Беседа с доктором философских наук, профессором БГУКИ Львом Евстафьевичем Криштаповичем

Ведущая: Институт Политологических Исследований проводит проект, одобренный и поддержанный президентом Российской Федерации, ( при реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации 1.04.2015 №79-рп и на основании конкурса, проведенного Обществом «Знание» России).

Проект - исследование аналитических центров ЕАЭС, которые оказывают существенное влияние на интеграционные процессы.

Мы считаем, что есть мозговые центры, фабрики мысли, которые своими исследованиями, своей деятельностью, существенно меняют отношение к Евразийской интеграции и, соответственно сами процессы.

И вот нас сейчас волнуют некоторые искажения в белорусско-российских на отношениях, а именно проблемы восприятия, проблема доверия, которая возникла на фоне антироссийских или антибелорусских высказываний.

Их появилось большое количество за счет просто появления, различного рода мнений, не экспертной оценки, не аналитики, а информационных вбросов.

То есть эта проблема существует, и мы хотим понять, на сколько современное белорусское экспертное сообщество разделяютнеобходимость евразийской интеграции, какую линию точку поддерживает, есть разные направления. Один из важнейших вопросов, состоит в том что бы понять на сколько возможны всякие революционные движения, потому что очень большой страх повторения событий на Майдане. Вопросов очень много накопилось и найти объективный исчерпывающий ответ мы не можем, поэтому мы хотели спросить у Вас – как Вы оцениваете современное состояние экспертного сообщества в Беларуси?

К.Л.Е: Вы знаете, я уже писал на эту тему, если брать наше экспертное сообщество, оно, как бы, оно состоит из двух видов.

Одна часть это в той или иной степени поддерживает официальную политику и работает в этом ключе уже. Другая часть – оппозиционная, ее представители известны и вы наверное их знаете.

Ведущая: :Мацкевич…

К.Л.Е: Да, совершенно верно.

Ведущая: Плюс еще несколько фондов. Я смотрела, у них сетевое оформление, по факту где-то 200-ти НКО, причем поддержано около 30-тью грантами. ЕвроБеларусь – это консорциум, состоящий из 12-ти организаций. Эти 12-ть организаций еще имеют несколько организаций. Если просто заходить на сайт и просто искать партнеров, то видно сетевое направление. И там есть одна проблема, что один человек является учредителем сразу 5-ти, 6-ти НКО. То есть, таким образом, создается первое впечатление, что их очень много, потом проводишь анализ и понимаешь, что они немножко фейковые, потом начинаешь смотреть по контенту исследований того же Мацкевича, и понимаешь, что вот тут материал подан на Летучий Университет, тут он подан на ЕвроБеларуси. По факту получается очень мало, и по факту какая-то фейковая ситуация создает огромный дисбаланс. Кажется, что что-то страшное назревает, и мы готовим какие-то меры.

К.Л.Е: Это так называемое оппозиционное экспертное сообщество, которое занимает эту позицию изначально, с начала 90-х годов оно сформировалось и занимает сугубо антироссийскую, сугубо прозападную позицию. И поэтому эта часть поддерживает реформы, которые именно являются реформами начала 90-х годов, т.е. приватизация, либерализация, демократизация. Все в таком западном понимании, упрощенном ученическом понимании этой проблемы. Поэтому моя такая общая оценка – у нас слабое экспертное сообщество, как с одной стороны, так и с другой. Фактически подлинной аналитики не существует. Есть лишь комментарии к тем или иным моментам, которые озвучиваются и с официальной стороны, и с неофициальной, так называемой прозападной стороны.

Ведущая: Рефлексия события…

К.Л.Е: Даже это не рефлексия, рефлексия – это, все-таки, некий уровень размышления, а это, я бы сказал, воспроизведение, повторение официальных структур как у нас, в Республике, так и официальных структур на западе, той же Еврокомиссии или тех же представителей Европарламента.

Ведущая: То есть вы говорите, что чувствуется некий заказ, своего рода ангажированность? Нет объективной аналитики?

К.Л.Е: Совершенно верно. Нет, это действительно проблема, нет подлинной аналитики, которая предполагает переход от такого непосредственного восприятия и комментариев, и событий именно к мысли. Вот мне кажется, нашему экспертному сообществу действительно не хватает идей. Это главная проблема.

Ведущая: Я насколько помню, ИАЦ был инициатором такого проекта, как “Умные сети’. Был поддержан проект создания нового поколения молодых аналитиков, создания какого-то своего экспертного сообщества, в принципе молодежь там была задействована, было проведено несколько круглых столов. В каком состоянии эти проекты находится и какие проблемы?

К.Л.Е: Я думаю, вот вы знаете, это тоже такая важная вещь, которая подчеркивает ту нашу реальность, отсутствие подлинных аналитических элементов, не будем даже называть их структурой, хотя бы моментов нашей деятельности по анализу сегодняшней действительности как внутри республики, так и за ее пределами. Проблема заключается в том, что нельзя ее было решить попыткой создания некой, тоже формальной организации по такому формальному некому критерию: Давайте наберем молодых и будем делать из них аналитиков. Это более сложная проблема, более сложный подход, это надо искать таких людей, понимаете. Само по себе мне представляется обозначение какой-то структуры, название какой-то структуры не решит ее. Это сложнейший момент и можно рассматривать его, как попытки решения этого вопроса.

Ведущая: То есть это демонстрация назревшей проблемы, но не ее решение. Я только приехала из библиотеки первого президента Казахстана, вот мы были в Астане. Они делают сейчас проект, который направлен на создание качественной аналитики, процесс policy analysis разбивает на мониторинг, на требования, на уровни качества. То есть записки у них имеют определенные жесткие требования. Они пытаются научить молодых аналитиков, чтоб они не уходили в собственное мнение, а четко видели проблемы и очень быстро ее могли расписать в двух страницах, потому что «талмуд» уже не интересен. Вот такая работа проводится в Беларуси?

К.Л.Е: Такая работа всегда ставилась, я бы сказал. И администрация Президента нашего, и глава администрации, когда мне приходилось работать, фактически такую задачу всегда ставили: Не надо больших текстов, давайте две, три страницы.

Ведущая: Я имею в виду – подготовить для этого учебники, подготовить программы. Магистерская программа по подготовке аналитиков.

К.Л.Е: Да, такая идея в какой-то степени задумывалась и даже реализовывалась, но все-таки она не выходит в частности за рамки управления, она не выходит за пределы, такого, знаете, узко ученического понимания подготовки аналитика. Аналитики – это не просто подготовка студентов, это другая сфера деятельности, надо искать людей, которые способны к мышлению. Таких людей всегда мало и поиски их это специфическое и всегда индивидуальное дело. Вот мне кажется, на эту часть деятельности вы не обращали внимание, и поэтому работаем по принципу создания сразу неких структур, которые будут делать такую работу, но это не получится.

Ведущая: Аналитические центры, которые представлены и продвигают западную идею находят очень легко финансирование. Там у них есть сайт, можно заполнить заявку, достаточно легкой идеи и ты получишь от 10 до 30 тыс у.е. на проект. Если есть проблема с властью, нужно объяснить мотивацию, почему ты делаешь этот проект. С финансированием легко, многие организации регистрируются в Латвии, Литве и Польше и обходят эти моменты. Вот со стороны Беларуси, со стороны России есть ли финансирование и достаточное ли оно для развития совместных проектов, направленных на интеграцию?

К.Л.Е: Они существуют такие проекты (в России) , это надо признать, в рамках больше фундаментальных, но не пропагандистского характера.

Ведущая: В рамках этого исследования стояла задача- мы сейчас отличить должны например, исследовательский центр (где эксперты написали документ шикарный, замечательный, но его никто не прочел, или прочла узкая группа людей) от think tank. Think tank – это тот же самый исследовательский центр, только он делает маленькое исследование, рассчитанное на большую аудиторию, восприятие общественности, делают вброс, общаются, делают сеть контактов. В итоге получается неравномерное распределение, Запад дает очень много денег , а вот Беларусь и Россия, есть ли у них совместное понимание того, что надо делать? Что надо делать, чтобы противостоять этому или наоборот это понимание находится в начальной формирующейся стадии?

К.Л.Е: Вот эта проблема находится, наверное, на начальной стадии, она пытается реализовываться какими-то способами, я бы сказал, трудоемкими, и по этому, в общем-то, получается не эффективно, но проблема в чем? Здесь главная проблема, когда мы берем Западную модель, тут все ясно. На Западе четкая идеология, что они хотят, что они преследуют, чего добиваются, допустим, на нашем постсоветском пространстве. Они хотят, чтобы это пространство сохраняло дезинтеграционное состояние, т.е. никакой интеграции они не хотят.

Ведущая: Интеграцию с Литвой, Польшей, какие-то трансграничные проекты, например – вхождение Беларуси в стадию интеграции с Польшей.

К.Л.Е: Да, они работают в этом ключе, совершенно ясно. Подчеркивают, что Беларусь должна быть полностью независимой, независимой от России. Я знаю, что определенная часть нашей студенческой молодежи явно и не явно вербуется под такую форму работы. Речь идет, хотят официально прописать Фонд Конрада Адэнауэра.

Можно сказать, что они в этом ключе никогда не прекращали подобные работы и будут их проводить, потому что это их четкая идеология, четкая политика. У нас же это заключается в том, и в Беларуси и в России, что мы сами боимся идеологии, понимаете?

Ведущая: Вот в ваших работах идеология четко прослеживается. Скажу больше, вы основоположник и защищаете идею единства трех народов, я поняла, вы основоположник идеи, что три народа – это один народ. И казалось бы, это очевидно, но так получилось, что разные течения сейчас считают, что это три разных народа, или Беларусь часть польско-литовского народа. На самом деле подходов очень много. Что вы можете сказать о белорусской идентичности?

К.Л.Е: На самом деле тут всего два подхода, если это взять. Один подход – это допустим тот, который ментально бесспорно поддерживает большинство населения нашего, абсолютно, и в этом мы можем ни сколько не сомневаться, которое считает, что белорусы и русские – это одни народ. Это факт действительный и поэтому наши оппоненты, а можно сказать и противники это прекрасно понимают, и поэтому ставят задачу. Они же какую ставят задачу? Смену ментальности населения, они говорят, что пока с этим населением, с этим народом мы не можем решить проблемы, нам надо работать в неком ключе, чтоб появился другой народ. Тогда действительно они, для того чтобы проводить эту идеологию необходимо совершенно ясно, уже сейчас ее артикулировать в общественном сознании, навязывать в качестве некой своей истории, нашей белорусской.

Ведущая: Я помню, здесь даже есть попытка переписать у одного центра историю.

К.Л.Е: Да, совершенно верно, но поскольку любая попытка сделать некую другую историю нашей белорусской будет вестись по линии отрицания нашей истории. И естественно тогда пропаганды, проповедование совершенно другой истории, нашей истории – это будет польско-шляхетская история, может быть европейской историей, как модно говорить, но это идет собственно по линии самой главной фундаментальной, которая обозначена в исследованиях их – это смена ментальности и, следовательно, отрицание этой нашей общерусской истории. Это сначала главный удар, это с начала 90-х годов было, наносится против истории.

Ведущая: Я понимаю, но есть проблема, что молодое поколение оно живет в социальных сетях, интернет пространстве, и уже идет самоидентификация через какие-то персональные страницы, мы ведь себя отождествляем с людьми, которые есть в контакте. То есть новое поколение совсем другого мышления, чем раньше. Оно все-таки воспитывалось в условиях независимости. И здесь в чем проблема, на наших глазах мы видим перенос технологий из украинского, антироссийского проекта в Беларусь. Попытка эта есть создать такой же антироссийский проект и изменить ментальность белорусов. Используются интернет технологии, мы это видим, но, что мы делаем? Мы этому попустительствуем, разрешаем разрастаться в информационном пространстве. Да, они маргиналы. Я приехала, общалась со всеми – и Мацкевич и др. все это маргинально. Все это не то, но факт есть факт, у них очень много СМИ, у них очень много выходов медийных, и молодые люди, используя украинский конфликт, утверждают, что есть угроза национальной безопасности Беларуси в связи с внешней политикой России. Ну, очень много вещей, которые по-другому интерпретируются, чтобы воздействовать на психику. Что мы делаем в ответ? Мы закрываем глаза и разрешаем, а потом будем бороться с последствиями.

К.Л.Е: Вот это фундаментальный вопрос, что мы делаем? Мы фактически сегодня первый раз нутром осознаем, что необходимо что-то делать и первое, что необходимо, это действительно именно – защищать свою историю, и не просто защищать свою историю, а именно массово ее пропагандировать, в учебниках, во всех сферах жизнедеятельности. Дело не в том, что-то только одни учебники принимать в школах, если, допустим, театр, средства массовой информации будут работать именно как они работали до этого, то школа не выправит эти неровности, ситуация разворачивается таким образом, что мы будем рассматривать свою историю, как ущербную.

Источник: Global Eurasia Think Tank Networks Беседа с доктором философских наук, профессором БГУКИ Львом Евстафьевичем Криштаповичем

Ведущая: Институт Политологических Исследований проводит проект, одобренный и поддержанный президентом Российской Федерации, ( при реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации 1.04.2015 №79-рп и на основании конкурса, проведенного Обществом «Знание» России).

Проект - исследование аналитических центров ЕАЭС, которые оказывают существенное влияние на интеграционные процессы.

Мы считаем, что есть мозговые центры, фабрики мысли, которые своими исследованиями, своей деятельностью, существенно меняют отношение к Евразийской интеграции и, соответственно сами процессы.

И вот нас сейчас волнуют некоторые искажения в белорусско-российских на отношениях, а именно проблемы восприятия, проблема доверия, которая возникла на фоне антироссийских или антибелорусских высказываний.

Их появилось большое количество за счет просто появления, различного рода мнений, не экспертной оценки, не аналитики, а информационных вбросов.

То есть эта проблема существует, и мы хотим понять, на сколько современное белорусское экспертное сообщество разделяютнеобходимость евразийской интеграции, какую линию точку поддерживает, есть разные направления. Один из важнейших вопросов, состоит в том что бы понять на сколько возможны всякие революционные движения, потому что очень большой страх повторения событий на Майдане. Вопросов очень много накопилось и найти объективный исчерпывающий ответ мы не можем, поэтому мы хотели спросить у Вас – как Вы оцениваете современное состояние экспертного сообщества в Беларуси?

К.Л.Е: Вы знаете, я уже писал на эту тему, если брать наше экспертное сообщество, оно, как бы, оно состоит из двух видов.

Одна часть это в той или иной степени поддерживает официальную политику и работает в этом ключе уже. Другая часть – оппозиционная, ее представители известны и вы наверное их знаете.

Ведущая: :Мацкевич…

К.Л.Е: Да, совершенно верно.

Ведущая: Плюс еще несколько фондов. Я смотрела, у них сетевое оформление, по факту где-то 200-ти НКО, причем поддержано около 30-тью грантами. ЕвроБеларусь – это консорциум, состоящий из 12-ти организаций. Эти 12-ть организаций еще имеют несколько организаций. Если просто заходить на сайт и просто искать партнеров, то видно сетевое направление. И там есть одна проблема, что один человек является учредителем сразу 5-ти, 6-ти НКО. То есть, таким образом, создается первое впечатление, что их очень много, потом проводишь анализ и понимаешь, что они немножко фейковые, потом начинаешь смотреть по контенту исследований того же Мацкевича, и понимаешь, что вот тут материал подан на Летучий Университет, тут он подан на ЕвроБеларуси. По факту получается очень мало, и по факту какая-то фейковая ситуация создает огромный дисбаланс. Кажется, что что-то страшное назревает, и мы готовим какие-то меры.

К.Л.Е: Это так называемое оппозиционное экспертное сообщество, которое занимает эту позицию изначально, с начала 90-х годов оно сформировалось и занимает сугубо антироссийскую, сугубо прозападную позицию. И поэтому эта часть поддерживает реформы, которые именно являются реформами начала 90-х годов, т.е. приватизация, либерализация, демократизация. Все в таком западном понимании, упрощенном ученическом понимании этой проблемы. Поэтому моя такая общая оценка – у нас слабое экспертное сообщество, как с одной стороны, так и с другой. Фактически подлинной аналитики не существует. Есть лишь комментарии к тем или иным моментам, которые озвучиваются и с официальной стороны, и с неофициальной, так называемой прозападной стороны.

Ведущая: Рефлексия события…

К.Л.Е: Даже это не рефлексия, рефлексия – это, все-таки, некий уровень размышления, а это, я бы сказал, воспроизведение, повторение официальных структур как у нас, в Республике, так и официальных структур на западе, той же Еврокомиссии или тех же представителей Европарламента.

Ведущая: То есть вы говорите, что чувствуется некий заказ, своего рода ангажированность? Нет объективной аналитики?

К.Л.Е: Совершенно верно. Нет, это действительно проблема, нет подлинной аналитики, которая предполагает переход от такого непосредственного восприятия и комментариев, и событий именно к мысли. Вот мне кажется, нашему экспертному сообществу действительно не хватает идей. Это главная проблема.

Ведущая: Я насколько помню, ИАЦ был инициатором такого проекта, как “Умные сети’. Был поддержан проект создания нового поколения молодых аналитиков, создания какого-то своего экспертного сообщества, в принципе молодежь там была задействована, было проведено несколько круглых столов. В каком состоянии эти проекты находится и какие проблемы?

К.Л.Е: Я думаю, вот вы знаете, это тоже такая важная вещь, которая подчеркивает ту нашу реальность, отсутствие подлинных аналитических элементов, не будем даже называть их структурой, хотя бы моментов нашей деятельности по анализу сегодняшней действительности как внутри республики, так и за ее пределами. Проблема заключается в том, что нельзя ее было решить попыткой создания некой, тоже формальной организации по такому формальному некому критерию: Давайте наберем молодых и будем делать из них аналитиков. Это более сложная проблема, более сложный подход, это надо искать таких людей, понимаете. Само по себе мне представляется обозначение какой-то структуры, название какой-то структуры не решит ее. Это сложнейший момент и можно рассматривать его, как попытки решения этого вопроса.

Ведущая: То есть это демонстрация назревшей проблемы, но не ее решение. Я только приехала из библиотеки первого президента Казахстана, вот мы были в Астане. Они делают сейчас проект, который направлен на создание качественной аналитики, процесс policy analysis разбивает на мониторинг, на требования, на уровни качества. То есть записки у них имеют определенные жесткие требования. Они пытаются научить молодых аналитиков, чтоб они не уходили в собственное мнение, а четко видели проблемы и очень быстро ее могли расписать в двух страницах, потому что «талмуд» уже не интересен. Вот такая работа проводится в Беларуси?

К.Л.Е: Такая работа всегда ставилась, я бы сказал. И администрация Президента нашего, и глава администрации, когда мне приходилось работать, фактически такую задачу всегда ставили: Не надо больших текстов, давайте две, три страницы.

Ведущая: Я имею в виду – подготовить для этого учебники, подготовить программы. Магистерская программа по подготовке аналитиков.

К.Л.Е: Да, такая идея в какой-то степени задумывалась и даже реализовывалась, но все-таки она не выходит в частности за рамки управления, она не выходит за пределы, такого, знаете, узко ученического понимания подготовки аналитика. Аналитики – это не просто подготовка студентов, это другая сфера деятельности, надо искать людей, которые способны к мышлению. Таких людей всегда мало и поиски их это специфическое и всегда индивидуальное дело. Вот мне кажется, на эту часть деятельности вы не обращали внимание, и поэтому работаем по принципу создания сразу неких структур, которые будут делать такую работу, но это не получится.

Ведущая: Аналитические центры, которые представлены и продвигают западную идею находят очень легко финансирование. Там у них есть сайт, можно заполнить заявку, достаточно легкой идеи и ты получишь от 10 до 30 тыс у.е. на проект. Если есть проблема с властью, нужно объяснить мотивацию, почему ты делаешь этот проект. С финансированием легко, многие организации регистрируются в Латвии, Литве и Польше и обходят эти моменты. Вот со стороны Беларуси, со стороны России есть ли финансирование и достаточное ли оно для развития совместных проектов, направленных на интеграцию?

К.Л.Е: Они существуют такие проекты (в России) , это надо признать, в рамках больше фундаментальных, но не пропагандистского характера.

Ведущая: В рамках этого исследования стояла задача- мы сейчас отличить должны например, исследовательский центр (где эксперты написали документ шикарный, замечательный, но его никто не прочел, или прочла узкая группа людей) от think tank. Think tank – это тот же самый исследовательский центр, только он делает маленькое исследование, рассчитанное на большую аудиторию, восприятие общественности, делают вброс, общаются, делают сеть контактов. В итоге получается неравномерное распределение, Запад дает очень много денег , а вот Беларусь и Россия, есть ли у них совместное понимание того, что надо делать? Что надо делать, чтобы противостоять этому или наоборот это понимание находится в начальной формирующейся стадии?

К.Л.Е: Вот эта проблема находится, наверное, на начальной стадии, она пытается реализовываться какими-то способами, я бы сказал, трудоемкими, и по этому, в общем-то, получается не эффективно, но проблема в чем? Здесь главная проблема, когда мы берем Западную модель, тут все ясно. На Западе четкая идеология, что они хотят, что они преследуют, чего добиваются, допустим, на нашем постсоветском пространстве. Они хотят, чтобы это пространство сохраняло дезинтеграционное состояние, т.е. никакой интеграции они не хотят.

Ведущая: Интеграцию с Литвой, Польшей, какие-то трансграничные проекты, например – вхождение Беларуси в стадию интеграции с Польшей.

К.Л.Е: Да, они работают в этом ключе, совершенно ясно. Подчеркивают, что Беларусь должна быть полностью независимой, независимой от России. Я знаю, что определенная часть нашей студенческой молодежи явно и не явно вербуется под такую форму работы. Речь идет, хотят официально прописать Фонд Конрада Адэнауэра.

Можно сказать, что они в этом ключе никогда не прекращали подобные работы и будут их проводить, потому что это их четкая идеология, четкая политика. У нас же это заключается в том, и в Беларуси и в России, что мы сами боимся идеологии, понимаете?

Ведущая: Вот в ваших работах идеология четко прослеживается. Скажу больше, вы основоположник и защищаете идею единства трех народов, я поняла, вы основоположник идеи, что три народа – это один народ. И казалось бы, это очевидно, но так получилось, что разные течения сейчас считают, что это три разных народа, или Беларусь часть польско-литовского народа. На самом деле подходов очень много. Что вы можете сказать о белорусской идентичности?

К.Л.Е: На самом деле тут всего два подхода, если это взять. Один подход – это допустим тот, который ментально бесспорно поддерживает большинство населения нашего, абсолютно, и в этом мы можем ни сколько не сомневаться, которое считает, что белорусы и русские – это одни народ. Это факт действительный и поэтому наши оппоненты, а можно сказать и противники это прекрасно понимают, и поэтому ставят задачу. Они же какую ставят задачу? Смену ментальности населения, они говорят, что пока с этим населением, с этим народом мы не можем решить проблемы, нам надо работать в неком ключе, чтоб появился другой народ. Тогда действительно они, для того чтобы проводить эту идеологию необходимо совершенно ясно, уже сейчас ее артикулировать в общественном сознании, навязывать в качестве некой своей истории, нашей белорусской.

Ведущая: Я помню, здесь даже есть попытка переписать у одного центра историю.

К.Л.Е: Да, совершенно верно, но поскольку любая попытка сделать некую другую историю нашей белорусской будет вестись по линии отрицания нашей истории. И естественно тогда пропаганды, проповедование совершенно другой истории, нашей истории – это будет польско-шляхетская история, может быть европейской историей, как модно говорить, но это идет собственно по линии самой главной фундаментальной, которая обозначена в исследованиях их – это смена ментальности и, следовательно, отрицание этой нашей общерусской истории. Это сначала главный удар, это с начала 90-х годов было, наносится против истории.

Ведущая: Я понимаю, но есть проблема, что молодое поколение оно живет в социальных сетях, интернет пространстве, и уже идет самоидентификация через какие-то персональные страницы, мы ведь себя отождествляем с людьми, которые есть в контакте. То есть новое поколение совсем другого мышления, чем раньше. Оно все-таки воспитывалось в условиях независимости. И здесь в чем проблема, на наших глазах мы видим перенос технологий из украинского, антироссийского проекта в Беларусь. Попытка эта есть создать такой же антироссийский проект и изменить ментальность белорусов. Используются интернет технологии, мы это видим, но, что мы делаем? Мы этому попустительствуем, разрешаем разрастаться в информационном пространстве. Да, они маргиналы. Я приехала, общалась со всеми – и Мацкевич и др. все это маргинально. Все это не то, но факт есть факт, у них очень много СМИ, у них очень много выходов медийных, и молодые люди, используя украинский конфликт, утверждают, что есть угроза национальной безопасности Беларуси в связи с внешней политикой России. Ну, очень много вещей, которые по-другому интерпретируются, чтобы воздействовать на психику. Что мы делаем в ответ? Мы закрываем глаза и разрешаем, а потом будем бороться с последствиями.

К.Л.Е: Вот это фундаментальный вопрос, что мы делаем? Мы фактически сегодня первый раз нутром осознаем, что необходимо что-то делать и первое, что необходимо, это действительно именно – защищать свою историю, и не просто защищать свою историю, а именно массово ее пропагандировать, в учебниках, во всех сферах жизнедеятельности. Дело не в том, что-то только одни учебники принимать в школах, если, допустим, театр, средства массовой информации будут работать именно как они работали до этого, то школа не выправит эти неровности, ситуация разворачивается таким образом, что мы будем рассматривать свою историю, как ущербную.

Источник: Global Eurasia Think Tank Networks

Администратор