Уничтожение Берлинской стены – это конец Ялтинского мира. По результатам Второй мировой войны сложился двухполярный мир с приблизительным паритетом двух сторон – Западного и Советского блоков. Стена была точкой соприкосновения. С одной стороны был Восточный лагерь, страны Варшавского договора, Социалистический лагерь. С другой стороны начинался капиталистический Западный, Атлантистский лагерь. С точки зрения геополитики – это было столкновение двух сил: цивилизации моря, воплощенной в Западном капиталистическом лагере, и цивилизации суши, которая была геополитическим синонимом в тот период Советского лагеря.

Как разрушилась эта стена и что из-за этого за 20 лет произошло? Во-первых, надо сказать, что сама идея поддержания такой большой сухопутной границы сквозь всю Европу для Советского лагеря, для цивилизации суши, было делом чрезвычайно затратным. Надо было держать народы под своим контролем. Народы с несколько иными историческими ориентациями, которые, в общем, тяготели к интеграции в другую часть Европы, даже не в буржуазность, а просто к Европе, больше, чем к нам, Евразии. Это требовало огромных политических усилий. Необходимо было держать там огромные военные силы. И вообще охрана во всех смыслах границ – и в физическом, и в технологическом, и в психологическом, и в политическом, и в социальном – была чрезвычайно сложна.

Это понимали Сталин перед смертью и Берия, которые говорили, что мы должны решить эту проблему сложности охранения наших границ, чтобы сохранить завоеванное. И было два сценария. Либо мы берем Западную Европу, тогда бы выходили к Атлантическому побережью, а его охранять дешево, спокойно. Но тогда мы бы и сами перестроились, взяв еще французов с испанцами и итальянцами. Конечно, они бы нам побыстрее какие-то коррективы в нашу собственную модель социализма внесли. Это был, кстати, один из вариантов. Но сил явно не хватало, не хватало  решимости, и этого не состоялось.

Второй вариант, который готовили и Сталин, и Берия – это был наоборот, уход. Еще в конце 40-х начале 50-х годов рассматривалась эта идея, потом Берии на суде над ним, как шпионская деятельность была инкриминирована. На самом деле это был геополитический расчет. Россия выходит и тоже убирает эту стену, т.е. не строит ее, снимает эту тему, но с одним условием, что Европа выходит из-под контроля НАТО, она становится нейтральной. Это называлось проектом финляндизации Европы. Финляндия была страной, которая балансировала между Европой и Советским Союзом. Вот такая финляндизация Европы была альтернативным проектом. Т.е. либо мы ее захватываем всю, либо мы делаем ее нейтральной, но на условиях паритета: выводя советские войска и требуя вывода американских, это очень важно.

Таким образом, этот проект на самом деле жил на протяжении 50-х, 60-х, 70-х, 80-х годов. Горбачев к нему вернулся и провозгласил Общеевропейский дом. Т.е. нечто подобное вот этой Бериевской модели о том, что мы выходим из Европы. И дальше была идея, что также делают американцы. Американцы ему так и пообещали. Я говорил в Вашингтоне с Бжезинским, с Збигнев Бжезинским, и вот мы обсуждали этот вопрос как раз о падении Берлинской стены. И я его спросил: «Вы знаете, господин Бжезинский, вы же обещали Горбачеву, что вы уйдете, НАТО тоже уйдет из Германии, что объединение Германии будет под эгидой нейтралитета». Я говорю: «Вы же обманули Горбачева». Он говорит: «Yes, we tricked him (Да, мы его обманули)».

Я подумал, какой интересный человек и какая интересная система, с которой мы имеем дело. Имеет такое мужество, такую уверенность в себе, чтобы сказать: «Да, мы его обманули». Знаете, это как в бизнесе или как в игре в покер. Да, у меня каре там, я не бросаю. И тот, кто больше держит марку, тот, кто способен доводит блеф до конца – тот собирает банк, независимо оттого, что у него вообще нет там ни каре, ни вальтов, ничего нет. Он не обязан показывать свои карты. Так вот «Yes, we tricked him» – сказал Бжезинский. Т.е. Горбачев, предлагая проект освобождения Германии, объединения Германии на нейтральной основе, по сути дела, оказался в дураках.

С чем это было связано? Здесь очень интересно свидетельство покойного Шахназарова, который был советником Горбачева. Я с ним беседовал накануне его смерти, в Горбачев-Фонде. И был очень интересный разговор. Я думал, что он сторонник Запада, атлантист, либерал, ликвидатор, отрицательный персонаж в моих глазах, и я на него стал резко нападать, а он говорит: «Да знаете, а Вы вообще, Александр Гельевич, во всем правы». Говорю: «Как же так? Вы советник Горбачева, вы делали перестройку. Вы создали ситуацию, в которой мы все потеряли». Он говорит: «А просто мы не знали, что существуют законы геополитики. Нас этому не учили. Мы думали, что вся проблема в идеологии. Стоит отказаться от жесткой идеологии, и также и Запад перестанет на нас давить. А оказалось-то не так». Это очень интересное, откровенное призвание очень серьезного глубокого человека, который, как оказалось, был одним из идеологов перестройки, чья деятельность привела к сносу Берлинской стены.

Прошло 20 лет. Все наши победы 45-го года, весь Ялтинский мир рухнул за это время. Не только Восточная Германия, т.е. Пруссия, стала частью ФРГ, но в НАТО вступили все страны Восточной Европы, включая часть стран Советского Союза, а другие на очереди. Это означает, что мы в одностороннем порядке удалились с места битвы. А знаете, как это называется, когда армия из самых хороших побуждений, даже, может быть, с бодрыми патриотическими песнями покидает поле битвы? Это означает поражение. Мы не осознали этого, потому что мы слышали только грохот аплодисментов нашему лидеру Горбачеву. Мы слышали радостные возгласы о том, что теперь можно будет поесть несколько видов сыра, а не один за которым надо стоять в очереди. Мы слышали, что-то другое.

Но наши солдаты уходили с поля битвы и туда приходили другие. Поэтому чем угодно можно считать падение Берлинской стены, но для нас, для нашего народа – это катастрофа. Это праздник? Это не праздник, это просто слезы. Это приговор абсолютно неадекватной политике нашего правительства. Это приговор лично Горбачеву, как предателю наших интересов. Он мог не знать, но он до сих пор не покаялся. Ведь это человек, который принес нам столько зла, который сократил нашу мощь в разы. Он до сих пор осмеливается, вот просто не знаю, совершенно как крыса с трибуны провозглашать, что он был прав. Он, разваливший все, он еще смеет критиковать Путина, который последнее сохраняет. Я вот считаю, что как ему на самом деле этому подлецу не стыдно? Ему надо молчать, уйти куда-нибудь в монастырь замаливать свои грехи. Это проклятая фигура нашей истории, типа Шуйского. Это человек, который открыл нам смутное время.

Те, кто пошли позже – это вообще уже отбросы были, за Горбачевым в 90-е годы. И 20 лет прошло – 20 лет позора, 20 лет глупости, 20 лет предательства – вот, что это такое. Какое нам, в конце концов, дело до немцев, которые живут в одной стране. Эта страна пошла на нас войной. Она принесла нам столько жертв. И даже если мы, понимая, что неспособны больше держать Восточную Европу под контролем, идем на какие-то уступки, то мы должны за каждый пункт, за каждую клаузу этих переговоров (открытых и закрытых, каких угодно) торговаться самым нещадным образом.

Т.е. то, как вели свою политику Горбачев и Ельцин, так ее нельзя вести ни при каких обстоятельствах. Это позорище всенародное, эти два персонажа, которые не имеют никаких оправданий. Даже Ельцин имеет. Ельцин хоть Путина назначил. Вот единственная вещь, которую он сделал – бросил якорь спасения страны в виде Путина. Вот в этом его покаяние. Вот поэтому, может быть, его имя не будет сопряжено с какой-то такой черной ненавистью, как имя Горбачева.

Объединение Германии – это страшная дата нашей истории. По сути дела, это пересмотр результатов Второй мировой войны, это конец Ялтинского мира, это конец двухполюсной системы, где мы были одним из двух полюсов. После этого стала складываться однополярная система. Сейчас мы пытаемся вырулить на многополярную. Это тоже еще задание, а не данность, это сложно. Но на гораздо худших стартовых условиях. Поэтому я считаю, что радоваться нам этому двадцатилетию нечего. Как оценивают это европейцы – это их дело. Объединилась ли Европа, стала ли она лучше или хуже? Посмотрите на эту разложенную, невменяемую, современную, старческую, бессильную, интеллектуально сбитую с толка, мечущуюся между крайним либертаризмом и крайними припадками интеллектуального тоталитаризма, полиции мыслей осциллирующую Европу с огромным количеством мигрантов, которым ничего не могут предложить кроме грубой, жестокой материальности, которая подчас разлагает эти народы.

Ну что это такое? Неужели это образец? Это очень неприятное общество современной Европы. Она, конечно, аккуратненькая местами еще, чистенькая, еще не так загажена массами этих гастарбайтеров, но постепенно все быстро меняется. И мы должны радоваться, что мы объединили их. Мы сделали это совершенно вопреки своим собственным интересам. Поэтому я думаю, что лучше об этом падении даже нам не вспоминать. А вот члены  группы «Pink Floyd», оказались Атлантистским Шариковыми, которые подыграли, подпели этому событию. Эту группу многие россияне, наверное, и русские, и советские молодые люди любили и слушали.

Мне вот после этого я вычеркнул эту группу. Это пиарщики оказались. Обычные пиарщики, работающие на Запад. Вроде у них и свиньи летающие, и Crazy Diamond, мол, они ребята духовные, по поводу политики не парящиеся, а на первый исторический аккорд, отпиарить падение стены, они на самом деле купились самым безобразным образом. Ликвидацию страны и создание однополярного, несправедливого, жестокого, циничного, подлого, с двойной моралью мира, они воспели как царство свободы. Да даже для самих европейцев это не так, а уж для нас это просто трагедия. Поэтому я думаю, что надо вычеркнуть «Pink Floyd» из того, что слушает патриотическая российская молодежь. А событие, конечно, распад Берлинской стены – это приговор Горбачеву, Ельцину. Все вот таким камнем просто да в глаз бы этим людям. Камнем от этой стены, да и по голове.