Обратим внимание. Шевчук не говорил о вопиющей нищете русских городов, о гибели деревни и скупке земли, о безработице, о вымирании народа, об отмене безплатного образования и лечения, о катастрофическом спаде рождаемости и росте смертности, причем, именно русских, о фактической гибели армии и сдаче всей нашей вооруженной мощи, о скупке и заселении китайцами восточных областей, о безпределе этнических мигрантов, наконец.
Разумеется, не говорил он об СНВ-3, о вопиющем нежелании российско-белорусского союза при многолетнем отталкивании и травле «батьки», о сдаче Ирана и о многом другом, так сказать, «геополитическом», о чем мог бы поговорить с Путиным человек, которому выпала возможность это сделать. Что ж, можно понять. Для этого нужно некоторое образование, которое для рок-звезды совсем не обязательно. Впрочем, в 2008 году, когда он в разгар русско-грузинской войны вместе с дьяконом Кураевым организовал в Москве и Питере «концерты протеста» под лозунгом «Не стреляй!», оно ему не понадобилось. Ну да, наверное, дьякон подсказывал…
Представившись на встрече с премьером «Юрой» и подняв тост бокалом с минеральной водой (есть пословица, что воду за дураков пьют – не хочешь пить, не пей вовсе), Шевчук заговорил о безпределе ментов (на что получил резонный ответ, что менты все же бывают разные). А далее стал произносить тирады о свободе слова и о «маршах несогласных», а Путин заверил певца в том, что больше никаких разгонов не будет.
Через два дня «марши несогласных» в Москве и Питере разогнали. Слава Богу, «жертв и разрушений нет». Хотя фотографий зверских морд омоновцев и серафических ликов «несогласных» – море.
Чего требуют «несогласные»? Среди их требований нет ничего из всего, что было перечислено выше и что действительно волнует людей, которые хоть что-то понимают в нынешней нашей действительности. «Несогласие» «несогласных» сводится к двум вещам. Первое: хотим «свободы и демократии» (при том, что никто толком не знает, что это такое, да и в принципе не может знать, потому что классические определения демократии от Аристотеля до Руссо давным-давно утрачены, а свобода у каждого своя). Второе – долой Путина (в уличном варианте – «Пу-ти-на-до-лой!»). Как справедливо выражается Максим Калашников, почему тогда не всего тандема сразу? Да и всего профукавшего страну кабинета министров тоже…
Что касается самого Путина, то он, разумеется, «подставился». Точнее, был очевидным образом «подставлен». Не разгонять «несогласных» после того, как это было обещано на всю страну, пусть даже и любому шевчуку, было делом чести подполковника, Обещал – сделай, ты офицер. Однако, обратим внимание. Такие приказы дает министр внутренних дел, который по Конституции, вместе с другими «силовиками», подчиняется не премьер-министру, а непосредственно президенту. Итак…
Почему не «всегда тандема сразу»?
Почему «несогласные» все-таки были разогнаны?
Кто и почему отдавал такой приказ?
Если всерьез, а не истерически, проводить «разбор полетов», то эти вопросы не могут не возникнуть.
Речь не идет об оценке прошлой деятельности Владимира Путина, о которой предварительно можно сказать следующее: очевидные попытки выхода на самостоятельный внешнеполитический курс и отстаивание суверенитета России при столь же очевидной – и гибельной для себя же самого – экономической и социальной – антисоциальной, на самом деле, – политике в интересах крупного капитала. «Первая половина», так сказать, «авансом и автоматически», быть может, против собственной воли, сделала его носителем суверенитета, блюстителем «царского места». В подобном случае это произошло бы с любым. И «по инерции» это блюстительство длится также и после ухода с президентского поста, поскольку в России – с ее иной, не номоцентристской политической традицией – не имеет решающего значения то, как записано в Конституции «первое лицо». В любом случае «эрос власти» вменен ему. Что же касается второй – формально первой – фигуры тандема, то она есть изначально производная от «семьи» и крупного капитала. Отсюда апелляции к «гражданскому (то есть, по самому значению слова, буржуазному) обществу», которого в России никогда не было и нет.
Русская – точнее, российская, а еще точнее – «русскоязычная» – интеллигенция, плод тотального расчленения и «расхристанности» (в том числе в буквальном смысле слова) начиная с середины XVII века, страдает неизбывным и неизбывным садо-мазо. Да, она порой ненавидит самое себя: Клим Самгин, YurochkaZhivago. Но она же еще более ненавидит и презирает страну и народ, среди которого живет. От одесской чекистки «Доры-перчаточницы» до «Раздавите гадину!». Ненавидит за то, что «все не так, как надо» и «все не так, ребята» – начиная чуть ли не с Александра Невского…
Вот что писала в своих воспоминаниях народоволка Анна Якимова: «А что же может быть лучше ударов в самый центр государства, где неограниченный монарх является вершителем судеб как в области экономической, так и в политической, и в представлении народа этот владыка является священной особой, Помазанником Божиим. Мне при близком знакомстве с народом приходится упираться в безнадежность, покорность судьбе. «Не нами началось, не нами и кончится!», и этот фатализм и нужно было разрушать не словами, а действием, будить мысль и чувство».
Конечно, на народовольцев – так или иначе героических – шевчуки не тянут. Если уже кто и тянет, так это Никола Королев или Саид Бурятский. Сознательно называю фигуры принципиально противоположные. Но вот это самое «будить мысль и чувство»… Эх-х-х
Они ненавидят именно вот это «Не нами началось, не нами и кончится»… Само русское бытие. Если угодно, циклическое, «языческое» время. Поэтому с ними и представители «либерального христианства», тот же самый, например, Кураев…
Конечно, повторим, дело не в Путине – не Царе, не Помазаннике и проч… Дело именно в Царском месте.
«Живая власть для черни ненавистна» (А.Пушкин.). Чернь – это не русский народ. Это Yurochka Zhivago.
А что же YurochkaShevchuk?... Давайте вспомним, чем он стал знаменит. Это песня про «террориста Ивана Помидорова», еще на заре перестройки расстреливавшего всех и всё, что движется (разумеется, в собственных фантазиях). Это «Мальчики-мажоры», исполненная жгучей моральной ненависти к тем, кто когда-то, еще «при совке», «имел несчастье» родиться в «номенклатурных семьях». Это, наконец, последний «шедевр» – «В гостях у генерала ФСБ», где половину песни занимает описание интерьера фээсбешного загородного дома. Простите, копеечного, по сравнению с виллами Абрамовича или Киркорова. Слабо сочинить? Слабо. Потому что ех nostris, социально близкие…
Это всё, господа, лезет из подсознания.
При «совке» – недодали. При «рашке» – хватанули другие. Раздуем несогласие – «может, и мы хватанем». Нет, это не народовольцы…
В то время, как для освобождения русского народа нужно не перераспределение собственности, а уничтожение власти капитала вообще. Международного капитала, прежде всего.
То есть, внешняя («мюнхенская») политика Владимира Путина минус его же экономическая и социальная – антисоциальная – политика.
«Если бы я знал, что из этого получится, я не написал бы ни одной строчки», – говорил перед смертью Владимир Максимов. «Так зачем я дворницкой лопатой торил путь неведомо кому?...» – вторит ему еще один «разочаровавшийся диссидент» поэт Юрий Кублановский. У Максимова и Кублановского даже в диссидентстве была своя правда. У Шевчука – уже нет.
Шевчук – это «общество спектакля», в ходе которого от Государства Российского будут отваливаться по кускам субъекты его федеративной структуры. Пока не опустится занавес и афроамериканский госсекретарь Коллинз Павлофф , первый секретарь Залесского обкома КПК Сунь Хуэйчай, чеченский хаджи Ахмед Ахмадов или шестипалый, со вставным левым глазом русский генерал Петр Иванов – семьдесят второй не рявкнет: «Представление окончено».
Из всех перечисленных вариантов последний, конечно, наилучший.
