В декабре 2010 года в Москве возникла напряженность в отношениях между выходцами с Кавказа и молодыми националистами. Хотя речь не идет о чем-то новом, некоторые комментаторы сравнили эти события с бунтами, которые все чаще происходят в городах Западной Европы. Однако, несмотря на сходство этих событий, ситуация является принципиально различной.

До середины прошлого века народы Западной Европы были очень однородны в этническом и религиозном плане, и миграция была в основном внутриевропейская. Только после Второй мировой войны эти государства прибегли к неевропейской иммиграции, происходящей из их бывших колоний.

Первая волна этих экономических мигрантов встретила «мало» проблем с интеграцией, благодаря сильному послевоенному росту. Но постепенно экономический рост сходит на нет, а экономическая миграция трансформируется в бегство от бедности и, за несколько десятилетий, радикально меняет лицо Европы. Выпуски новостей полны демонстраций провала интеграции этих мигрантов в их новых странах проживания.

Отсутствие контроля над миграционными потоками и катастрофическая интеграционная политика европейских стран содействовали культурному и религиозному обособлению некоторых национальных общин, что привело к созданию гетто в большинстве крупных западных городов. Ни англо-саксонская общинная модель, ни французская модель интеграции не дали удовлетворительных результатов в Западной Европе в том, что касается сосуществования различных групп населения. Ситуация такова, что недавно канцлер Германии признала, что мультикультурная система в Германии провалилась. Это признание можно отнести ко всей Европе, которая, по мнению многих аналитиков, находится в стадии балканизации.

Что касается России, то она имеет опыт скорее гармоничного сосуществования на своей территории популяций, принадлежащих к различным религиям. Во время царствования Ивана IV, 500 лет назад, победа над татарами и последующая интеграция различных степных народов превратила Россию в многонациональное и многоконфессиональное государство. Как объясняет историк Наталья Нарочницкая: «Россия отличается от всех европейских стран тем, как она впитала в себя различные побежденные народы. Когда были завоеваны татары и кавказцы, их лидеры были не только интегрированы, но даже пожалованы дворянством. Они никогда не считались колонизированными и воспринимались равными русским аристократам. У них даже были русские крепостные. Можно ли представить индийских лордов с английской прислугой?»

Территориальная экспансия России привела к тому, что все завоеванные народы были затем включены в состав Советского Союза, в котором исключались любые формы расизма. Это географическое рассредоточение самых разных народов на огромной территории России содействовало формированию многокультурного облика России. Россия, которая является империей, до сегодняшнего дня старается поддерживать совместное проживание на своей территории более ста этнических групп, многих религий, и эти народы смогли сохранить свои культурные традиции. Она сумела избежать напряженности, которая могла возникнуть после войн на Кавказе или терактов, произошедших в столице в последние годы. Россия сумела избежать создания национальных гетто в своих городах, несмотря на более сложную экономическую ситуацию, чем в Европе. Наконец, интеграция национальных меньшинств и их представительство как внутри народа, так и в руководстве государства, реальны, что является основным отличием от Европы.

Инциденты последних дней несопоставимы с беспорядками в Западной Европе, когда молодые люди иммигрантского происхождения выступают против государства, в лице, например, полиции. Ни националисты, ни кавказцы, которые вышли на улицы Москвы, не выражали реального неприятия российского государства. К тому же, не было отмечено никаких массовых разрушений. Вместо этого некоторая часть населения выразила недовольство, которое власти должны, без сомнения, услышать. После смерти молодого человека во время драки, пять из шести подозреваемых в тот же день были отпущены. Понятное всем ощущение несправедливости было, вероятно, основной причиной вспышки напряженности. Эта аномалия подняла и много других важнейших вопросов, в том числе очевидный сбой в функционировании ряда государственных органов. Именно это, а не отказ «жить вместе» по-русски было поставлено под сомнение различными группами демонстрантов.

Как напоминала Наталья Нарочницкая: «Россия живет одновременно в девятнадцатом, двадцатом и двадцать первом веке. Она сочетает в себе роскошь и нищету; передовые технологии соседствуют с самыми примитивными условиями жизни; на ее территории имеются самые разные климатические условия; здесь сосуществуют многие религии и культуры. Относительно гармоничное сосуществование всего этого разнообразия дает России уникальный опыт. В любом случае, у нас никогда не было религиозных войн, сравнимых с теми, что бушевали в Европе».

Огромный размер России приводит к тому, что, к примеру, кавказец может иметь образ жизни и систему ценностей, совершенно отличные от молодого московского урбанизированного управленца. Противопоставление традиционного и современного миров всегда сложно и конфликтно, в России оно обостряется размерами и разнообразием страны. Вопрос не столько в проблеме национальности или религии, сколько в поддержании идентичности достаточно сильной и открытой, чтобы каждый мог сохранить способность и, главное, желание принадлежать к тому общему дому, которым является Российская Федерация. Русская пословица говорит, что в огромной степи каждый народ смог найти свое место, не мешая другому. По этой причине необходимо защищать «российскую модель» и продолжать гордиться жизнью в этой мультикультурной стране, которой является сегодняшняя Россия.