4 ноября в театре Стаса Намина состоится спектакль «Стороны Света» - первый психоделический эпос с элементами мистики и шаманизма.  В преддверии мероприятия мы побеседовали с хореографом, костюмером и автором проекта Катей Рыжиковой.

 - Коллектив «Севера» еще существует?

 - Он существует, хотя распалась сама группа. На повестке дня Nordtantra. Существует «Север», а для некоторых целей Nordtantra. Конечно, «Севера» нет как такового, но приходится говорить, что мы «Север». Группа разделилась, но в моем лице «Север» существует. В лице отделенных наших товарищей существует.…  Nordtantra – это временное название, но все равно все знают, что это «Север», и сказать, что он не существует, пока я жива, наверное нельзя.

 - Какова эстетическая преемственность?

 - Эстетическая преемственность такова, что все артефакты, самые главные предметы ритуальные и сакральные, сделаны моими руками. То есть, все костюмы и предметы, они все равно в моих руках и я за них несу ответственность потому, что там много таких предметов, которые участвовали в таком количестве актов, что превратились в мощные артефакты. Они уже живут собственной жизнью независимо даже от меня.

 - Расскажите нам, какой же жизнью они живут.

 - Какой-то странной жизнью они живут: то они хотят одно, то  другое, я выну солнце и луну, и всем нравится. И так все складывается, что будет плохая погода. Пока вот где-нибудь не произойдет акция, пока я где-нибудь их не вывешу, погода так и будет отвратительной. Мы очень влияем на погоду, это их особенность, которая уже не зависит от меня.

 - А происходят какие-нибудь еще необычные вещи?

 - Конечно происходят, ведь это магическое шаманское действие. И так как эти предметы сами по себе, то я буквально чувствую, что они хотят. И когда они рады, я тоже чувствую, что они рады. Я вообще не понимаю, какое я к ним имею отношение, когда они уже сделаны несколько лет назад, уже несколько лет живут. Я просто на них смотрю со стороны и не понимаю, что я сделала с ними.

 - Давайте обратимся к истории, расскажите нам о создании группы «Север», что Вы тогда делали, почему Вы стали этим заниматься?

 - Изначально была культурная революция, к примеру, тот же самый рок, те люди, которых мы любим и знаем,  все это было давно, но именно на этой волне «Север» и возник, это было в 1988 году. Уже потом Дугин и Лимонов начали с ним сотрудничать. И вот тогда «Север» стал роком, патриотической идеей, архаикой. Это был сугубо концептуалистский проект. Ревякин тоже нес чистую традицию. Тогда все это считалось авангардом, но нас поддерживали только Дугин и Лимонов, от этого «Север» потерял в промоушене и потерял развитие своих коммерческих перспектив. Многие другие авангардисты чувствовали себя нормально, а мы из-за неполиткорректной связи с Дугиным и Лимоновым приобрели в звездных кругах репутацию, понимаете какую, нас никуда не звали во многом именно из-за связи, если бы мы просто эти идеи несли, пропагандировали, то было бы легче. «Северу» было очень сложно.

 - Музыка, с которой Вы делаете свои обряды, сильно менялась. Насколько «Север» восемьдесят восьмого года отличается от «Севера» нынешнего, и в чем главное отличие?

 - Это принципиальное отличие потому, что музыка, как Вы правильно сказали, действительно, поменялась. Какие-то изобразительные моменты, идеи как были, так и до сих пор развиваются потому, что я по профессии этнограф изначально, я закончила истфак и уже давно знакома с традицией. Музыка была экспериментальной, там было много слов, живых инструментов, все это разбавлялось электроникой, барабанами, с нами сотрудничали многие поэты, музыканты всегда были рады снами выступать и даже с «Волгой» мы выступали. Музыка отличается тем, что лично я очень люблю psychedelic-trance, dark-trance и финский транс. Финский транс очень отличается от dark-trance. Финский транс очень популярен, транс как мировое движение в музыке приобретает явные разногласия. Существует израильский транс, он держит все обороты и все бабло идет им, но сейчас за последние годы возникло альтернативное движение, и уже есть люди, которые не ходят ни на какой другой транс, кроме финского. Через свой транс финны творят чудеса, они как-то докопались до своей традиции. Сразу не поймешь, где традиция в музыке, но финский транс дает возможность ее разглядеть. Люди моментально делятся на тех, кто понимает это, и, тех, кто не понимает, финская молодежь вообще очень интереса. На финском трансе мы очень многое делали и вешали свои знаки. Последнее наше выступление на финском трансе было полностью в русской теме. Музыка развивается, а мы просто смотрим, что нам нравится, хотя шаманизм многие не признают, они не хотят признать, что все это так или иначе связано с традицией. Однако если посмотреть сверху на то, как люди приезжают за город и до утра там топчут траву под транс и обряды, то понятно становится, что это чистое язычество.

 - Именно поэтому «Север» уникальная группа. Мало людей слушающих электронику обращаются к традиционализму и традиции. Как Вы смогли все это в таком ключе повернуть, и как вы увидели, что в финском трансе финны докопались до своих корней?

 - Дело в том, что они докопались именно в музыке. Это потрясающая солнечная энергия, совершенно не то, что мы сейчас имеем. Это ультрасовременная музыка, но там появляются чистые этнические северные мотивы и видно, что финны к этому подходят исключительно этнически. У других этого нет. Понятно, что есть коллективы, которые используют этнику, например, «Волга». Но с «Волгой» все ясно, мы ее уже давно знаем. То, что мы сейчас делаем в целом это актуально, это хорошо. У финнов видно, как они отделились, держат свою культуру. Люди, которые приводят финнов в Москву, понятно, что они на этом деньги зарабатывают, эти люди мне сказали, просто, что финны круто играют. Неужели они не понимают, с чем связан финский транс, что он не просто нравится людям, а что финский транс связан с другим пластом культуры. Наконец мне один из этих промоутеров сказал: «Я раньше не понимал, что  такое наша русская культура, и что такое этническая культура, а сейчас я понял». Ну конечно, не зря же вы все финнов приглашаете.

 - Корни финского транса уходят к  «Сказкам Тысячи Озер».

 - Да, и люди эти уходят. И когда они приезжают сюда, то на фоне тех, кто здесь постоянно играет (это преимущественно Израиль) то люди просто идут, не понимая подоплеки. С молодежью, конечно надо работать, они не понимают подоплеки, они делят это как-то интуитивно. Не ужели они не понимают, что здесь не только в музыке дело, они видят противопоставления между израильским и финским трансом.

 -  Расскажете, что Вы сейчас делаете.

 - Мы работаем над спектаклем «Стороны света», это психоделический эпос с элементами мистики и шаманизма. По сравнению с тем, что мы делали раньше, а это как Вы помните, перформансы «Север» и так далее, спектакль приобретает уже совершенно другой вид, это и профессиональные актеры, и радиомикрофоны и все прочее. А идеи все те же, идеи связаны с трансформацией, с традицией, с моментом инициации и так же связаны с молодежью. Наша последняя сцена связана вообще с грядущими временами и с детьми, а так же связана с инициацией. В том смысле, что переход из одной возрастной группы в другую нуждается в некоторой инициации потому, что у нас эти моменты воспитания брошены, нет границ перехода между возрастными группами, совершенно не понятно, что происходит.

 - Как происходит инициация?

 - Для нас , разумеется, через смерть. Смерть и воскрешение героя.

 - Я понимаю, что все это надо видеть, но не могли бы Вы рассказать, как это все происходит на сцене?

 - Смерть и воскрешение героя происходят, конечно, путем столкновения с неким женским началом, которое символизирует природу и являет собой некий русский пейзаж, символизирующий душу России. Символов много, знаков много и предметов много. Кто что читает, мы знать не можем. Сам сюжетный ряд понятен, но есть некое несоответствие восприятия людей. Символическое окно, подразумевающее шаманские эффекты, Ведь это еще и стороны света. Кроме того, есть персонажи помимо главного героя.

 - Почему именно «Стороны света»?

 - Я даже не знаю, как так получилось. Видимо, они присутствуют в спектакле как некие ветра. Северная традиция в спектакле основная, но там присутствуют и другие традиции, как некие природные данные человека, так и духи. Мы как шаманы поддерживаем в большей или меньшей степени и другие традиции и ориентиры природы, поэтому стремимся к уравновешиванию среды. Так, наверное, и вышло название «Стороны света», чтобы не вышло на первый план превращение главного героя и его опыт, а вышла на первый план гармония, шаманское колесо. Ведь с Западом, с Югом, Востоком и Севером связаны те или иные представления о ритуалах, то же Вуду, например. Но Вуду очень архаично, и если посмотреть в глубь этой магии, то мы увидим Юг. Кстати Вуду очень ловко ударило по американцам через негров.

 - Вуду это как раз взрыв, прорыв архаики сквозь  католичество.

 - Вуду держит сейчас все, то же самый рэп, например.

 - Есть какая-то взаимосвязь между рэпом и Вуду?

 - Я думаю есть. В каком веке они еще были рабами? Я думаю, они очень крутые. У них были танцы, которые танцевали в наручниках? Даже индейцы не смогли себя сохранить в резервациях, а рэп без резерваций остался черным и захватил весь мир.

 - Вернемся к Вашему спектаклю, эпос предполагает героя и путешествие героя. Расскажите о Вашем герое и о его путешествии.

 - Конечно же, он движется на Север. Последние минуты и его оживление происходят в нашей русской традиции. Герой переходит через все стороны и на шаманском колесе получает свою мудрость и умение действовать, он получает дары от всех сторон света и умение действовать в двух реальностях, что очень важно для шамана. Наш герой евразиец, но вообще-то он шаман. Хотя у нас еще присутствует скрытый сюжет, связанный со смертью одно музыканта, который трагически погиб. Ему было двадцать четыре года, это Zolod. Спектакль посвящен и ему, сюжет связан со смертью этого замечательного музыканта, но это очень скрытая история, и не стоит об этом больше распространяться.

 - Спектакль заканчивается воскрешением?

 - Да. Мы – дети солнца, и спектакль у нас солнечный.

 - Посвящая все это конкретному человеку, Вы совершаете магический обряд?

 - Нет, мы просто посвящаем ему спектакль, хотя не все знают, кто такой Zolod, но те, кто знает, должны догадаться. Потустороннюю связь с ним мы естественно имеем, иначе бы не получилось ни посвятить спектакль, ни сам спектакль. Сам спектакль эксперимент, я сама здесь не все могу понять и не на все вопросы ответить.

 

Беседовал Дмитрий Ефремов