Так уж сложилось в нашем обществе, и, конечно, не без оснований, что к политике прочно привязано определение «грязное дело». Следовательно, все те, кто занимается политикой, также оказываются грязными. И при таком раскладе вряд ли кому-то придет в голову принять участие в политической жизни.

И, тем не менее, участвовать в политической жизни необходимо. Потому что если там не будет тебя, будут другие. А тебе останется только поливать грязью плохих чиновников.

«Я не хочу заниматься политикой, я хочу быть просто частным человеком, воспитывать своих детей, зарабатывать деньги».

Что ж, это, конечно, замечательно, но здесь приходится вспомнить трюизм «если вы не занимаетесь политикой, то политика займется вами». И, возможно, займется очень жестоко.

«Вы не имеете права навязывать детям свои религиозные взгляды и моральные принципы. И вообще, вы гомофоб. И ситуация у вас в семье конфликтная, отрицательно влияющая на гармоничное развитие личности ребенка. И любовь удушающая. Поэтому ребенка у вас лучше забрать». Это называется ювенальная юстиция.

А вы можете продолжать зарабатывать деньги. Но и здесь тоже не все просто. Чтобы обеспечить карьерный рост, необходимо соблюдать верность корпорации и всевозможные нормы корпоративной этики. Парадоксально, но в наше аполитичное время принятые на фирме правила превращаются в своеобразную тоталитарную идеологию. Любовь к компании подменяет любовь к стране, работа на благо фирмы – работу на благо общества.

А если человек все же решил участвовать в политической жизни? Участие начинается с выработки идеи. Человек покидает нейтральную позицию мироощущения и оказывается по ту или иную сторону баррикад. Я поддерживаю / не поддерживаю того или иного политика потому, что разделяю / не разделяю его взгляды по тем или иным ценностным параметрам. А не потому, что мне это выгодно / невыгодно по некоторым сиюминутным соображением. Одна пожилая жительница периферийного городка делилась: «За кого мы только не голосовали. И за коммунистов. И за СПС. И за Жириновского. Чтобы котельную построили». А вот если человек принципиально против пропаганды гомосексуализма, хотя ему по большому счету все равно, пройдет в центре города гей-парад или нет, это личность, отвергшая индифферентизм.

Следующий этап – это демонстрация своих взглядов окружающим. И здесь неравнодушному приходится сталкиваться с воинствующим индифферентизмом.

«У нас собираются провести гей парад» / «Ничего страшного»

«В одном шведском детском саду “отменили” мальчиков и девочек, и теперь всех детей называют в среднем роде. Какой ужас» / «Ну и что?»

«Я не хочу видеть на территории России пересылочный пункт НАТО» / «А тебе-то чего? Ты же все равно там не живешь. А местные жители работу получат». И т.д. Главное, без фанатизма. Мы же современные люди.

Когда всему вышеперечисленному дается отрицательная оценка, то делается вывод: НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ. А дальше остается только найти единомышленников и предпринять те или иные действия в реальной жизни. А в ответ неравнодушный слышит: НУ И ЧТО. НИЧЕГО СТРАШНОГО. И вот это-то, извиняюсь за невольный каламбур, и есть самое страшное. Ужасно не то, что существуют, например, извращенцы, они существовали всегда. Ужасно, когда так называемые «нормальные» люди относятся к данному контингенту спокойно или даже оправдывают его действия.

И последний этап на пути к политической жизни – это готовность взять на себя прямую ответственность за происходящее. Но для того чтобы идти в политику сознательно, ради служения интересам страны и общества, нужно, как это ни смешно, иметь политические взгляды. А наши соотечественники их, как правило, не имеют. Поэтому, даже когда «сетевой хомячок» выходит на акцию протеста, он выходит не потому, что хочет защитить страну от жуликов и коррупционеров, а в лучшем случае, потому что украли его голос, в худшем – просто следуя тренду.

Элиту страны отличает от обывателя как раз наличие политических взглядов. Их фундаментом должен быть патриотизм. Наша беда, что об этом приходится говорить. Если нет любви к своей стране, то последняя в любой момент может оказаться ненужной и неудобной. Возможно, у нее слишком большая территория. Или неудобно расположены населенные пункты. Или население не такое, какое хотелось бы.

Вот именно эта важнейшая составляющая и отсутствует у нашей элиты. Поэтому для такого человека закономерна сдача страны за материальные ценности. Доходит до смешного. Один депутат в беседе со мной, когда зашла речь о крахе СССР, заметил: «Тут дело не в идеях. Просто народу не хватало джинсов и жвачки». И как-то язык не повернулся сказать, что империя и жевательная резинка – ценности несравнимые. Просто этот человек говорил на другом языке. Вот и все. Так что империя оказалась даже чуть дешевле…

Почему рухнул Советский Союз? Можно, конечно, приводить множество причин разного рода, но главная – отсутствие скрепляющей общество идеологии. Разрушению страны можно противостоять только осмысленно. А в так называемое застойное время произошла полнейшая деидеологизация общества, начиная с рядового гражданина, и заканчивая представителями партийной верхушки, особенно, теми, кто помоложе (Горбачев и компания). Да не обидятся на меня защитники добрых старых времен незабвенного Леонида Ильича. Нет, конечно, советские подлодки бороздили просторы мирового океана, и взлетали баллистические ракеты, и образование было лучшее в мире. Но идея выродилась в повседневные официозные разглагольствования, столь же привычные, сколь и невнятные.

А в это время граждане преследовали другие цели: повыгоднее разменять квартиру, приобрести фарфоровою вазочку, шубку подешевле, найти для ребенка хорошего репетитора. Господствовавшую тогда в обществе атмосферу блестяще показал в своих произведениях Юрий Трифонов. При всем при том, эти люди хотя бы имели простую человеческую порядочность. Следующие поколения, оснащенное айфонами и регулярно меняющие «сексуальных партнеров», не имеют и этого. Бездуховность достигла апогея. И преемственность здесь очевидна: у простодушных «застойных» родителей, проводивших время в поисках фарфора и стереофонических магнитофонов, как-то незаметно выросли подобные дети.

Стремление к материальным благам, безусловно, имеет право на существование. Вопрос в том, есть ли для человека еще что-либо ценное, и если есть, на каком оно находится месте. Давайте вспомним «птенцов гнезда петрова», Меньшиковых и Лефортов. Нет, они не были бескорыстными. После них остались в Петербурге роскошные дворцы с коллекциями всевозможных сокровищ. Но они создавали Империю, отстаивая ее от посягательств геополитических противников. И богатства петровских деятелей стали ее достоянием. А Советскую империю, которую ценой величайших жертв отстояли в мировой войне, защитить оказалось некому.

Если индифферентизм господствовал в среде обычных граждан, то советская элита пошла дальше, выродившись до полного предательства. Она-то и сделала свою страну достоянием других держав. Как пишет Н.А. Нарочницкая, советская элита заплатила за вход в элиту мировую, и цена оказалась поистине геополитических масштабов: «Советская интеллектуальная и номенклатурная элита стала остро ощущать гнет своей идеологии, но не потому, что та разочаровала ее как инструмент развития собственной страны, а потому, что стала помехой для принятия в элиту мировую. Цена за место в мировой олигархии окончательно была названа лишь в эпоху Горбачева»[1].

Таким образом, вопрос о выработке собственной идеологии вовсе не стоял. Это и определило весь ход политики. Страна была обречена следовать в фарватере Запада. По статистике, 70% нынешнего слоя управленцев - представители позднесоветской элиты. Плюс нувориши 90-х, которые также не чужды старой элите. Это те самые комсомольские вожди, которые вдруг стали демократами. Такими, как Ходорковский с его МЕНАТЕПом.

Но перед страной и обществом вновь встают во всей остроте вопросы, не разрешенные своевременно в умирающей Советской империи. Это больше, чем вызов. Дело просто-напросто идет о выживании.

В настоящее время обязательный цинизм и нигилизм по отношению к политике – не только закономерное следствие неблаговидности действий и действующих лиц политической арены. Это еще и результат тотальной дебилизации общества. В наше время господствует своеобразный принцип «равнения вниз» - стыдно быть недостаточно циничным. Стыдно, в конечном счете, не быть идиотом. Как-то неприлично быть «идейным». Потому что идея бросает вызов постсовременному обществу. И оно шарахается от идеи, при этом не забывая делать вид, что ему не страшно, потому что страх – чувство серьезное, а серьезные чувства уже дурной тон. Постмодерн отгораживается стебом над всем и вся. А может, ему и действительно не страшно, вернее, ему страшно настолько, насколько вообще может быть страшно обществу, пребывающему в состоянии перманентного разложения, а потому не способного на серьезные переживания.

Общество тотального спектакля по определению не имеет идеологии. Поэтому человек, претендующий на последовательные адекватные действия во благо страны, должен вернуть идеологию. Корни идеологии – традиционная система ценностей. Следовательно, задачей является реабилитация утраченных, затертых, дискредитированных, частично перетолкованных ценностей и принципов, за которой последует взращивание дееспособной патриотической элиты.

Наличие элиты – еще не цель, это необходимое средство для реализации нашей глобальной цели – восстановления империи, но уже в рамках новой политической теории, органично вырастающей из культурных достижений, исторического опыта и государственных приоритетов России. Как считает А.Г. Дугин, это должна быть теория, преодолевшая коммунизм, фашизм и либерализм, коренящиеся в ущербной идеологии прогресса.

Интересное наблюдение: сегодняшняя политическая ситуация в России блестяще подтверждает гипотезу о 4 ПТ. Прохладная осень предвыборной рутины неожиданно вылилась в горячую политическую зиму 2011-2012, в течение которой представители трех вышеперечисленных направлений, казалось бы, взаимоисключающих, паче всех чаяний, а на самом деле, отнюдь не случайно, нашли друг друга на Болотной площади, объединившись против невнятно-державного путинского центра. Казалось, назревает что-то действительно серьезное. Густые хлопья «снежной революции» собирались в гигантские неопределенные миражи. Но вот весеннее тепло растапливает фантасмагорические наносы, и постепенно приходит понимание несостоятельности как всей коалиции в целом, так и отдельных ее составляющих.

Сейчас пришло время для реализации задач, связанных с максимальными рисками. Их воплощение в жизнь предполагает программу долгосрочного государственного строительства, которую будет осуществлять новая элита. Но элиту невозможно назначить, ее необходимо воспитать, она должна выделиться из современного российского общества, следуя органически обусловленным закономерностям исторического процесса: «Взращивание элиты, причем с новой идеологией, дело непростое, небыстрое и трудоемкое. Первые восемь лет занимались чем угодно, только не этим. Сегодня события ставят вопрос о “сером патриотическом веществе” ребром. Но на сусеках слизь и мох… Сложно и интересно будет жить в России в ближайшие годы… Похоже, история у нас снова открыта. Снова надо будет прыгать через бездну»[2].

Подводя итог, хочется заметить, что сейчас у каждого гражданина нашей страны есть альтернатива: жизнь ради идеи / тупик косной материи. Как пишет Лев Гумилев в книге «Этногенез и биосфера земли», косная материя – это техносфера, созданная руками человека. Техносфера лишена саморазвития и обречена на разрушение. Человеческое общество, напротив, – живой организм, способный к саморазвитию, и его обеспечивает именно идея. Готовность пожертвовать собой за идею – признак пассионарной личности, которая является двигателем истории. Поэтому для современной России особенно значимо возникновение новой, подлинно пассионарной элиты, которая сможет реализовать глобальную цель – возрождение империи, призванной занять достойное место на мировой арене.

[1] Нарочницкая Н.А. «Россия и русские в мировой истории». М.: 2005. С. 375

[2] Дугин А.Г. «Путин против Путина». М.: 2012. С. 14

 

Анастасия Ковалева