В путинский период был определенный консенсус между группами «государственников-силовиков» (тематика суверенной демократии от «национал-буржуазии») и «либералами-цивилистами» (ориентированных на запад «космополитичная буржуазия»).
В настоящий момент ментальность прозападных «либерал-цивилистов» побеждает (об этом говорит и снятие Лужкова). Очевидно, что ориентир взят на легализацию российкой элиты на Западе, в том числе на условиях подрывающих национальную экономику.
Национал-буржуазия выдавливается космополитическим глобальным проектом, а в ее рядах царит пессимизм. При этом в рамках разделения глобального рынка труда России уготована роль сырьевого придатка. С потерей дальнейших перспектив «проекта США» глобальный капитал начал активно развивать следующую фазу - приступил к формированию мирового правительства и мировой валюты.
Резкая активизация интеграции российской либеральной номеклатуры в глобальные структуры и конкретные сроки интеграции, говорят о неумолимом приближении момента острой фазы глобального кризиса в течение ближайшего года.
Все происходящее является результатом «восстания элит». В общественном сознании культивируеся апатия к политике, а сознание индивидуумов подкупается «вседозволенность личных прав» - «нет ничего недозволенного» – от любых форм секса, до полета в космос - вопрос лишь цены, которую ты можешь за заплатить за свои удовольствия. Деградация морали, названная «либеральным прогрессом» в расчет не принимается. Существует лишь один запрет - на изменение существующих политэкономических отношений.
Единственной целью буржуазного государства является обеспечение гарантий бесперебойного функционирования капиталистического воспроизводства. Социальные достижения ликвидируются. Формуле «снижение расходов – повышение эффективности» подчиняются социальные отношения.
Массы загоняет в апатию «тупика невозможности» изменения экономических отношений и «тоталитарную демократию».
При этом правящая российская номенклатура маниакально «пытается купить квартиру в доме, который охвачен огнем и тушить его бесполезно». Вместо эвакуации всего нажитого непосильным трудом - в данном случае мы говорим серьезно о совокупном национальном богатстве, созданном усилиями народа, - они кидают его в этот пожар, в буквальном смысле заливая его «керосином» - т.е. углеводородами и другими сырьевыми ресурсами.
Говорить о злом умысле возможно, но только в ограниченном смысле – поскольку в этот пожар номенклатура тянет и свои нажитые «непосильным трудом» (в переносном смысле) авуары. Но это не может служить оправданием их действий, поскольку в пожар затягивают всех обиталей дома под названием «Россия». Построение своего независимого проекта существования не предполагается. Номенклатура смирилась с той мыслью, что от нее ничего не зависит.
Ситуация кажется на первый взгляд безвыходной, но так всегда бывает в предреволюционную эпоху. Поскольку и сами революции возникают помимо всего прочего как выход из безвыходности. Революции - это, как правило, реакции на так называемый прогресс и «прогрессоров», их часто совершает фундаменталистский по сути субъект, когда оптимизм воли преодолевает пессимизм разума.
Вывод может быть только один - элиту, не способную к стратегическому мышлению, необходимо менять. В общественном сознании есть знания и силы, способные предложить альтернативный путь позитивного развития.
