«До сих пор считали заслуживающим виселицы, того кто будет замышлять разрушение страны…».
Екатерина II
«Русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи… на самую Россию». Федор Достоевский
Андрей Сахаров уже при жизни стал "совестью нации" образом гуманиста и иконой русской демократии. Изобретатель термоядерного оружия, лауреат Нобелевской премии, отмеченный в своей стране множеством наград, вдруг неожиданно стал критиком режима, борцом за права человека, обличителем социальной несправедливости, предложившим свой путь выхода из сложной ситуации, в которую попал Советский Союз в 90-х годах.
Собственно в том, что Сахаров понял несостоятельность коммунистического режима, нет ничего необычного, для этого не нужно было иметь каких-то сверхъестественных умственных способностей, в застойные времена многие понимали необходимость реформы общества. Необычность ситуации, в которой действовали диссиденты, состояла в следующем: правозащитное движение активно использовали в холодной войне как инструмент разрушения империи. Сахаров был духовным вождем Фронды, которая поддерживалась и щедро оплачивалась Западом.
Следует заметить, что ознакомиться с мыслями Андрея Дмитриевича мне удалось только в 1999-го году. Случайно на книжной ярмарке я купил небольшую книжечку Сахарова "Тревога и надежда", изданную в 1991-ом году издательством "Интер - Версо" немалым тиражом - 50.000 экз. Само по себе это вызвало некоторое недоумение: либо тираж не разошелся за восемь лет, что странно при огромной известности автора, либо лежал где-то под спудом, дабы откровенность ученого не вызвала отторжение в его читателях. Да, Сахаров был вполне откровенен, честен, и не маскировал экстравагантность своих мыслей, что, вероятно, пугало его единомышленников. Во всяком случае, это весьма правдоподобное объяснение. В писаниях Андрея Дмитриевича поражает полное отсутствие всякой исторической перспективы. Никаких ссылок на тысячелетнюю историю России, никакой исторической глубины. Все мысли расположены в одной плоскости, - здесь и теперь. В этом сказался ум теоретика, совершенно чуждого органичного мышления. Это, безусловно, достоинство ученого, занимающегося точными науками, но существенный порок мышления для историка и, естественно, политика. Социум - чрезвычайно инертный механизм, он связан не только традицией и обычаем, но еще и бессознательной генетической памятью. Всякое радикальное изменение вызывает резкое отторжение в обществе и препятствует его возрастанию. Историческая перспектива позволяет политику увидеть вектор движения социума, вычленить его морфологию. В этом и состоит искусство политики. (Разумеется, мы имеем в виду настоящего политика, а не популиста-демагога, преследующего собственные корыстные интересы.)
У Сахарова этого ничего нет, методологией точных наук он пользовался в политике, совершенно игнорируя национальное и историческое своеобразие социума. "Для меня вообще само разделение идей на западные и русские непонятно. По-моему, при научном, рационалистическом подходе к общественным и природным явлениям (sic!) существует только разделение идей и концепций на верные и ошибочные". "Тревога и надежда", стр. 66.
С другой стороны, классическая формула советских историков "Россия - тюрьма народов" в латентном виде постоянно присутствует в сознании Сахарова. "Выстраданный призыв к национальному покаянию России - благороден. Он противопоставлен великорусской экспансии, национальной вине и беде. Но не связано ли и то, и другое одной и той же роковой философской ошибкой, которая влечет за собой моральные изъяны и трагические последствия? Ведь не случайно религия и философско-этические жизнеутверждающие системы, например, близкие взглядам Швейцера, обращают внимание к человеку, а не к нации, именно человека призывают к осознанию вины и к помощи ближнему". Ibid. стр. 113. Эти демократические предрассудки нужно совершенно отвергнуть как изживший себя либерально-эгалитарный хлам. Великорусская экспансия - миф. "О нечинении обид и притеснений инородцам" гласят указы Петра Первого, Анны Иоанны, Елизаветы Петровны. Деятельность комитета по инородцам, в работе которого принимал участие граф Сперанский, пронизана заботой об инородцах. Никогда в России не относились к инородцам свысока - она всегда была домом для всех народов. Более того, в Российской империи "колонии" всегда существовали на счет метрополии. Россия покупала мир, поддерживая материально экономику малых народов.
Острие мысли Сахарова направлено как против Православия и Империи, так и против общинно коллективистского уклада жизни России. Мы не будем утверждать религиозный приоритет Православия над другими конфессиями, но укажем, что Русь по существу была создана Православием. Это становой хребет нашего бытия, разрушение которого будет духовным самоубийством, и повлечет за собой море крови и смерть социума. Плохо ли, хорошо Православие, но это сердце России, которое нельзя заставить биться в католическом или протестантском ритме. За агитацией Поссевина, Рокиты и Шонберга (папские дипломаты, католики и униаты) всегда стоят полки Лжедмитрия и тушинских воров. Это следует помнить.
Из признания Сахаровым приоритета гражданских и политических прав личности вытекает неприятие империи, пресловутой "тюрьмы народов", и "имперского сознания". Для того чтобы гарантировать права личности, нужно преобразовать "сталинскую империю", "жертвой которой являются малые Союзные республики и малые национальные образования, подвергавшиеся угнетению, в федеративную систему национально-конституционного устройства". В другом месте Сахаров говорит не о федерации, а о конфедерации. В интервью, данном Григорию Цитриняку, он без обиняков говорит: "...начинать надо с полного демонтажа имперской структуры. Надо (демонтировать) - полностью, а затем уже из кусков сложить новое целое. Составляющие такого целого вначале будут слабо связаны, связи должна развиваться от нуля, естественно, сами собой". Видимо, академик еще не продумал до конца, на чем остановиться в развале империи; на федерации или конфедерации. Мысль по существу совершенно большевистская, теоретик призывает разрушить до основания весь мир насилия, а затем... Что последовало затем открылось в наше время в кровавой вакханалии межрегиональных конфликтов. Эти идеи через группу депутатов крайне "демократического" толка внедрили в голову Бориса Ельцина, который использовал ее своекорыстно, в борьбе против федерального центра. Хотя очевидно, что до времени он искренне верил в нее. "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить", это, по-существу, слова Сахарова. Последствия доказали всю несостоятельность этих идей.
Во время оно князь Трубецкой в одной из статей жаловался "как Россия велика, как она держит под собой все народы". Возражая ему, Василий Розанов писал: "Да как же ей не держать под собой эти народы, без России они как цыплята без наседки, переклюются и погибнут". Наше время подтвердило страшную правоту этих слов. После распада СССР кровь рекой потекла на окраинах империи, сотни тысяч беженцев, горы трупов, женщин, стариков, детей. Мы уже привыкли к этому беззаконию, мы уже не ощущаем той ужасной трагедии, в которую вверг нашу страну Беловежский сговор. Образовавшиеся независимые государства полностью скопировали устройство Советской империи. В них немедленно пышным цветом расцвели воровство, коррупция, преступность. О правах человека уже никто не вспоминает, а независимость многих новообразовавшихся государств, таких, например, как Украина, или Прибалтика, по-прежнему оплачивается российскими налогоплательщиками. Мы, россияне, платим за независимость многих стран СНГ и идиотизм "демократических" политиков.
Русская империя в прошлом веке прекратила кровопролитие на своих окраинах, бесконечные войны множества кавказских племен, силой примирила поляков с украинцами и татарами. Империя объединяла в себе множество народов на совершенно равноправных началах; в XX веке остановила коричневую чуму. Желать разрушить империю может только безумец или враг России. Планы ее расчленения давно вынашивают на Западе, об этом открыто говорят такие политики как Бзежинский и Кисинджер. Сахаров был их главным протагонистом у себя на Родине. Характерно и его заявление о том, что важно "широкое использование войск ООН для купирования международных и межнациональных вооруженных конфликтов". Ibid. стр.157. Нетрудно заметить, что эту идею самым варварским образом воплотили в реальность войска НАТО в Югославии. Погибли тысячи мирных жителей, разрушена вся инфраструктура страны, попрано международное право. Эти добрые демократические намерения, как правило, ведут в преисподнюю.
Нельзя сказать, что Сахаров не испытывал сомнений в характере своей деятельности. "В мучительные часы после работы я время от времени невольно ощущаю чувство неловкости, почти стыда. Делом ли я занят? Я думаю о тех, кому имя легион, кто делает непосредственно полезное дело...". (Прекрасно, с большой эрудицией, сказано о легионе! Чтобы сказал по этому поводу Фрейд?) Но натура взяла свое. Человек, отдавший все силы своего ума и души созданию страшного разрушительного оружия, не мог изобрести ничего, кроме страшного разрушительного оружия. В данном случае им оказался набор демократических идей, которые уже принесли неисчислимые беды нашей Родине. Во время оно, великая императрица России, Екатерина II, писала: «До сих пор считали заслуживающим виселицы, того кто будет замышлять разрушение страны…». Думаю, что она совершенно права, и вся наша «Межрегиональная группа депутатов», во главе с Сахаровым вполне заслужила петлю. История все расставит по своим местам, ее нельзя обмануть. Но уже сегодня с многих демократических кумиров начинает слезать позолота.
