Портал сетевой войны ::  ::
ССЫЛКИ
Новороссия

Релевантные комьюнити ЕСМ:
rossia3
ru_neokons
ЕСМ - ВКонтакте
Дугин - ВКонтакте

Регионы ЕСМ

Дружественные сайты

Прочее

Карта сайта

>> >>
ПнВтСрЧтПтСбВс
НОВОСТИ СЕТИ
Главным в имперском проекте для России является идеология. Без идеологии и ясно осознанной миссии империй не бывает
24.09.2008 [23:14]
Проект "Империя"

Империя без императора

Бытует мнение, что понятие империи обязательно предполагает императора. На самом деле история знает множество империй без императора. Некоторые из них управлялись ограниченным кругом избранной аристократии. Другие – парламентом или сенатом. Так что наличие единоличной монархической власти необходимым условием для существования империи не является. Кроме того, существовало множество монархических, деспотических, тиранических или диктаторских государств с абсолютной властью царя или авторитарного вождя, которые не назывались империями и не имели с империями ничего общего. Император может быть, а может и не быть. Не его наличие делает империю империей.

Империя как оптимальный инструмент создания гражданского общества

Другое расхожее заблуждение – представление об империи как о чрезвычайно архаичном явлении, изжитом современной цивилизацией еще на пороге Нового времени. Это тоже далеко от действительности. Империи, и древние, и современные, напротив, представляли собой такую форму политического устройства, которая по технологическим, идеологическим, социальным, управленческим, экономическим параметрам намного превосходила те общества, которые возникновению этих империй предшествовали.

Империя практически всегда несла с собой модернизацию народов, обществ и государств, попадавших в ее границы. Она устанавливала на огромных пространствах общий социальный и правовой уклад, унифицировала и открывала частные этнические общины для интенсивного диалога со всеми остальными, способствовала техническому развитию, облегчала торговлю и иные формы культурного обмена, создавала предпосылки для развития гражданского общества.

В частности, Римская империя после эдикта императора Каракаллы признала право на римское гражданство за всеми свободными людьми, оказавшимися на тот период под властью Рима, хотя ранее право гражданства было доступно лишь для отдельных заслуженных граждан локальной элиты. Кстати, современные европейские государства-нации, хотя и строились на отрицании империи, полностью скопировали систему гражданства именно с имперской модели.

Определение империи

Какие признаки присущи империи? Как определить империю?

Империя представляет собой такое политико-территориальное устройство, которое сочетает жесткий стратегический централизм (единая вертикаль власти, централизованная модель управления вооруженными силами, наличие общего для всех гражданского правового кодекса, единая система сбора налогов, единая система коммуникаций и т.д.) с широкой автономией региональных социально-политических образований, входящих в ее состав (наличие элементов этноконфессионального права на локальном уровне, многонациональный состав, широко развитая система местного самоуправления, возможность сосуществования различных локальных моделей власти – от племенной демократии до централизованных княжеств или даже королевств).

Империя всегда претендует на вселенский масштаб, осознавая свое политическое устройство как ядро или синоним мировой империи. «Все дороги ведут в Рим». Все империи мыслят себя как мировые империи.

Империя наделена миссией. Она воспринимается как политическое воплощение исторической судьбы человечества. Миссия может осознаваться в различных формах: религиозных (Византия, Австро-Венгрия, исламский халифат, Московское царство), гражданских (Древний Рим, империя Чингисхана), цивилизационных (Китайская империя, Иранская империя) или идеологических (коммунистическая империя СССР, либеральная империя США).

В таком обобщенном политологическом и социологическом понимании империя и ее принципы приобретают особую актуальность и для нашего времени.

Империя неоконов (benevolent empire)

Тезис об актуальности термина «империя» для понимания реалий сегодняшнего мира подтверждается подъемом интереса к этому понятию в мировой политологии XXI века. Начиная с 2002 года широкая американская пресса стала использовать этот термин применительно к той роли, которую США должны играть в мировом масштабе в новом столетии (возможно – тысячелетии).

В определенной мере это было следствием почти безраздельного влияния в американской политике эпохи Буша-младшего идей неоконсерваторов. Теоретики этого направления, отталкиваясь от рейгановской формулы «СССР как империя зла», предложили симметричный проект: США как «империя добра», benevolent empire (Р. Кейган).

Роль США в XXI веке мыслилась неоконсерваторами как функция глобального интегратора, как новое (постмодернистское) издание Рима. Все признаки империи в таком проекте были налицо:

– централизованное стратегическое управление миром (ВС США и НАТО);
– глобальная идеология (либеральная демократия);
– унифицированная модель хозяйства (рынок);
– определенная автономия региональных вассалов (имеющих некоторую степень свободы во внутренней политике, но обязанных жестко следовать за американской линией в основополагающих вопросах);
– планетарный масштаб (планетарное гражданское общество, глобализация, One World);
– миссия демократизации и либерализации всех стран и народов мира.

Френсис Фукуяма в порыве энтузиазма начала 90-х назвал установление мировой американской империи «концом истории». Несколько позже он признал, что поторопился и что всемирная американская империя еще не является свершившимся фактом, но только проектом и дальней целью, на пути к которой могут возникнуть серьезные осложнения, задержки и, возможно, тактические отступления.

Обобщил совокупность этих возражений в своей эпохальной работе другой американский политолог – Самуэл Хантингтон, показавший, что установление всемирной американской «империи добра» будет блокировано «столкновением цивилизаций». Вывод Хантингтона таков: путь к мировому масштабу США должен быть постепенным, и в настоящее время важнее сплотить атлантистское ядро (США + страны НАТО) и, манипулируя цивилизационными противоречиями, дождаться выгодного момента в будущем.

В любом случае американская политическая элита мыслит сегодня категориями империи. И это факт. Причем независимо от того, разделяют ли представители этой элиты оптимистические и агрессивные идеи неоконов или нет. Жесткий противник неоконсерваторов и «демократ» Збигнев Бжезинский является сторонником американской империи в не меньшей степени, нежели Дик Чейни, Ричард Перл, Пол Вулфовиц или Уильям Кристол.

Критика империи у Негри/Хардта

Термин «империя» стал популярным сегодня не только в американском истеблишменте. Его активно используют и даже делают синонимом своего главного идеологического проекта – ярые противники капитализма, либеральной демократии и США – крайне левые философы и политики-антиглобалисты. Теоретик «красных бригад» Тони Негри и американский философ-антиглобалист Майкл Хардт написали программный труд «Империя», который, по их мнению, должен стать аналогом «Капитала» Маркса для мирового левого движения XXI века. Это своего рода «библия» антиглобализма.

Негри и Хардт описывают историю США как изначально совмещающую в себе принцип сетевой организации с имперским мессианством, что и сделало, по их мнению, именно США мировым лидером, устанавливающим планетарную власть в форме общеобязательного для всех ценностного, экономического и социально-политического порядка.

Под «империей» Негри и Хардт понимают установление глобального государства, основанного на капиталистической эксплуатации творческих потенциалов «множества» при центральной роли США, которая постепенно превратится в мировое правительство. Для Негри и Хардта такая мировая империя есть апофеоз предшествующих стадий развития капитализма и вершина несправедливости и эксплуатации. Это всемирное «общество спектакля» (Ги Дебор). Эта мировая империя мыслится как империя постмодерна, где власть и насилие приобретают не открытый, а завуалированный сетевой характер.

Сами авторы предлагают отнестись к этому как к историческому шансу для «множеств» осуществить мировую революцию. Империя перемешает в космополитическом котле классы и народы, страны и политические системы. Останутся только эксплуататоры (мировое правительство, операторы сетевой империи) и «множества», лишенные каких бы то ни было качеств, а следовательно, являющиеся идеальными «пролетариями» XXI века. «Множества», по Негри и Хардту, должны найти способ – через наркотики, всевозможные извращения, генную инженерию, клонирование и иные формы биоинтеллектуальных мутаций – ускользнуть от власти империи, взорвать ее изнутри, пользуясь для своей анархо-подрывной деятельности теми возможностями, которые открывает сама империя.

Так категория империи становится во главе угла идеологических конструкций мирового левого движения, антиглобализма и альтерглобализма. Собственно, альтерглобализм и есть прямой вывод из идей Негри и Хардта: надо не бороться с глобализацией, а использовать капиталистические и империалистические формы этой глобализации (которые есть сегодня) для антикапиталистической революционной борьбы.

Альтернативы глобальной империи: продление Ялтинского статус-кво

Если же всерьез отнестись к проекту глобальной американской империи, встанет вопрос: а что можно предложить в качестве альтернативы? С одной альтернативой мы уже познакомились, но она привлекательна для довольно ограниченного числа крайне левых – троцкистов, анархистов, постмодернистов. Посмотрим на другие проекты.

Простейшим ответом на имперский проект является желание сохранить статус-кво, все как есть. Это инстинктивное желание оставить в неприкосновенности тот международный порядок, который сложился в ХХ веке, где суверенитет привязан к национальному государству, а площадкой для решения спорных международных вопросов служит ООН. Такой подход ущербен, поскольку мировой порядок ХХ века после 1945 года складывался по итогам Второй мировой войны и номинальный сплошь и рядом суверенитет национальных государств обеспечивался паритетом стратегических вооружений двух сверхдержав – США и СССР. Имперские амбиции советской империи (социалистический лагерь) уравновешивались имперскими амбициями американской империи (капиталистический лагерь). Остальным национальным государствам предлагалось вписаться в этот баланс с широким полем для маневров в движении неприсоединившихся стран. ООН лишь закрепляла такой баланс в структуре Совета Безопасности.

После краха социалистического лагеря и распада СССР вся система Ялтинского мира рухнула, стратегический паритет был нарушен, и, по сути, практически все национальные государства были вынуждены соотносить свой суверенитет с диспропорционально возросшей мощью американской империи. ООН перестала что-либо значить.

Многие страны не до конца осознали эту глобальную трансформацию и продолжают по привычке мыслить категориями вчерашнего дня, где две конкурирующие империи (советская и американская) выступали как гаранты суверенитета для всех остальных стран.

Те страны, которые попытались возразить против этой однополярной картины – Ирак, Югославия, Афганистан, – на своей шкуре почувствовали, что такое пост-Ялтинский мир и какова в нем цена суверенитета. Дело в том, что в условиях ХХI века ни одно национальное государство не способно отстоять свой суверенитет в случае прямого лобового столкновения с американской империей. Тем более что на стороне США выступают остальные ведущие страны мира – Европа, Турция, Япония. Технические сложности, с которыми сталкиваются американцы в деле планетарного имперостроительства (а это и есть глобализация на различных ее уровнях), не должны вводить нас в заблуждение: если у них что-то не получается, это еще не означает, что у них не получается ничего. Проект построения глобальной либерально-демократической империи является главным и единственным планом американской внешней политики в ХХI веке, и после краха двуполярного мира ничто формально не в силах бросить вызов этой модели. Оптимисты и пессимисты в самих США спорят о том, когда будет окончательно установлена империя – завтра или послезавтра, а не о том, стоит ли ее устанавливать вообще. Тот факт, что многие национальные государства не хотят расставаться со своим суверенитетом, представляет для них чисто психологическую проблему: наподобие фантомных болей, которые подчас мучают владельца уже отсутствующей конечности.

Итак, национальные государства отныне суверенны лишь номинально и не являются альтернативой однополярной модели. ООН в такой ситуации обречена на отмирание. О чем постоянно и напоминает Вашингтон.

Исламская империя (мировой халифат)

Если достаточным потенциалом для блокирования наступления американской (атлантистской) империи в современном мире не обладает ни одно из национальных государств, остается только один выбор – либо сдаться на милость победителя и прильнуть к сапогу новых хозяев мира (как делают, например, многие страны Восточной Европы и СНГ), либо дать какой-то ассиметричный ответ (анархо-троцкистский вариант Негри/Хардта мы оставляем для салонных постмодернистов и маргиналов – наркоманов и извращенцев).

Здесь чрезвычайно важно не просто осознать, на какой ресурс может опереться эта альтернатива в материальном смысле, но и какую идеологию взять в качестве интегрирующего фактора. Одним из таких идеологических ответов является проект фундаментального ислама. В своем политическом выражении он противопоставляет мировой американской империи другую империю – мировой исламский халифат. И это совершенно логично: в исламском проекте трезво учтен характер противостояния – на глобальный вызов дается глобальный (хотя и ассиметричный) ответ.

В противостоянии США и «Аль-Каиды», как бы странно и диспропорционально такая дуэль ведущей мировой державы с экстерриториальным «международным терроризмом» ни выглядела, мы имеем дело со столкновением двух равновеликих идеологических проектов. Исламский фундаментализм предполагает:

– установление мирового исламского правительства;
– широкую автономию этнических групп, которые обязаны будут подвергнуться исламизации или выплачивать десятину (как люди книги);
– введение нормативов исламской экономики (отказ от процента, отчисление десятины в пользу общины, уммы с последующим распределением среди малоимущих);
– религиозную миссию (ислам и исламизация);
– планетарный масштаб (мусульмане живут во всем мире).

Исламский проект как ответ на американскую глобализацию полностью подпадает под определение империи. Конечно, здесь стоит вопрос о ресурсах противостояния. Но тут на помощь исламистам приходит постмодернизм с его сетевым обществом (Кастельс). Исламисты используют бедность рекрутируемых для международной террористической деятельности мусульман, эксплуатируют религиозный потенциал, возогнанный до стадии фанатизма, вовсю задействуют религиозные и этнические группы, существующие во всем мире для создания собственных сетей, пользуются Интернетом и иными информационными технологиями для ведения информационной борьбы и, наконец, прибегают к терактам – как в случае 11 сентября 2001 года, – что наносит уже вполне ощутимый удар той империи, против которой ведется война. Признание исламских радикалов главным противником США является достаточным доказательством того, что мы имеем дело с серьезным и ответственным проектом, проектом альтернативной мировой империи.

ЕС: колеблющаяся империя

Другой, гораздо менее определенный и более мягкий – европейский путь. Объединенная Европа имеет две геополитические идентичности: с одной стороны, это окраина американской империи, служащая местом для размещения американских военных баз, а с другой – зародыш альтернативного геополитического образования с собственной системой интересов и приоритетов, которые вполне могут отличаться от американских (подчас существенно). Поэтому следует говорить не об одной Европе, а о двух, которые накладываются одна на другую.

Есть Европа атлантистская и Европа континентальная. Континентальная Европа, называемая также старой Европой, чьим ядром являются Франция и Германия (к которым тяготеют Италия и Испания), представляет собой пока не реализовавшийся проект самостоятельной империи. Так, эта существующая как исторический набросок Европейская Империя дала о себе знать в период американского вторжения в Ирак, когда чуть было не состоялась ось Париж–Берлин–Москва как зародыш самостоятельного геополитического образования, призванного сдержать установление однополярного американского мира.

Совсем недавно стараниями этой континентальной Европы было замедлено присоединение Украины и Грузии к НАТО. Слишком зависящая от США в стратегическом плане и разделяющая по большей части ценностные приоритеты (демократия, либерализм, рынок, права человека, технологическое развитие) с американцами Европа не решается ясно и прозрачно оформить свои имперские проекты. О них мы только догадываемся. Кроме того, другая Европа, атлантистская, чьими опорными точками являются проамериканская Англия и страны «Новой Европы», не обладающие европейским самосознанием и целиком зависящие от США, стремится сорвать план Европейской (преимущественно франко-германской) Империи, сохранив ЕС в зоне прямого американского контроля.

Эта двойственность Европы сказывается во всем. Она не может сделать выбор между двумя имперскими проектами – конформистским американским и альтернативным (если угодно – «революционным») европейским и континентальным.
Тем не менее большинство европейцев трезво осознают, что даже конкурентными, не говоря уже о стратегической независимости, они могут быть только в формате Евросоюза, а не как национальные государства. Иными словами, имперские формы политической организации – это давно решенный вопрос и для Европы: независимо от того, станет ли когда-нибудь Европа самостоятельной империей или будет оставаться периферией атлантизма, она обречена на интеграцию.

Российские «пораженцы»

Теперь мы подошли к России. Как выработать нам, русским, правильное отношение к империи в конкретных условиях ХХI века? Эта проблема имеет несколько составляющих. Прежде всего ответ на вызов однополярного мира – то есть как мы относимся к американской империи.

Если мы отдаем себе отчет в том, что такое американская империя, то мы вынуждены решать уравнение суверенитета. Сам факт глобализации и построения американцами однополярного мира означает сокращение нашего суверенитета – вплоть до его конечного упразднения (с передачей основных стратегических функций имперскому центру). Либо суверенитет России, либо глобальная американская империя.

Здесь две позиции. Одна состоит в том, чтобы признать поражение СССР как нечто необратимое, выбросить белый флаг и попытаться занять в новой американской империи как можно более комфортное место. Так считали реформаторы в эпоху Ельцина, так продолжают думать «либерально-демократические» силы (СПС, «Яблоко»), дикторы «Эха Москвы», многие российские олигархи (яснее других это декларировал М. Ходорковский), участники радикальной оппозиции («Другая Россия», Касьянов, Каспаров и т.д.). Надо сказать, что эта позиция, несмотря на ее моральную ущербность (по сути, она означает прямое предательство наших национальных интересов), оперирует холодными реалиями. У США есть и идеология новой империи, и значительные ресурсы для ее реализации. У противников глобализма есть эмоции, экстравагантные модели типа Негри/Хардта и зловещий террористический проект фундаменталистского ислама (надо сказать, довольно мало привлекательный), но при этом почти нигде нет убедительных ресурсов, чтобы гарантированно сорвать планетарный проект американцев. Так что российские «пораженцы» – если бы не их едва скрываемое злорадство и явная ненависть к России – вполне могли бы привлекаться для ответственного диалога о выработке стратегии будущего. В любом случае в нашем обществе есть внятная позиция тех, кто готов уступить суверенитет России глобальной американской империи и готов при этом внятно аргументировать свою позицию.

Антиимперские сторонники суверенитета России

В противоположном лагере, который стал явно доминировать в российской политике в эпоху президентства Владимира Путина, то есть среди тех, кто не готов пожертвовать суверенитетом России, есть два полюса.

Первый полюс, позиция которого недавно озвучена мэром Москвы Юрием Лужковым в полемике с автором этих строк на форуме «Единой России» «Стратегия-2020», основывается на том, что Россия должна сохранять суверенитет, оставаясь в пределах национального государства. По всей видимости, такое же убеждение господствует в верхах путинской элиты, пытающейся противодействовать глобализму и стратегическому давлению НАТО и США в рамках продления Ялтинского статус-кво. С этим связана и навязчивая идея поддержки ООН и повышения российской доли в ее финансировании и многие другие международные шаги российского руководства. Здесь мы имеем дело с желанием игнорировать геополитические сдвиги, объективно происшедшие в системе международных отношений после краха СССР и Варшавского договора.

Американцы открыто говорят: мы строим мировую империю, где всем предлагается либо признать это как факт, смириться и встроиться в наш имперский проект, либо пеняйте на себя (что будет в таком случае, показывает пример Ирака, Югославии и Афганистана, на очереди – другие страны «оси зла», в том числе и Россия). Стремящиеся сохранить статус-кво отвечают: все не так, империю никто не создает, ничего не произошло, не надо на нас давить, давайте лучше будем дружить и совместно строить демократический мир без двойных стандартов, уважая суверенитет всех государств, а о спорных случаях договариваться.

Тогда американцы снова уточняют: как было, больше не будет, потому что мы являлись одной из двух империй, а теперь остались одни. Попробуйте доказать, что это не так, тогда и поговорим. Пока все свидетельствует о том, что это именно так, поэтому заканчивайте валять дурака и сдавайтесь. We win, you loose, sign here, как предлагает говорить с Россией Ричард Перл.

На это сторонники фантомных болей проваленной империи отвечают: мы ничего не слышим из того, что вы нам говорите, мы не проиграли холодную войну, просто мы демократы (чуть особенные) и вполне договороспособные ребята – базы с Камрани и Лурдеса убрали, американцев в Центральную Азию после налета исламистов впустили, Милошевича в Гаагский трибунал доставить помогли, против ареста Караджича особенно не протестовали... Зачем же вы с нами так?!

На это американские имперостроители снова отвечают: с какой стати выполнение приказаний хозяина должно восприниматься как оказанная ему услуга? Что сделали по нашей указке – хорошо, продолжайте в том же духе и не тормозите. А пятая колонна уже изнутри подпевает – отказывайтесь, пока не поздно! Тут наши «суверенисты» замирают, поскольку не могут ничего возразить по существу – и с точки зрения идеологии, и с точки зрения ресурсов. Причем прежде всего идеологии, а потом ресурсов, поскольку в зависимости от выбранной модели асимметричного ответа будут подыскиваться и ресурсы.

Ясно, что идея России как национального государства, «европейской страны», «гражданского общества» со своеобразной демократией и без какой бы то ни было идеологии (или со слабой эрзац-идеологией «суверенной демократии», где все прилизано до нечленораздельности) в эпоху имперских проектов и мировой глобализации никем всерьез рассматриваться не будет. Она не убедит и не мобилизует наше общество и не остудит заокеанских архитекторов будущего.

В таком ответе хорошо то, что есть отторжение американского плана, есть довольно прочувствованное «нет», сказанное американской империи и однополярному миру (все это действительно наличествует в мюнхенской речи Путина). Но в таком ответе плохо то, что за «нет» не следует никакого «да», никакого проекта – лишь общие места о праве, борьбе с коррупцией, инновациях и бизнесе просто из другой оперы.

Евразийская империя будущего

Теперь перейдем ко второму полюсу, к которому все более склоняются не только традиционные русские и советские патриоты из антиельцинской оппозиции, но и некоторые российские интеллектуалы, проделавшие эволюцию от либерализма к державным позициям (М. Леонтьев, В. Третьяков и другие). Здесь располагаются те, кто не только отвергает десуверенизацию и глобальную американскую империю, но и предлагает альтернативный наступательный идеологический и геополитический проект.

Признавая необратимость изменений конца ХХ века, не заблуждаясь относительно завершения Ялтинского мира и дальнейшей бесполезности ООН, не питая иллюзий относительно реальной мощи и волевой решимости американцев строить и далее мировое господство вопреки всем протестам «международной общественности» (которую Вашингтон ни в грош не ставит), этот полюс предлагает в ответ строить новую империю с ядром в России – как адекватный ответ на американский вызов. Это и есть новый имперский проект для России с новым идеологическим содержанием.

Одной империи способны противостоять только несколько империй, которые смогут сложить свой потенциал в ассиметричную конструкцию, чтобы на первом этапе остановить, сорвать и предотвратить строительство однополярного мира, а на следующем – согласовать между несколькими имперскими полюсами границы влияния в многополярном мире.

Сторонники русского имперского проекта считают, что ни территорий, ни политического, ни экономического, ни цивилизационного потенциала Российской Федерации для этого недостаточно. Чтобы выйти на рубежи реальной многополярности, Россия должна воссоздать свое влияние на постсоветском пространстве, интегрировав вокруг себя близкие нам цивилизационно страны и народы (в первую очередь страны СНГ). И параллельно этому Россия должна способствовать формированию единого фронта всех тех альтернатив американской империи – от мягких до самых жестких, – которые только существуют сегодня. В этом смысле важны контакты не только с исламским миром, но и с континентальной Европой, не только с Китаем, но и с поднимающей голову Латинской Америкой, нельзя забывать и о других странах Азии и Африки.

Иными словами, Россия должна мыслить и действовать по-имперски, как мировая держава, которой до всего есть дело: и до прилегающих к ней территорий, и до самых отдаленных уголков планеты. И это должно начаться не потом, когда Россия «укрепится внутри», а сейчас, поскольку и темпы, и логика строительства зависят от того, что же мы строим. Если империю – то это один проект, если пытаемся спасти национальное государство, то это совершенно другое. Переделать одно в другое будет не просто затратнее и труднее, это просто невозможно.

СНГ — котлован грядущей империи

Котлованом империи, ее нулевым циклом будет интеграция постсоветского пространства. Все постсоветские государства обладают только таким суверенитетом, который им предоставила слабость Москвы в 1990-е годы и потенциальная поддержка Вашингтона. В остальных аспектах это почти всегда failed states, «неудавшиеся государства». Сегодня НАТО, осмелев от ступора, в котором все еще находится Кремль после геополитической катастрофы 1990-х, пытается сделать откол от России некоторых стран – в первую очередь Грузии и Украины – необратимым. Откладывание до декабря 2008-го вопроса о приеме Киева и Тбилиси в ПДЧ НАТО – это время, оплаченное старой Европой, которое мы должны использовать по назначению.

Если Украина и Грузия войдут в состав американской империи (что усилит позиции атлантистов в самой Европе, как верно посчитали Париж и Берлин), имперский проект для России будет плотно заблокирован (об этом открыто пишет в своей книге «Великая шахматная доска» Збигнев Бжезинский). Поскольку котлован будущей Евразийской Империи совпадает в общих чертах с пространством СНГ.

Конечно, когда мы говорим о распространении российского влияния на постсоветское пространство, речь не идет о прямой колонизации в старых традициях. Сегодняшние империи редко прибегают к таким методам (Ирак или Косово все же исключение). В нашем мире отработаны более тонкие и эффективные сетевые технологии, которые позволяют добиться аналогичных результатов иными средствами – с использованием информационных ресурсов, общественных организаций, конфессиональных групп и социальных движений.

У России есть шанс и есть ресурсы. Но если не будет уверенности в исторической необходимости строить на пространстве СНГ котлован для нового имперского здания, то Москва может упустить и эту возможность.

Вместе с тем решимость принять имперский проект должна автоматически повлечь за собой и интенсивную работу с друзьями – странами – членами ЕврАзЭС (в первую очередь Казахстаном и Белоруссией), чьи народы и лидеры поддерживают интеграцию. Имперская логика требует ни при каких обстоятельствах не перекрывать газ братской Белоруссии (даже если она вообще не будет за него платить) и всячески поддерживать без всяких условий проекты экономической и транспортной (в том числе тарифной) интеграции, выдвигаемые Нурсултаном Назарбаевым.

Империя после Цхинвала

После событий августа 2008-го ситуация на постсоветском пространстве перешла к новой, более острой фазе. Битва за империю и наше влияние шагнула от политико-экономических и сетевых сценариев к прямому вооруженному столкновению. После того как Москва ответила на геноцид южноосетинского народа введением войск на территорию Грузии и признанием независимости Южной Осетии и Абхазии, мы вступили в новый имперский цикл. Это ни в коем случае не снимает актуальности политико-дипломатических методов работы на пространстве СНГ, но показывает вместе с тем, что военно-стратегический фактор остается в определенных случаях решающим.

Когда президент РФ Д. Медведев и члены Совбеза РФ приняли историческое и необратимое решение о вводе российских войск в Грузию, а позже признали независимость Южной Осетии и Абхазии, мы перешли запретную черту, которая ранее гипнотизировала геополитическое сознание российского руководства. Путин, будучи президентом, шел на самые крайние меры для укрепления России как государства-нации (операция в Чечне, указ о назначении губернаторов и т.д.). Это было ярким контрастом по сравнению с разрушительной практикой правления Горбачева–Ельцина, но не выходило за границы Российской Федерации. После Цхинвала мы осознали, что безопасность России, а также ее граждан необходимо обеспечивать и за пределами страны.

Если быть последовательными, то нам следовало после нанесения грузинским войскам первого поражения продолжить военную операцию, оккупировать Грузию и привести к власти временное пророссийское правительство. Через какое-то время войска можно было бы вывести, но параллельно создать прочную автономную государственность в Мингрелии, Аджарии и армянских районах Джавахетии, то есть заложить в Грузии такую политическую модель, чтобы она в ближайшие десятилетия при всем желании не смогла бы служить форпостом глобальной американской империи и воспрепятствовать тем самым нашему собственному имперостроительству. Реакция Вашингтона была бы самой резкой и негативной, но уже первые дни войны показали, что дальше шантажа Вашингтон не пойдет, а Россия уже потеряла в отношениях с Западом все, что могла потерять.

Особо следует обратить внимание на позицию Киева. Президент Ющенко с самого начала повел себя как прямой и ожесточенный враг России: он не только поддержал Саакашвили, но и направил Грузии военную помощь, включая военнослужащих украинских ВС, неоднократно пытался блокировать вход российских кораблей в Севастополь, отключал электроэнергию нашей военно-морской базе. По сути, Ющенко вступил в войну с Россией на стороне Тбилиси. Это обостряет ситуацию вокруг Украины, которая, по словам Збигнева Бжезинского, является ключом к самой возможности России снова стать империей. Теперь уже уповать на франко-германскую позицию относительно вступления Киева в НАТО не имеет никакого смысла, и ситуация с Украиной в любой момент может перейти к горячей фазе. Нельзя исключить, что нам предстоит битва за Крым и Восточную Украину. Если совсем недавно даже самые горячие головы среди российских ястребов допускали только внутренний конфликт на Украине и политическое, экономическое и энергетическое давление со стороны России, то сегодня вероятность прямого военного столкновения становится не такой уж и нереальной. При создании империи всегда надо платить: и тем, кто помогает Вашингтону строить их глобальную империю, и тем, кто хочет отстоять альтернативное устройство миропорядка, основанное на многополярности (то есть нам).

События августа показали, увы, сколь хрупким и ненадежным является остов дружбы на постсоветском пространстве. Колебания Лукашенко в поддержке российской акции в Грузии в первые дни, осторожность Астаны в оценке происходящего, отказ представителей союзных государств в ОДКБ однозначно выступить единым фронтом с Россией с первых дней после грузинской атаки на Цхинвал – все это показывает, насколько недооценивали мы имперскую перспективу в работе с друзьями. Враги оказались агрессивнее, смелее и радикальней, дерзнув прямо атаковать Россию с применением силы.

Часы империи идут отныне в убыстренном ритме. И многие теоретические проблемы и рассуждения переходят в сферу прямых военных, политических и геополитических решений. Мы вышли на новый виток строительства империи. Нашей империи.

Дружественные империи — евразийские оси

Имперский проект для России предполагает активное развитие отношений с потенциальными партнерами по многополярности. Это прежде всего континентальные силы в Евросоюзе (кстати, для них все равно, «европейская» или «неевропейская» страна Россия, им важно, чтобы она была сильна и могла бы эффективно уравновешивать США, а также снабжать Европу энергоресурсами). После событий в Грузии и признания Москвой Южной Осетии и Абхазии этот российско-европейский диалог будет чрезвычайно осложнен, так как Вашингтон задействует всю свою мощь для укрепления евроатлантических связей. Но, хотя вероятность сближения с европейским полюсом существенно отодвинулась, усилия в этом направлении следует продолжать.

Не менее, а может, и более значимым, является стратегическое сближение с Китаем, гигантской державой, также не намеренной безоговорочно капитулировать перед американской империей. Пекину было сложно поддержать российскую операцию в Грузии – у него много проблем со своими сепаратистами (Тибет, Синьцзян). Но не надо забывать, что в случае Тайваня Пекин, напротив, поступает активно и наступательно; и поскольку сегодня очевидно, что мы не можем более руководствоваться ни принципом территориальной целостности, ни принципом права наций на самоопределение как абстрактными категориями, а должны четко определять в каждом конкретном случае баланс сил, интересы мировых держав и факт военно-стратегического контроля над территорией, то Китай может быть спокоен, поддерживая независимость Южной Осетии и Абхазии, но не поддерживая, например, Косово. В лице России это найдет понимание и способность отличить, в свою очередь, ситуацию с Тибетом от ситуации с Тайванем в самом Китае. А если Китай и Россия начнут действовать консолидированно, то американской гегемонии и присвоенному США праву единолично определять, какой принцип в каждом конкретном случае следует применить – принцип территориальной целостности или принцип самоопределения, – придет конец. Так Россия и Китай смогут помогать друг другу создавать собственные империи – не за счет друг друга, а за счет ограничения планетарного характера империи американской.

Чрезвычайно важны сейчас контакты с исламским миром, в первую очередь с Ираном, но также и с Пакистаном, арабскими странами, мусульманами Тихоокеанского региона. Это не просто ресурсная опора, но и источник политической воли (которой так часто не хватало Кремлю до августа). Тегеран давно бросил прямой вызов Вашингтону, и платит за это международной блокадой. Россия в данной ситуации заинтересована в том, чтобы помочь Ирану прорвать эту блокаду, а также в том, чтобы иранская энергетика развивалась, а уровень вооружений повышался. Пакистан сейчас лихорадит, но антиамериканские настроения там растут с каждым днем.

В ситуации прямой конфронтации с США Москве надо искать новых союзников. Некоторые исламские движения, которые еще вчера были противниками России, в новых условиях могут стать нашими союзниками – в политике нет вечных друзей и вечных врагов.

Латинская Америка все громче заявляет о неприятии американского контроля. И кроме тех стран, которые находятся в авангарде этого процесса – Венесуэлы, Боливии и Кубы, – чрезвычайно важны шаги таких стран, как Бразилия, недавно сорвавшая США проект экономической интеграции двух Америк под эгидой Вашингтона.

Своим путем пытается идти и Индия, переживающая мощный экономический и технологический подъем.

Каждая из перечисленных стран через противостояние американской гегемонии вносит свой вклад в копилку грядущей Русской (Евразийской) Империи, оттягивает на себя внимание и силы Вашингтона. При этом Москва, обладая огромным дипломатическим опытом и неплохим потенциалом, вполне может выступать координатором в мировом ансамбле новых империй – в мировом масштабе.

Евразийство как имперская идеология

На мой взгляд, оптимальной формой идеологии для империи является евразийство – политическая философия XXI века.

Народы постсоветского пространства веками жили вместе, разделяли основные культурные ценности, отличные как от европейских, так и от азиатских. Этот самобытный культурный ансамбль сложился вокруг русской культуры, русского языка и русской традиции, открытой для всех остальных братских народов, строивших вместе с русскими и Российскую империю и Советский Союз.

Евразийская цивилизация является общей и для белоруса, и для казаха, и для якута, и для чеченца, и для великоросса, и для молдаванина, и для осетина, и для абхазца. Множество народов и культур перемешались, обогащая друг друга, в евразийском обществе. Ядром его является русское начало, но без какого бы то ни было намека на главенство, исключительность и превосходство, без всякого этнического чванства.

Русские исторически всегда были империей, так что этот опыт не надо придумывать искусственно. Менялись идеологические установки – от православно-монархической модели до советской, – но воля народа объединять культурно и цивилизационно гигантские просторы Евразии оставалась неизменной. Евразийство предлагает синтезировать все предшествующие имперские идеи, от Чингисхана до Москвы – третьего Рима, и вывести на этом основании общий знаменатель, получив формулу имперостроительной воли. Народы Северной Евразии объединяет история, культура, русский язык, общность судьбы, особенности трудовой психологии, сходная этическая и религиозная структура. Сочетание стратегического централизма и широкой автономии и самоуправления как характерный признак империи тоже не придется создавать искусственно. Почти так и обстояло дело в Российской империи и даже отчасти в СССР. Нечто подобное сохранилось и в Российской Федерации, где есть множество этносов и локальных культур. Ведь Российская Федерация – это тоже своего рода империя, только миниатюрная, противоестественная, основанная не на реальных культурных ареалах общей цивилизации, но на искусственных административных делениях. Они ничего не означали в эпоху Советского Союза, так как были условными, а не историческими. Также в странах СНГ, включая Россию, в тех границах, в каких они существуют, нет ни малейшего исторического смысла, ни геополитического содержания. Это совершенно условные границы, на нерушимости которых могут настаивать только те, кто, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», рассчитывает прибрать все это к рукам поодиночке.

Теперь о миссии. Русские на протяжении всей истории жили ощущением исполнения миссии. Именно поэтому они столь легко терпели исторические невзгоды и лишения. Наши предки ясно осознавали: все это необходимо ради торжества всемирной идеи – ради спасения мира, света, добра и справедливости. Это не простые слова – они оплачены реками крови, невыносимыми трудами, великими историческими свершениями. Мы воевали не столько для приобретения материальных благ, сколько для утверждения того, что считали правдой, истиной и добром. Поэтому именно грядущая Евразийская Империя может быть со всем основанием названа империей добра и света, которая призвана вступить в последний и решительный бой с американской империей лжи, эксплуатации, нравственного разложения и неравенства, «империей спектакля».

"Профиль"

 

Александр Дугин

интересная точка зрения. Как сторонник русской консервативной модели Империи - я не со всем согласен, но очень неплохо отмечено историческое значение Империй и довольно чётко охарактеризована псевдоидеология суверенной демократии.
Новости
06.10.21 [16:00]
В Москве обсудят сетевые войны Запада
10.09.21 [18:00]
Московские евразийцы обсудят современный феминизм
25.08.21 [18:15]
ЕСМ-Москва обсудит экономику будущей империи
03.08.21 [14:09]
Состоялись I Фоминские чтения
21.07.21 [9:00]
Кавказ без русских: удар с Юга. Новая книга В.Коровина
16.06.21 [9:00]
ЕСМ-Москва приглашает к обсуждению идей Карла Шмитта
В Москве прошёл съезд ЕСМ 29.05.21 [17:30]
В Москве прошёл съезд ЕСМ
25.05.21 [22:16]
В парке Коломенское прошло собрание из цикла, посв...
05.05.21 [15:40]
ЕСМ-Москва организует дискуссию о синтезе идей Юнгера и Грамши
01.05.21 [1:05]
Начат конкурс статей для альманаха «Гегемония и Контргегемония»
Новости сети
Администратор 23.06.19 [14:53]
Шесть кругов к совершенству
Администратор 23.02.19 [11:10]
Онтология 40K
Администратор 04.01.17 [10:51]
Александр Ходаковский: диалог с евроукраинцем
Администратор 03.08.16 [10:48]
Дикие животные в домашних условиях
Администратор 20.07.16 [12:04]
Интернет и мозговые центры
Администратор 20.07.16 [11:50]
Дезинтеграция и дезинформация
Администратор 20.07.16 [11:40]
Конфликт и стратегия лидерства
Администратор 20.07.16 [11:32]
Анатомия Европейского выбора
Администратор 20.07.16 [11:12]
Мозговые центры и Национальная Идея. Мнение эксперта
Администратор 20.07.16 [11:04]
Policy Analysis в Казахстане

Сетевая ставка Евразийского Союза Молодёжи: Россия-3, г. Москва, 125375, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605
Телефон: +7(495) 926-68-11
e-mail:

design:    «Aqualung»
creation:  «aae.GFNS.net»