Два года тому назад произошло очень важное событие. Остановив геноцид осетин и дав по зубам грузинским агрессорам, Россия показала, что готова защищать своих граждан и свои национальные интересы, в том числе за пределами границ Российской Федерации. Тогда против нас воевала не только Грузия, но и помогавшие им Соединенные Штаты, силы НАТО. Без израильских и американских инструкторов, без американского оружия, систем связи и спутников, без установок противовоздушной обороны и самих ПВОшников с Украины, вряд ли бы режим Саакашвили даже решился на свою авантюру. Бросок на Цхинвал стал авантюрой только тогда, когда в дело решила вмешаться Россия.
Против же немногочисленных осетинских ополченцев было более чем достаточно собранных со всего Западного мира сил и средств. То, что Россия вмешалась, было исключительной заслугой нашего военного и гражданского руководства. Определенные группы влияния в самих верхах явно не хотели такого развития событий, ибо понимали, что оно чревато обострением отношений с США, а значит усилением патриотических тенденций во внутренней жизни страны, которые если их не пресечь смогут поставить совсем скоро вопрос о жизни, свободе и собственности самих этих людей. Выражать эту точку зрения пришлось профессиональным русофобам с «Эха Москвы», изначально выступавшим против вмешательства России в конфликт, но прозападные круги только ими не ограничивались.
Так или иначе, тогда, высшая власть в России и лично президент Медведев доказали, что способны принимать решения в исключительных обстоятельствах, что соотвествует определению суверенитета по Карлу Шмиту. «Суверенен тот, кто принимает решение в исключительных обстоятельствах». Медведев доказал, что может быть сувереном, абсолютным евразийским президентом. Однако этим его история не ограничилась.
Приняв поистине судьбоносное решение о первом за постсоветскую историю России нашем выходе за пределы официальных границ РФ, президент должен был понимать, что это означает и принятие на себя огромной ответственности. Народ ждал не только этого, он ждал гораздо большего: а именно полноценного проведения патриотического курса, народ воспринял Медведева как полноценного преемника Путина, который должен был развить заложенные в правление последнего тенденции на укрепление государственности и суверенитета России. Во всяком случае, именно так был воспринят в народных массах, поданный Кремлем сигнал. Самое опасное в таких случаях – не соответствовать ожиданиям, которые вытекают непосредственно из твоих действий. Иногда сама логика исторического процесса принуждает, сказав «а» говорить и «б» и так далее.
Иллюзия, что в таких ситуациях можно что-то поправить волюнтаристски, изменить в любой момент. Есть точки невозврата. Для России такой точкой невозврата стал август 2008 года. Больше нельзя вернуться в 90-е, по крайней мере, это чревато катастрофическими для руководства и страны последствиями. К нам относятся теперь более серьезно и в таком случае постараются довести процесс развала государства до конца, новые 90-е должны, по мысли наших геополитических противников, быть разрушительнее прежних, чтобы не возникло нового Путина и возможности нового усиления России.
Окружение президента решило развернуть корабль государственного управления на 180 градусов. Теперь мы снова дружим со Штатами, осуществляем бессмысленную, отданную на откуп олигархам и Чубайсу «модернизацию», скорбим о смерти Гайдара. Кажется, что тень его поселилась в Кремле и нашептывает что-то президенту. Впрочем, рядом есть и живые тени, вылезшие из небытия лярвы 90-х: Юргенс, Гонтмахер, Дворкович. После горестных, но победных дней августа 2008 года это кажется еще более омерзительным, за что воевали и умирали наши ребята? За этих вот олигархов? Либеральных модернизаторов? За нано-модернизатора Чубайса?
История ничему никого не учит. Президент Медведев мог бы остаться в народной памяти человеком, при котором Россия почувствовала себя сильной, независимой и самодостаточной, но все более и более его окружение лепит из него очередного Керенского или Горбачева. Судьба таких персонажей печальна, вряд ли Дмитрий Анатольевич хочет встать с ними в один ряд. Но законы русского общества неумолимы.
В 2008 году, в разгар тех событий ехать в Сочи, значило быть в непосредственной досягаемости от линии фронта, поступок достойный и мужественный, теперь – тоже Сочи, но все считают, что президент бежит из охваченной пожаром Центральной России. Два Медведева – какой настоящий покажут дальнейшие события.
