Ораторский идеал и ответственность публично говорящего Оратор сам формирует аудиторию
«Слово серебро, а молчание золото», - пословица, превратившаяся в трюизм. Много народной мудрости затерто из-за частого употребления, а посему и не ценится. Да и само словосочетание «народная мудрость» - тоже ни что иное как расхожий трюизм. Мартин Хайдеггер в «Бытии и времени» указывал как раз на такую опасность – наиболее обыденное понятие вроде бы не нуждается в объяснении и потому не обсуждается. Но нечто, казалось бы, привычное, со временем становится все менее понятным. В результате феномен просто выпадает из нашего кругозора, и мы его лишаемся. Тем самым человеческий кругозор катастрофически сужается.
А если посмотреть внимательнее: почему народная и почему мудрость? Народная потому, что не индивидуально-авторская, а коллективная. А мудрость потому, что коллективное в данном случае вовсе не бессознательное, а наоборот, сознательное, способное порождать мысли, ложащиеся затем в основу культуры.
Главнейший пласт человеческой культуры – это речевые отношения. Пословицы – исключительно важная их составляющая, которая может одновременно являться их рефлексией. В таком случае мы имеем дело с пословицами о языке и речи, которые задают правила речевых отношений, формируя их этическую и техническую составляющие.
Содержание речи напрямую зависит от интеллектуального уровня говорящего: «Каков разум, таковы и речи». Техническая сторона речевой деятельности выдвигает следующие параметры – краткость, емкость и четкость: «Хороша веревка длинная, а речь короткая». «Коротка речь и ясна, оттого прекрасна».
Получатели речи ставят наличие у говорящего хороших интеллектуальных данных в качестве одного из главных требований. Речь воспринимается как инструмент общественной деятельности (не путать с легкой и незначащей светской болтовней), применив который, участники процесса коммуникации получат тот или иной результат. Если говорить начинает глупый человек, никаких хороших результатов это, скорее всего, не даст: «Пень не околица, глупая речь не пословица». «Осла знать по ушам, медведя по когтям, а дурака по речам».
Но при этом существует и такая пословица: «Иной раз и дурак правду скажет». А все потому, что пословица не является приговором, она призвана демонстрировать самые различные жизненные ситуации. На каждую пословицу в языке можно найти ее антипод: «Что написано пером, не вырубишь топором». Но: «Живое слово дороже мертвой буквы».
Будем считать, что интеллектуальное право производить общественно значимые речи, у говорящего есть. Но одного интеллекта недостаточно. Говорящий необходимо должен быть честным. Плохо, когда он «речист, да на руку нечист». С таким оратором лучше не иметь дело, потому что он «мягко стелет, да жестко спать». Его речи не соответствуют действиям: «Говорит направо, а глядит налево».
Говорящему, безусловно, следует быть доброжелательным по отношению к своим слушателям, идти навстречу их ожиданиям. Слово, сказанное с любовью, имеет поразительную силу: «Ласковое слово и кость ломит». В то же время, речь должна быть наполнена духовным содержанием, а речедеятель – обладать высокими моральными качествами. Одного краснобайства, то есть, одной стилистической стороны производства речи, явно мало: «Красноплюй заговорит, всех слушателей переморит». «Ради красного словца не пожалеет родного отца».
Но стилистика учитывается как важная составляющая словесного искусства. Внутреннее содержание облекается в красивую внешнюю форму путем красноречия (элоквенции): «Хорошая речь слаще меда».
Внимание к слушателям включает в себя еще один важный компонент: умение слушать самому: «Бог дал два уха, а один язык». Что, кстати, гораздо тяжелее, чем говорить. Важно не перебивать слушателя, потому что иначе вместо информативной речи получится белый шум, бесполезная полифония: «Один говорит – красно, двое говорят – пестро».
Слово часто вступает в конфликт с делом. Это происходит потому, что в идеале человек говорит не просто так, за его словом предположительно следует действие. В противном случае, это уже не речь, а болтовня. Отсюда и пословицы, показывающие «конфликтные» отношения слова и дела: «Сказать легко, да сделать трудно». «Город строят не языком, а рублем да топором». «Не спеши языком, торопись делом».
Но это вовсе не означает, что слово ничего не стоит. Слово – великая сила, управляющая миром, что иллюстрируют следующие пословицы: «Ветер горы разрушает, слово народы поднимает». «Язык мал, да горами качает». «Язык без костей, да кости ломает». «Язык – стяг, дружину водит». «Язык царствами ворочает». «На великое дело – великое слово».
Речь – не колебание воздуха. Она всегда влечет за собой определенные последствия. И часто не лучшие: «От одного слова, да навек ссора».«Скажешь с ноготок, а перескажут с локоток». А может, лучше его и не произносить, это слово? Как знать… и здесь мы возвращаемся к первой пословице, сравнивавшей слово с отсутствием оного в эквиваленте драгоценных металлов. В контексте всех перечисленных пословиц она уже не выглядит трюизмом.
В любом случае, если собираешься открыть рот, помни следующие правила:
Речь должна быть осмысленной и взвешенной: «Сначала подумай, потом говори». Содержательной, а не простым колебанием воздуха, производством белого шума: «Говорить не устать, было бы что сказать».«Много говорено, да мало сказано». Говорить нужно последовательно. Смешно, когда оратор «начинал за упокой, а кончил за здравие».
Говорящий должен знать предмет своей речи. В противном случае, ему лучше вовсе не открывать рот: «Не знаешь песни, так и не затягивай». К сожалению, такое, казалось бы, самоочевидное правило, нарушается постоянно.
И, что самое главное, речь должна быть уместной. «Не всякая пословица к месту молвится». Представление об уместности речи прекрасно демонстрирует фольклорный анекдот, рассказанный филологом Ю.В. Рождественским в работе «Введение в общую филологию»:
Однажды дурак встретил людей, несущих с поля снопы и услышал, как другие встречные желают хлеборобам: «Таскать вам, не перетаскать». Запомнил. В следующий раз дурак встретил похоронную процессию и адресовал ей вышеупомянутое пожелание, за что, как нетрудно догадаться, был побит.
Но бывает и так, что произнесение, казалось бы, уместной речи, осложняется рядом факторов. В таком случае, лучше смолчать: «Больше знай, меньше бай». «На что перевирать, лучше смолчать». «Не все ври, что помнится». «Не всякую правду сказывай». В наше время люди торопятся говорить как можно больше, повсюду и постоянно высказывая свое мнение. И очень завидуют всевозможным публичным ораторам-«звездам», только и думая, как бы стащить тех с трибуны и высказаться самим. Но, так как общество, к несчастью для них, все еще устроено иерархически, и ни президент своей трибуны, ни Патриарх своей кафедры не уступят, остается деструктурированное сетевое пространство. Поэтому такое бесконечное количество малозначительных речей расплодилось в Интернете, где кто угодно может говорить что угодно по любому поводу. При этом мало кто понимает, что быть публично говорящей «звездой» – не столько привилегия, сколько бремя общественного служения. Говорить на всевозможные неоднозначные темы приходится людям, облеченным властью, и это довольно тяжкий крест: «Говорить – беда, а молчать – другая».
Конечно, иногда высказаться на ту или иную общественно значимую тему – наш прямой долг: «За правое дело говори смело».
И, если уж все-таки открыл рот, будь готов к ответственности.
Именно о ней начисто забывают все продвинутые и креативные члены общества, бесчисленные ораторы от слова «орать». Зато наши отсталые предки прекрасно знали, что это такое: «Лучше оступиться, чем оговориться».«В чем проврался, в том и поплатился».«Проврался, что прокрался». Безответственных ораторов народная мудрость осуждает: «Отзвонил да и с колокольни».«Во хмелю что хошь намелю, а проснусь – отопрусь».
И, наконец, говорящий должен быть скромным. Отсюда самокритичность и уважение к чужой речи: «Ваши слова – хоть в библию, а наши и в татарские святцы не годятся». Высокая самооценка – еще не показатель больших достижений: «Пустая бочка пуще гремит», «Пустой колос выше голову держит».
Филология выделяет три жанра устной речи: бытовой диалог, фольклор и молву. Народная мудрость, отраженная в фольклоре, регламентирует речевые отношения во всех жанрах. Самый капризный и неоднозначный из них - молва, которая постоянно возникает в общественной коммуникации. Молва – неизбежное зло. Противоречивая и неконтролируемая языковая стихия, броуновское движение информации. Для копеечных событий цены накручиваются в сто политических рублей, а ненароком слетевшее слово обрастает все новыми домыслами. Тонкая народная мудрость дает рекомендации пользования данным продуктом речевой деятельности в своем подчас уклончивом стиле. Молве, то есть информации, перетолкованной бесчисленное количество раз и неимоверно преувеличенной, верить, конечно, не следует: «Иное слово пропускай мимо ушей». «Не всякое лыко в строку». Но на задворках сознания скребется неминуемое «а мало ли, да кто его знает»: «Нет дыма без огня».
Ораторский идеал складывается из принципов, формировавшихся на протяжении веков в процессе общественной коммуникации и нашедших свое отражение в фольклорных текстах. Ораторские нравы напрямую вытекают из правил речевых отношений, сформулированных в пословицах. Это честность, скромность, доброжелательность и предусмотрительность.
Честность
«Честность – основное этическое качество ритора, связанное с принципом личной ответственности за содержание и форму высказывания»[1].
В части содержания честность выражается в истинности и достоверности высказываний, а в части формы – в логической корректности аргументации. И здесь мало одного намерения быть честным. Не случайно выражение «не знаю, врать не хочу». Соврать можно и невольно, приведя непроверенный факт, сомнительную информацию или просто неправильно преподнеся слушателям факты в силу плохой компетенции в рассматриваемом вопросе. Например, при упоминании той или иной статистики, всегда следует указывать ее источник, чтобы аудитория могла убедиться в его авторитетности. Некорректны так любимые многими ораторами вводные конструкции вроде: «Все знают, что…», «Зарубежные ученые доказали, что…», за которыми может следовать любая галиматья. Риторическая этика расценивает такие конструкции как манипулятивные.
В части логики ораторами очень часто допускаются всевозможные подтасовки и неправильные логические построения, которые кажутся аудитории убедительными, а на деле являются ничем иным как софистикой.
Наиболее часто в некорректной аргументации используются логические схемы, посылки которых сами нуждаются в доказательстве:
Быть самодостаточным – хорошо
Разрушение традиционных представлений делает человека самодостаточным (посылка нуждается в доказательстве)
Разрушение традиционных представлений – хорошо
Типичный пример подтасовки в аргументации либерального оратора, когда из частной посылки делается общий вывод:
Некоторые представители власти совершают должностные преступления
Все представители власти, совершающие должностные преступления, опасны для граждан
Следовательно, все представители власти опасны для граждан
Конечно, подобные вещи не говорятся «в лоб». Они следуют из текста. Но неискушенная в логике аудитория такие ходы, как правило, не замечает. Таким образом, можно сделать вывод, что честность оратора напрямую зависит от компетенции слушателей. Чем менее грамотна аудитория, тем более вероятны языковые манипуляции со стороны оратора.
Скромность
Это ораторское качество характерно, прежде всего, для традиционного, иерархически организованного общества, в котором право на создание общественно значимых текстов имеет далеко не каждый. Человек получает полномочия говорить с трибуны либо при наличии властной должности, либо вследствие своих заслуг перед обществом. В либерально-демократической системе скромность как необходимое качество оратора ставится под сомнение не только благодаря разрушению традиционной иерархической структуры. В обществе постмодерна, идеалом которого является успех, понимаемый обычно в материальном смысле, вне нравственных категорий, самореклама становится главнейшим способом его достижения, будь то политик или звезда шоу-бизнеса.
Доброжелательность
Она включает в себя следующие компоненты: уместность поднимаемой оратором проблемы, актуальность содержания, конструктивные предложения для аудитории.
Уместность заключается в своевременности постановки той или иной проблемы, демонстрирующей реакцию на запросы общества в настоящий момент. Уместность может быть не только сущностной, но и стилистической. Например, неуместно говорить о государственным проблемах разговорной речью. Нарушение стилистических законов – показатель языковой некомпетентности оратора.
Актуальность содержания подразумевает обращение к ценностям, значимым для данной аудитории. Упоминание гражданского общества как высшей ценности неактуально для российской аудитории, но зато актуально для западной. Также для нашей традиционной аудитории не является значимой ссылка на необходимость обеспечивать свободу предпринимательства, зато как нельзя более значима апелляция к социальной справедливости.
Обрисовав проблему, оратор должен сформулировать конструктивные предложения по ее решению, которые бы способствовали развитию созидательной деятельности общества. Одна из главных причин отказа в поддержке либеральным ораторам со стороны большей части российского общества коренится в отсутствии положительной повестки у либералов, чья аргументация сверх всякой меры наполнена ниспровергательским пафосом.
Когда оратор предлагает своей аудитории то или иное решение, ему необходимо руководствоваться культурным опытом данного общества: «Созидательная деятельность возможна только на основе опыта культуры. Поэтому этическая ответственность автора риторической прозы определяется не только его стремлением “сделать как лучше”, но и пониманием культуры, в рамках которой конструктивными оказываются не всякие добрые намерения, а лишь совместимые со строением и уровнем развития культуры общества»[2].
Предусмотрительность
Так как риторическая аргументация – по определению конфликтная сфера речевых отношений, оратор несет ответственность за последствия своей речи. Речь предполагает формулировку проблемы, рассмотрение различных ее аспектов и предложения по решению данной проблемы. Так вот, аудитория должна быть в состоянии выполнить предлагаемые ей оратором действия. Если оратор ставит перед аудиторией заведомо невыполнимые задачи, он ответственен за создание конфликтной ситуации, потенциально опасной для нормальной жизнедеятельности общества.
Следовательно, ораторы, своей неумеренной и некорректной критикой создающие в стране революционную ситуацию и провоцирующие ее перерастание в вооруженный конфликт, должны нести за это прямую ответственность. Например, когда на «Эхе Москвы» проводится опрос: «Поддерживаете ли вы действия приморских партизан», создается как раз такая взрывоопасная ситуация. Возмущение аудитории провоцируется в три этапа: постоянное муссирование темы «ментовского произвола», проведение опроса и оглашение результатов – 71% за! В контексте риторического идеала авторы подобных опросов в лучшем случае поступили непредусмотрительно, а худшем – просто преступно.
Следует отметить, что в риторической шкале ценностей результаты опросов общественного мнения являются наименее авторитетным аргументом, так как последнее постоянно изменяется под воздействием сиюминутных ситуаций, а также подвержено различного рода языковым манипуляциям. В случае с «приморскими партизанами» манипуляция общественным мнением налицо. Если бы убийцы были названы просто «молодыми людьми», впечатление сложилось бы принципиально иное. Но «партизаны» – это те, кто борется с «оккупационной властью». У традиционной российской аудитории это слово ассоциируется с героями Великой Отечественной войны. Следовательно, власть у нас в стране оккупационная, и те, кто борется с ней – герой. А те, кто не борется… читатели, продолжите ассоциативный ряд сами. Именно так интерпретирует данную проблему контингент ресурсов «Ежедневный Журнал» и «Грани», в частности, Юлия Латынина в статье «Путин. Итого»[3].
Кроме рассмотренных выше «ораторских нравов», в классической риторике оратору предлагается следовать важнейшей этической установке: он должен являться носителем высоких ценностей, и апеллировать к ним, общаясь с аудиторией. Таким образом, речедеятель просвещает и воспитывает своих слушателей. Существует простой закон: «Аудитория такова, какой ее делает оратор. Если оратор видит в человеке обезьяну, он и будет обезьяной. А если оратор приписывает человеку высокие духовные качества, то он, волей или неволей, будет к ним стремиться».
Когда оратор ссылается на требования нравственности, любовь к родине, культурно-исторический опыт и на основании этих ценностей призывает аудиторию к героизму и самопожертвованию, он задает для слушателей высокую духовную планку. И люди будут стараться достичь предложенного им духовного идеала, даже если не соответствуют ему в данный момент. В противном случае, если оратор приписывает своей аудитории низкие мотивы и устремления (деньги, секс, популярные развлечения и удовольствия) и апеллирует к ним, слушатели деградируют, что ведет к плачевным последствиям для общего уровня нравственности и культуры. Подтверждение этой закономерности мы можем наблюдать в современном российском обществе.
[1] Волков А.А. «Теория риторической аргументации». М.: 2009. С. 178
