Заявления Путина, озвученные в речи к Федеральному собранию, можно рассматривать как идеологические. Здесь были высказаны принципиальные вопросы в отношении недопустимости эгоизма в обществе, необходимости заботы о коллективном благополучии народа, необходимости политических реформ, сопряженных с недопущением криминала, развития новой ротации в элитах, идеи геополитической ориентации России, укрепления суверенитета, представление о необходимости поддержать демографические процессы, которые сейчас положительны.

По сути, национально-консервативная повестка дня.

Вопрос в том, что президент действительно выступил в духе статей Путина, которые публиковались накануне выборов, и вчерашнее послание является своего рода расшифровкой этих статей или их продолжением. Поэтому мы вполне можем рассматривать это как программное выступление. При этом почему с определенными задержками это происходит? Это вопрос, наверное, к психологии Путина, он не спешит многие политические или идеологические вопросы решать, он действительно демонстрирует озабоченность отсутствием национальной идеи, он высказывает необходимость геополитического определения России.

Путин говорит о многополярности и недопустимости однополярного мира, по сути, он излагает повестку дня, которую можно назвать евразийской. Но он делает это не спеша, с откладыванием этого процесса, явно эти темы не являются срочными для него, он явно считает, что паритетом является экономическая, макроэкономическая политика, политика отношений с Западом, некоторые стратегические вызовы. Но, тем не менее, он говорит и об идеологии политики – до нее дойдут руки. Но, с другой стороны, есть ощущение того, что интенсивный процесс идеологического творчества, который интересовал Путина в предвыборный период, несколько затормозился.

У нас идеологией заведовали преимущественно либералы до самого последнего времени, так было и при Суркове, несмотря на то, что какой-то формальный патриотизм был. И вот сейчас усилия либералов на сдерживание национальной идеи нарушены – начинается процесс идеологического творчества.

И показательно, что Путин говорил о том, что Россия началась не в 91-м году, что у страны существует длительная история – и досоветская, и советская. Одним из главных трендов идеологического творчества современной России является Изборский клуб, который проводит свое заседание в декабре в Ульяновске, через неделю. Заседание это будет посвящено исторической идее, национальной идее России в контексте исторического процесса. Безусловно, в тезисах Путина отражается переход инициативы идеологической сферы от либералов-западников к консерваторам и евразийцам, представители которых наиболее значимо наличествуют в Изборском клубе. То есть Путин показывает, что идет передача идеологической инициативы от Института современного развития, от Юргенса и окружения Медведева, в сторону других, консервативных интеллектуальных лабораторий. Заканчивается сурковская технология, начинается новый период идеологически-консервативного толка.

Но поскольку Путин считает, что это вопрос второстепенный, поэтому вряд ли здесь следует ожидать бурных и резких процессов. Постепенно либералов будут задвигать, маргинализировать, а кульминацией будет отставка либеральных ключевых фигур из окружения Медведева или просто опала - опала Юргенса и Гонтмахера. Например, он сошлет их обоих в Сибирь.

Одним из кураторов либеральной политической элиты является Сурков, и против преследования чиновников, имеющих имущество за рубежом, выступал в основном он, потому что он и сам, видимо, имеет подобное имущество и является оператором во власти, отстаивающим интересы олигархических и коррумпированных чиновничьих кланов. Им Путин дал четкий ответ – так не пойдет. Это его инициатива была, и она направлена против либеральной элиты, которая идеологически ненавидит наш народ и предпочитает в Италии и во Франции иметь виллы, а своих детей обучать в Лондоне или в США. Здесь все очевидно – Путин занимается идеологической расчисткой пространства, но делает это медленно: мы даже теряем нить логики его действий: скажет одно, сделает другое, наградит кого-нибудь, даст ему новые полномочия в правительстве в каком-нибудь вице-премьерском чине и, наконец, посадит.

Причем посадит как раз в тот момент, когда все разочаруются, скажут, что этого не будет никогда. У Путина есть свое представление об общении с элитой, стратегия очень медленная, с виду противоречивая, но всегда направленная к известному результату гражданской ликвидации противников России, либералов, предателей Родины. Этот процесс развивается не по прямой и не по кривой - это спиралевидный процесс.

Путин движется вместе с народом, народ многое ожидает от Путина, зазор возникает в скорости – Путин считает, что и так хорошо, так сгодится. Но сколько можно ждать? За это время люди седеют, стареют, воспитывают внуков, забывают – а Путин помнит все и продолжает неспешный разговор с врагами Родины.

Медведева все это не ожидает, он выполняет свою функцию, глядя на его лицо – всем все становится понятно. Медведев – политик для внешнего пользования, его просто показывают Западу: "Смотрите, если вы сейчас не будете на нас сильно давить, вот этого замечательного человека вы получите в качестве следующего президента". А тот улыбается, кивает, хлопает. Как раз Медведев Путину очень полезен, потому что второго такого "искреннего" найти невозможно, невозможно отыскать совсем божьего одуванчика в своем окружении, абсолютно безобидного, безопасного.

Так что стиль Путина - накрывать врагов, когда они уже расслабятся и пройдет время. Это не бокс и даже не карате, а удушающий стиль джиу-джитсу - медленно изматывать противника своей симпатией, невниманием к его промахам, а когда противник расслабляется - следует удар.

Александр Дугин, российский общественный деятель, философ, политолог, социолог для Накануне.RU