В России не хватает порядка. Эта избитая вроде истина, снова становится очевидной, как только речь заходит о мнимой «жесткости» путинского и медведевского режимов». Либералы и примкнувшие к ним леваки из оппозиции не устают обманывать себя и нас, поднимая свои смехотворные по сути дела акции до уровня борьбы с жестокой властью. Режим, в действительности, не жесток, если чего ему как раз не хватает так это именно жесткости, твердой руки, даже полицейские функции он исполняет из рук вон плохо. Каждый раз он позволяет своим противникам превратить даже микроскопическую акцию протеста в привлекающее всеобщее внимание шоу, не может справиться с регионами, если те агрессивны и сильны и опираются на сплоченные национальные общности, его сторонники, как оказывается, комфортно себя чувствуют в компании отпетых либералов, которые на их глазах жгут книги высших лиц Администрации Президента, молодежные лагеря возглавляются сомнительными лицами, сотрудничающими с западными фондами типа Amnesty International. Да и сами кудрины, юргенсы и гонтмахеры являются неотъемлемой частью российской политической элиты.

Мы все время ищем поддержки на Западе, и закусив гамбургером только наш президент может сдать своих естественных геополитических союзников в обмен на красивые слова афроамериканского коллеги. Российский олигархат все равно завязан на Запад. Мы не очень-то суверенны, но готовы и этим суверенитетом поступиться. Наш режим слаб, он едва контролирует внутренние процессы в РФ. Режим еще не стоит перед лицом исключительных обстоятельств, но мелкие толчки становятся для него серьезными проблемами. В России нет власти, а есть лишь управление, неэффективные менеджеры разного толка. Самые неэффективные из них сидят в оппозиции. Плохо именно это, а не мифические репрессии. В России должна быть сильная власть, иначе она развалится, но власти нет. И это пугает больше всего.

Когда банды так называемых антифашистов, под предлогом борьбы с этим ужасным злом начинают бороться с государством, забрасывают государственные учреждения бутылками с зажигательной смесью и провернув все безнаказанно возвращаются домой, о чем это говорит как о неэффективности руководства, неэффективности даже репрессивной системы? Когда Представители миноритарных этносов могут выбивать русское население из стратегически важных регионов, ослабляя тем самым их связь с остальной Россией, о чем это говорит как не о слабости центра? Когда лесные пожары становятся бедствием общенационального масштаба, а мы узнаем, что и в их ликвидации опираемся на то, что осталось от разворованных и ликвидированных по большей части советских ресурсов, что это как не слабость власти?

В этой ситуации можно конечно бить и дальше по государственной машине, но не факт, что под своими обломками она не похоронит Россию. В прочем, те, кто борется с государством, потому что оно государство, уж точно не с нами, консерваторами и патриотами. Мы – государственники, и нас тревожит, что оно дошло до ручки. Внятного режима, внятной идеологии, внятного политического курса у России нет, а значит в так называемой власти нет ни политического оппонента, ни того, кого можно было бы поддержать. Можно поддержать лишь то, что Россия сохраняется еще на какое-то время. Поддержать Россию, ее народ, леса, поля, реки, ее армию и тыл. Нет ни власти как таковой, ни политики. Быть за или против власти сейчас бессмысленно, нужно быть собой. Власть давно ушла во внутрь, это отныне тема не политологическая, но антропологическая. Возможно, и есть на это надежды и даже определенные признаки того, что политика вернется, но тогда и претендентам на главенство в России придется пройти антропологический экзамен, проверку на соответствие типу властелина. Смогут и, главное, хотят ли они этого?

Ныне весь вопрос в государстве, государстве как механизме более менее, пусть кое-как, но обеспечивающем жизнедеятельность русского народного организма, жизнедеятельность нашей страны и существование нашей уникальной цивилизации. Не будет государства, даже такого слабого как РФ, и все это будет поставлено под вопрос. Быть против одного государства может только ставленник другого или ставленник транснациональных сил, стремящихся к созданию государства в мировом масштабе. В этой ситуации мы не можем позволить себе отчаиваться, но также должны избавиться и от оптимизма, ничего хорошего от отсутствия власти ждать не приходится, будущее наше – туманно, оно как грязный смог над Москвой – не очень приятно, но и не разберешь, что же там такое. Возможно там зарождается что-то невиданно великолепное. Но лучше не надеяться. Героический пессимизм – лучшее оформление единственно возможной позиции честного русского человека в эпоху модернизации. Наши ценности, наши цели и наши идеалы – часть нашей природы, и глупо думать, что сор исторических событий способен что-то в этом изменить.