справедливость повсюду нарушается, и в этом нарушении есть сущностная природа Блага. В новом переводе Тараса СидашаСинезия об этом Синезий говорит так: "зло в том, чтобы не понимать зла". Неблаго в том, чтобы не понимать неблаго как Благо, но только вышедшее за свои пределы. Но в этом этика апостола Павла: раб люби плохого господина, если ты христианин, хорошего господина любит и язычник. И конечно же (с этого следовало бы начинать) "Блаженны" Нагорной проповеди. Это гимн несправедливости. Блаженны плачущие, изгнанные, алчущие. В нищете корень богатства, в голоде - исток насыщения. В неблаге Благо. Ударили по левой, подставь правую. Мы в поле христианства: здесь несправедливость мыслится как необходимое условие для проявления всемогущей силы Блага. И мученичество, и сюда же Страсти Христовы, и вся линия теопатии, богострадания. Неблаго и есть Благо, только в его обратной проекции, это его другая сторона.
Тут вступила дочь Дарья. "Есть еще одна этика", уверенно сказала она. "Какая?" "Этика присутствия" (столь же уверенно). "Что ты имеешь в виду?" "Гераклита - этос антропо даймон. Или даймоническая этика". Предельно ясно. Есть и такая. Все верно. И неожиданно точно. Этика присутствия строится по иной логике: она измеряет "количество" присутствия в человеке как топосе (месте) силы. Эта сила не имеет знака (злая/добрая); измеряется по степени интенсивности как в иерархиях неоплатоника Ямвлиха и позднейшего неоплатонизма: высшая интенсивность - присутствие бога, средняя — ангела или героя, низкая демона, еще более низкая - только человека, а ниже - животного, растения или камня. Высшая интенсивность силы - цель развития и венец этики. Можно назвать также это этикой славы (клеос предельно эксплицитно у Гомера) или арретологией.
Итак: справедливость есть базовый этический концепт архаических обществ, а в трансцендентной форме - иудейской религии и в значительной части внешнего (захиритского) ислама. Христианство имеет в себе что-то от справедливости иудейских истоков, но преобладает, конечно же, этика Блага, в полной гармонии с Платоном.
Тут можно все же ввести и еще одну этику: этику статус кво. Первый, кто приходит в голову , это Эпикур. Что есть, то и хорошо. Не надо искать ни справедливости, ни Блага, ни присутствия — прими то, что является непосредственно, и наслаждайся этим. Эта строго имманентистская модель без затей, апология радикальной обывательщины, возведенная в абсолют, стала доминирующей этикой Нового времени (как и все демокрито-эпикурейское, на чем Модерн и строится).
Что же выбрать? Мне омерзительна этика Эпикура, я бы ее выбросил вместе с теми, кто ее придерживается. Остальные три этики мне нравятся. Можно попытаться поместить каждую их них на свой уровень (в свою перспективу).
Этика Блага, это этика жертвы, жречества. Самая возвышенная. Это основа христианства. Но того христианства, которое открывается как бездна света, на верхнем горизонте. Удивительная этика. Она вообще исключает справедливость, как ни странно. Этика кеносиса и этика одностороннего дара. Этика жертвы. Молитесь за своих врагов. Очень глубокий и трогательный жест, а если учесть строгую трансцендентность и апофатичность Блага, то такая этика выступает основой удивительной онтологии. Добро предшествует наличию чего бы то ни было. Бытие производное от дара. От дара того, чего нет.
Этика присутствия, этика воинов. Что им нужно, в первую очередь, так это факт силы, проживание интенсивности. Этика берсеркеров.
Этика справедливости характерна для третьей дюмезилевской индоевропейской функции, для тружеников и сельчан. Вечное возвращение сезонов, дар/отдаривание, Lex Talionis. Возможно, в этом ключ к социализму.
Наверное, есть еще этики и целые классы этик, но и этих достаточно.
Все три этики интуитивно понятны и культурно близки нам. Этика Блага переживает жизнь как жертву и очистительные пытки. Как боль. Это узаконивает несчастное сознание и поражает молнией удивления. Мы удивляемся, что все так странно обратным образом устроено. Не бытие предопределяет Благо, а апофатическое Благо исторгает из себя бытие. Поэтому страдание есть прекрасная стартовая черта для философии и для религии.
Этика присутствия все использует для повышения градуса экзистирования. Все, что не убивает, делает сильнее. Бытие в риске. С каждой новой схваткой возрастает внутренняя мощь, дает о себе знать тот, за которого пострадал Сократ, гость изнутри.
И наконец, этика справедливости взывает к отмщению. Lex Talionis - ударили, ударь в ответ, убили брата, убей убийцу - око за око и т.д. Это не противоречит Богу, мы вписаны в процесс Его великой мести. Поэтому месть как и война становится священной. То же вдохновляет.
Какими этиками мы руководствуемся в большей степени? Должны как христиане этикой Блага. Воины, аристократы и элита, конечно, призваны быть берсеркерами. Живой подвижный народ через цикл живородящей мести и жажды справедливости должен строить свою историю, иначе его сотрут с лица земли - другие народы и иные боги. То есть всеми тремя этиками руководствуемся. И здесь важнее всего их пропорции и сочетания.
Если мы принимаем данность как есть, отказываясь от задания, от преображения мира и себя самих в духе одной из трех этик, то мы впадаем в этический сон, самоустраняемся из общества и истории. Этика статус кво - это этика либерализма, laissez-faire. Омерзительно.
Наша задача в том, чтобы мир стал таким, как он есть. А какой он? Такой, каким он должен стать. Этика движется по этой герменевтической траектории.
