Андреа Фаис (Andrea Fais). Итальянский журналист и публицист, специалист в области геополитики, геостратегии и международных вопросов (в основном в связи с территориями России, Китая, Индии и Центральной Азии) . Соавтор, вместе с Диего Анжело Бертоцци, книги «Пробуждение Дракона – Политика и Стратегия Китайского Возрождения». Сотрудник журнала Геополитических Исследований «Евразия» и журнала «Государство и власть».  

- Как Вы воспринимаете современный миропорядок? Считаете ли его справедливым? Если да, то почему.  Если нет, то как следует его изменить?

- Нынешний мировой порядок – результат двух крупных событий 90-х: капиталистической и либеральной контрреволюции в Советском Союзе и формирования общего рынка и денежной системы Евросоюза. Эти два параллельных процесса сделали Североатлантический альянс сильнее, чем раньше, в силу распространения военного могущества Соединенных Штатов на Восточную Европу, от Балтики до Балкан, и в силу капиталистической стабилизации европейского геополитического пространства, важность которого часто подчеркивал Збигнев Бжезинский в своих работах. Роспуск Варшавского договора и геостратегическое ослабление России довершили дело.

Сегодня Европейский союз платит ужасную цену за свою военную и экономическую зависимость от Соединенных Штатов: в Италии, в Греции, в Испании и Португалии рабочим и представителям малого бизнеса угрожает полное разорение из-за финансового кризиса и новых жестких экономических мер, а решения, принятые брюссельской правящей элитой, полностью направлены на то, чтобы предоставить финансовую поддержку системе частных банков. Все это выглядит абсурдно, поскольку складывается впечатление, что они хотят вознаградить тот сектор экономики, который несет ответственность за финансовый кризис, вызванный спекуляциями и мошенничеством. В это же время, наши страны продолжают тратить общественные деньги, дабы обеспечить военную поддержку империалистических инициатив, исходящих из Вашингтона и Лондона.

Ситуация, в которой мы находимся – яркий пример присущей капитализму высокоразвитой способности воспроизводиться во времени и пространстве, способности, демонстрирующей нам ошибочность марксистского оптимизма и догматизма. Капитализм никогда не находился на «последней стадии своего упадка», и он не может самоуничтожиться; уничтожение возможно лишь с помощью военной и политической силы Партии и Армии, поэтому следует начинать со строительства социализма в отдельно взятой могущественной стране. Однако, в определенном смысле, упомянутая интуиция Маркса может быть рассмотрена как реалистичное предвидение: капитализм, во всяком случае, мог бы создать базу для своего уничтожения. У глобализации было две стороны. Одна, худшая – силовые попытки распространения американской гегемонии на весь остальной мир. Но другая сторона представляла собой распространение по всему миру новых технологий и новых экономических возможностей. И эта быстрая модернизация могла бы, безусловно, предоставить возможность для развивающихся экономик, и стратегических национальных систем, таких как Китай, Индия, Пакистан или Бразилия. Это могло бы вызвать изменения и создать шанс для построения многополярного мира.

- С Вашей точки зрения глобальная американская гегемония является благом или злом для народов планеты? Что в ней является определяющим: военная мощь, навязывание всему миру своей культуры, финансово-экономический фактор? 

- Американский империализм – это нечто особенное. Данная разновидность доминирования очень отличается от старого европейского колониализма, если говорить о его стратегии экспансии. Во всяком случае, попытка установить господство над миром очень изощренным способом. Возьмем это интервью: вы - русская, я - итальянец, а говорим мы по-английски. В определенном смысле, можно сказать, что англо-американская система победила. Но, как отмечал Самюэль Хантингтон, такая интерпретация была бы иллюзией, и этой иллюзии поддались все правящие элиты Белого Дома, начиная с 1992 года. Это обманчивое распространение американской культуры, фильмов, еды и т.п. абсолютно не гарантирует глобальное доминирование системы. В своей знаменитой работе «Столкновение цивилизаций» Хантингтон обращает внимание на возникшие в XIX веке феномены японского «вакон-ёсай» и китайского «ти-юн» - принципа технической модернизации без вестернизации. Президент Ху Цзиньтао не так давно выразил волю к сохранению китайских традиций (важный аспект социалистической политики Китая, принятый ЦК КПК) и к защите традиций от любых опасных западных культурных влияний.

Незападные культуры могут выбрать три пути на политической «дорожной карте». Первый – сохранение исконной культурной идентичности посредством того процесса модернизации, о котором говорил Ху Цзиньтао. Второй путь – тотальная закрытость, неприятие любого западного влияния (примером могут служить экстремистские исламские движения или группы последователей Линь Бяо), и последний вариант – нечто подобное турецкой кемалистской модели: и модернизация, и вестернизация. Я думаю, что первый путь – модернизация без вестернизации, мог бы стать ключом к многополярному миру и началом конца империализма.

Две других «дорожных карты» ведут к провалу, и они различным образом делают капитализм лишь сильнее. Не секрет, что американский империализм контролирует и стратегию нео-османской Турции в ходе «арабской весны», и экстремистские религиозные или политические движения на Ближнем Востоке или в Тибете. Вашингтону нужно остановить любого своего возможного глобального соперника, и поэтому США распространяют хаос и нищету у границ потенциально опасной державы. Различные нелепые формы экологизма или какая-нибудь религиозная реакционная идеология, продвигаемая в незападных регионах мира, могут быть очень сильным инструментом американского контроля и доминирования. То же касается и вспышек ультранационализма, раскалывающих большие и монолитные геополитические пространства. 

- Какие государства или группы государств, социальные или политические силы могут бросить вызов американской гегемонии? 

- Ответ зависит от наличия технологических и стратегических сил, которые может задействовать та или иная страна. Россия и Китай в настоящий момент – два основных соперника Соединенных Штатов на мировой арене. У КНР, безусловно, более цельная политическая система, чем у Российской Федерации. Политическая система Китая основывается на старомодной патриотически-коммунистической форме правления, в сочетании с имеющей решающее значение политикой, которая направлена на осторожное и ответственное вхождение в мировой рынок, что гарантирует высокий социальный и технологический рост. Даже если сближение Китая с мировым сообществом основывается на старом, сформулированном Чжоу Эньлаем, принципе «невмешательства» во внутренние дела других стран, Пекин развивает глобальную стратегию, направленную на сдерживание агрессивного поведения НАТО. Возможно, что в очень скором времени мы увидим в Африке некое подобие Холодной войны. В определенном смысле, мы уже видели это, но в Ливии и Судане китайские позиции были пока еще слишком слабы для того, чтобы противопоставить империалистическим играм Запада свою контр-стратегию.

Как бы то ни было, и Россия и Китай являются единственными незападными великими державами. Они полноправные члены Совета Безопасности ООН, у них есть ядерное оружие и сильный ВПК. В особенности, Россия в состоянии создать очень сильную стратегию. Российская Федерация обладает крупнейшими запасами нефти и газа в мире, одними из самых больших запасов угля, железа, урана и других необходимых полезных ископаемых. Крушение Советского Союза было ужасным событием не только в политическом смысле, но также и по своим геополитическим последствиям. Стратегическое пространство России должно быть немедленно восстановлено, президент Владимир Путин должен ускорить работу над проектом создания Евразийского Союза. Без естественных коридоров, соединяющих с Югом и Западом (Центральноазиатский регион, Беларусь и Украина), у России не будет возможности реализовать свой истинный потенциал. Исходя из всех этих соображений, я полагаю, что Таможенный союз с Казахстаном и Беларусью надо рассматривать лишь как первый шаг к воплощению более широкого и значительного плана: Кремлю нужно безотлагательно приступить к реализации плана социального и экономического подъема, что потребует стабилизации таких бедных государств как Киргизия и Таджикистан. В этом смысле, альянс с Казахстаном будет основным, базовым элементом. Президент Назарбаев – один из самых влиятельных лидеров в мире, и еще много лет назад он выдвигал идею Евразийского Союза. В еще большей степени Владимиру Путину понадобится укрепить Союз, включив в него Украину, чье пребывание в статусе независимой державы - нелепость. Киев – историческая колыбель русской культуры и общества, но сейчас это бомба с часовым механизмом, всегда готовая взорваться, что мы и наблюдали в ходе оранжевой контрреволюции 2004 года.

- Как вы относитесь к идеям глобализма, «One World», мирового правительства? 

- Правительство Единого Мира? Я читал об этом в «Утопии» Томаса Мора, но нигде более не слышал. Это невозможно. У нас пять континентов, множество наций и регионов, различные культуры, традиции, языки. Но это не значит, что национализм – ответ на глобальные вызовы. Мы должны избрать нечто среднее, и очень отличное от этих крайностей. Мы должны отбросить западную концепцию национализма, которая,  в конце концов, приводит, в той или иной форме, к империализму. При этом нам следует отвергнуть и космополитизм, который весьма скоро приводит к разрушению национальной культуры.

Думаю, что наиболее предпочтительный мировой порядок заключался бы в создании восьми или девяти больших континентальных или субконтинентальных пространств – некоего подобия конфедераций, включающих в себя сходные нации и родственные народы, способные сосуществовать и организовываться в наилучшую для себя политическую форму. Социальная справедливость и широкая морализация общества должны быть общим принципом для всего человечества. В остальном же, думаю, каждое «общее пространство» могло бы жить, следуя собственным обычаям и традициям,   не допуская агрессии одного сообщества против другого. Конечно, это моя личная мечта, и надежда, присутствующая в моих политических воззрениях. Наверное, мы не увидим такого в ближайшие двести или триста лет. 

- Как вы относитесь к идее многополярного мироустройства? Что для Вас многополярность? Многополярная мировая система предпочтительнее однополярной? 

- Да, это возможно. Я думаю, что многополярный порядок скоро наступит, но это не приведет автоматически к концу империализма и к началу нового мирового порядка или эры мира. Подъем нового многополярного порядка будет, несомненно, началом великой мировой войны, складывающейся из большого количества локальных войн в таких регионах как Северная и Центральная Африка, Ближний Восток и Юго-Восточная Азия.

Хотя Холодная война и закончена, мы по-прежнему находимся в атомной эре истории человечества. И впервые в истории мы наблюдаем многополярную ситуацию, в которой задействованы великие державы, обладающие ядерным оружием. Предыдущее многополярное противостояние имело место в 1930-х, после того как доминирование Британской империи пришло к своему закату. Результатом стало ужасное меж-империалистическое противоборство между «Стальным пактом» Германии и Италии и западным альянсом, и чудовищная агрессия против Советского Союза. До мая 1945 года не существовало армии, обладающей ядерным потенциалом. Когда Соединенные Штаты совершили атомное преступление против Японии, они хотели послать Москве сигнал: «Мы можем уничтожить всех вас!». Сталин первоначально был в панике, и он сделал все возможное для того, чтобы защитить свой народ от безумия американского империализма. Советский план защиты стал официальным началом Холодной войны и эры «взаимного гарантированного уничтожения» (ядерного паритета).

Сегодня на планете существуют 9 государств, обладающих атомным оружием: Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Израиль, Россия, Китай, Индия, Пакистан и Северная Корея. Четыре государства – члены НАТО, или, так или иначе, включены в систему западных договора, пять ядерных государства состоят в Шанхайской организации сотрудничества или являются членами других партнерских соглашений с Россией и Китаем. Очевидно, что ни одно из этих государств не начнет войну против другого с самоубийственного первого удара, поэтому допустимо предположить, что все будущие конфликты между этими девятью государствами будут вестись с использованием обычных вооружений, особенно высокотехнологичных, а также систем, использующих информационно-коммуникационные технологии (ИКТ). Все эти конфликты будут происходить в менее развитых регионах, где сталкиваются и входят в противоречие между собой интересы великих держав.

- Что такое «полюс» в международных отношениях? Как соотносятся с концепцией полюса такие понятия как «суверенное национальное государство», «империя», «цивилизация»? 

- Думаю, что уже ответил на этот вопрос. Могу добавить следующее: цивилизационная теория должна быть концептуальным инструментом изучения международных отношений. Каждый геополитический полюс предопределяется специфическими географическими и лингвистическими характеристиками. Россия – например, это полюс, куда больший, нежели нынешняя территория Российской Федерации. Русский алфавит обычно используется также в Сербии, Болгарии, в бывших советских республиках и даже в Монголии. Религия, доминирующая в России, резонирует с духовными устремлениями тех, кто живет на Украине, в Молдавии и Белоруссии. Скифо-сакский элемент связывает большую часть сибирских территорий с регионами Центральной Азии. Некоторые большие реки, такие как Амударья, Сырдарья, Енисей и Лена связывают Россию, соответственно, с Казахстаном, Узбекистаном и Монголией… Я мог бы продолжать, но остановлюсь на этом. Думаю, что этого достаточно для понимания того, что Российская империя и Советский Союз были в полном смысле этого слова «полюсом», обладающим полным суверенитетом, хотя и не были «нацией» в западном понимании этого слова.

- Как Вы представляете роль своего государства в возможной многополярной мировой системе?

- Моя страна сейчас находится в очень сложном положении. После последней смены режима, мы имеем правительство, в котором на посту премьер-министра - бывший менеджер «Голдман Сакс» и бывший руководитель Трехсторонней комиссии, министр обороны – представитель высшего командования НАТО, министр иностранных дел – бывший посол Италии в Соединенных Штатах и в Израиле. Этого достаточно для того, чтобы понять: это «техническое правительство» - на самом деле команда, набранная из военных, финансовых и политических структур Североатлантического альянса. С социальной точки зрения мы находимся в еще большем упадке: нынешний правящий класс уничтожает все завоевания рабочего класса, достигнутые им 1950-60-е гг. Безработица или частичная занятость – единственная перспектива для молодежи. Мы потеряли все наши шансы на что-то похожее на автономию или суверенитет. Война в Ливии еще более усугубила эти негативные тенденции.

Мне неприятен Сильвио Берлускони с политической точки зрения, но даже при этом должен признать, что во времена Берлускони Итальянская республика была главным европейским союзником России Путина и Ливии Каддафи. Наша национальная нефтегазовая компания ENI могла начать в эти годы сотрудничество с российским и ливийским правительствами – то, что ранее не было возможно.

Наша страна – нечто вроде моста в Средиземном море, ведущего к Северной Африке и Ближнему Востоку. В силу своего географического положения Италия играет роль этакого авианосца для НАТО и США. Со времен Холодной войны у нас располагается более сотни американских/натовских баз и станций, и практически каждая агрессия НАТО, имевшая место в последние годы, начиналась по большей части отсюда: Первая война в Персидском заливе, война в Сербии, Афганская война, Вторая война в Заливе и Ливийская война. Нас заставили отказаться от всех наших стратегических и экономических выгод, включиться в войну против дружественной страны – Ливии, против дружественного ливийского народа, просто потому, что так решили ядерные державы НАТО (США, Великобритания и Франция).  С другим правительством и другим правящим классом, мы могли бы играть крайне важную роль в развитии сотрудничества между арабскими странами и Европой, сохранять мир и стабильность на Балканах или в Сирии. Но с правительством, подобным нынешнему, мы можем лишь играть ужасную роль, классическую роль слуг империализма.

- Какие тенденции современного мирового развития вы считаете негативными, а какие позитивными? Что можно сделать, чтобы преодолеть первые и поддержать вторые? 

- Как я уже говорил, я рассматриваю развитие технологии как позитивный фактор. Ложное предубеждение имеет целью навязать представление о том, что «американский мир» - абсолютный хозяин высоких технологий и любого развития. Это не так. Мы можем вспомнить, что первым человеком в космосе в человеческой истории был советский человек, русский – Юрий Гагарин. Он должен быть героем не только для советских или  русских людей, но и для всего мира. К сожалению, сегодня все воспринимается по-иному. Мы прославляем Стива Джобса, чье лицо мы видим на телеэкранах и в рекламных роликах, но советский, русский, китайский ученый может быть абсолютно неизвестен на Западе, и никогда не удостоится такого внимания к себе.  Мы живем в неведении, поскольку американский империализм – конечно, в том числе, империализм культурный. «Мягкая сила» и «вашингтонский консенсус» разделили мир надвое.

Но мы всегда должны помнить о том, что в Средневековье Западная Европа была варварской, в то время как мусульманская культура и китайская наука являли миру выдающиеся философские системы, потрясающие научные открытия и новые цели. В то время Великий шелковый путь был центром мира, и никто не знал, что такое «Америка». Так что технология и наука крайне важны для развития, даже если сейчас Соединенные Штаты господствуют в этой сфере. А самая негативная тенденция состоит в культурном предрассудке – в нелепом чувстве превосходства западного разума. Это чувство очень сильно в Италии и в Европе в целом. Мы работаем над тем, чтобы уничтожить этот предрассудок, но это все равно, что стрелять по танку деревянными стрелами.

 

Интервью подготовлено Александром Бовдуновым и Натэллой Сперанской. Перевод с англ. Михаил Мошкин