В День города Москвы из дома лучше не выходить. Праздник этот, нелепый, непонятно откуда вылезший и бестолковый, вызывает у любого нормального человека скорее ощущение неудобства, чем желание присоединиться к развесёлым, но от этого не менее одиноким толпам. Церетели и Лужков огромными страшными памятниками разгоняют облака и нагоняют на улицы столицы клоунов и людей в как бы национальных типа костюмах. От этой насмешки становится ещё более тоскливо и хочется убежать – под подушку, в лес, в Интернет, на шашлыки, в телевизор на худой конец – как-никак свет клином на Москве не сошёлся, вдруг что-то более-менее ценное покажут. От Дня города спрятаться можно. Это не смерч и не цунами, хотя и есть в его беспросветно пластмассовом угаре предчувствие чего-то непоправимого, как будто с каждый новым сентябрём нас становится меньше, а занимающей наше место вязкой роботоподобной массы – больше.
Праздник
Но есть в жизни ситуации, когда приходится переступать через себя. Как раз таким случаем и оказался шестого сентября, как раз в разгар гульбищ, концерт питерской группы The King-Kong в клубе «Проект ОГИ». И, если какое-то другое выступление можно было бы и пропустить, то грубо игнорировать любимый коллектив покойного Егора Летова – это уже несколько за гранью допустимого. Однако дорога до клуба не предвещала ничего хорошего. Радио сказало, что центр Москвы перекрыт врагами рода человеческого окончательно и бесповоротно, а по сему поехать пришлось на общественном транспорте, полном граждан, празднующих непонятно что непонятно зачем. Есть праздники сакральные, например - Пасха, есть праздники, настолько глубоко сросшиеся с национальным архетипом, историей, памятью крови, такие как Новый год и День победы, что не праздновать их нельзя. Есть, в конце-то концов, праздники личные – день рождения, дни рождения близких. Но День города – нечто запредельное, это просто невозможно понять. Но, видимо, он из категории тех событий, через которые надо просто пройти.
Вот такими-то мыслями и пришлось поехать на концерт гаражной сёрф-группы The King-Kong. Вокруг прыгало, блестело и извергало бессмысленную ругань неизбежно бегущее за «клинским» поколение next. Офисный планктон и маленький планктончик, которому до вожделенного мига вознесения в офисный рай осталось пара-тройка лет учёбы. Девочки с пристяжными красными рожками, мальчики с флажками и бутылками. Лица из фильма об американских тинэйджерах – без малейшего намёка на осмысленность. Толпа на эскалаторе как приговор стране, Империи, истории, архетипам, приговор всему. Наша мягкая, всасывающая и безболезненно переваривающая смерть.
И вдруг, в момент погружения в бездну депрессивных мыслей из гущи подвыпивших ребят раздался бодрый, громкий, уверенный крик «Я ебал Саакашвили!!!»
То, что последовало за этим в сердце автора этих слов, нельзя даже назвать словами Гришковца «и настроение моё улучшилось». Сердце наполнилось теплом, восторгом, гордостью за парней, ровесники которых защищали Цхинвал. Наполнилось каким-то очень общим, большим и одним на всех ощущением «мы», этого коллективного «я» народа, который вроде бы и разрознен, и бессмысленен – по отдельности. Но простой представитель которого – не политик, о котором говорят, что он ангажирован, не студент на митинге, которому якобы заплатили 200 рублей, а просто слегка бухой юноша совершенно искренне орёт на всю станцию пронзительно верные слова.
Музыка
Но вот и клуб, который, конечно, найти не просто. На улице стоят люди и что-то показывают друг другу в небе. Кто-то пытается снимать неведомое небесное чудо в темноте на мобильник. Вроде ничего нету… разве что звёзды, которые обычно не видно в Москве, ведь Лужков с Церетели разогнали все облака. Звёзды выглядят как-то нездорово, с нехорошим оранжевым отливом. Лучше б не разгоняли… Да, звёзд здесь не видно, у нас так принято.
Собравшаяся в клубе публика как будто не знает, что здесь вот-вот начнётся. Безусловно, с задержкой в час, иначе и не бывает. Публика ест, наслаждаясь минималистичным стилем заведения – железные столы, рассеянные, но с некоторой претензией на душевность, официанты и явные проблемы с вентиляцией. Публика курит и мерно пожёвывает что-то, запивая спиртным. Дамы, спешно прикрывающие салфеточками пиво, пролитое неуклюжими кавалерами. Несколько софт-фриков – две бритоголовые девицы и несколько скуластых экс-рокеров. В жизни все они скорее всего офис-менеджеры, в лучшем случае – журналисты. Кто из них пришёл на концерт, а кто просто ужинает непонятно. Но это и не важно, ведь на разогреве играет какая-то группа, а перед сценой даже скопилась публика – странные реликтовые детки-цветочки с внешностью «системщиков»-хиппанов образца то ли 70-х, то ли начала 90-х, но однако ж подросткового возраста.
Время идёт, и степень странности публики нарастает. Вот уже девушка лет двадцати увлечённо гоняет по столу крошечную «скорую помощь», а потом, наигравшись, недвусмысленными движениями засовывает в рот своей соседке. Все хохочут, всем весело. На сцену выходят «Кинг конги». У микрофона встаёт нордически невозмутимый человек с бакенбардами чуть меньше чем у Пресли.
Самая первая и самая устойчивая ассоциация – конечно же фильм «От заката до рассвета». Причём не только по форме, ну понятно что сёрф он и там, и здесь, но и по содержанию, по примеси безумия в музыке. "Кинг Конги" - это неистовый гаражный рок с берегов Невы, хранители культурных ценностей, звуковое дзюдо как оно есть, секс и насилие, наркотики и рок-н-ролл в одной упряжке. Группа так приглянулась Летову, что на разогреве на концертах "Гражданской обороны" в Питере он ставил теперь только их.
Протеже Летова поют на английском языке. Это только сначала выглядит как что-то сомнительно – потом-то понимаешь: уже в самом этом содержится намёк на то, откуда придёт угроза. А нечто угрожающее в этой, вроде бы расслабляющей, коктейльной такой, музыке чувствуется. В том, как входят в сёрфовую окантовку имперские ритмы. В том, как исполняется летовская песня «Сквозь дыру в моей голову». Некоторые блоггеры признались потом, что прослезились в этот момент, а это уже не шутки.
Во время концерта танцпол живёт своей жизнью. Это такое пространство, где слушатели стараются слиться с музыкой. А зал – он просто слушает. Впрочем, публика в клуб «Проект ОГИ» ходит как правило сдержанная, по сему, несмотря на весь драйв, до катания по полу и фанаток топлесс дело не доходит.
Кстати о публике – в зале был замечен и небезызвестный Найк Борзов, так же известный как «Маленькая лошадка». Он был в зале, в полосатом таком пиджаке, не менее странный, чем все остальные. Но, впрочем, не более.
***
По окончании концерта пространство в клубе как-то само собой стало меняться. Танцпол расползся по залу заливать эмоции спиртными напитками, а его место, по той причине, что пустоты природа не терпит, заняли любители поплясать под то, что включат. На улицу выскочил аккуратный подросток, нежно прижимающий к груди барабанные палочки.
Апокалиптический релакс стал рассасываться, а клуб – наполняться прибывающими снаружи ночными городскими жителями обоих полов. Однако не всё так просто. Какое-то послевкусие всё же висело в прокуренном воздухе. Релакс-то, мол, оно конечно, релакс. Но, как любят говаривать готы и не только - memento mori. Хотя бы немного…
