Когда пришло для русинов время национального пробуждения, в первых рядах будителей, рядом с разночинными интеллигентами (такими как Шашкевич, Головацкий, Вагилевич) появилось много фигур в рясах. Это было просвещённое, энергичное, патриотически настроенное духовенство, как греческого так и греко-католического вероисповедания. Их природная, по импульсам исторической памяти, ориентация на Россию, как на маяк национального просвещения, общий для русского мира, получила в середине XIX века поддержку европейскими событиями. Хозяева всегда внушали русинам чувство собственной неполноценности. И успешно. Когда хозяевами, после поляков, стали немцы, заработала теория расового превосходства германцев над славянами.
И вдруг случилось непостижимое умом: их государь, цисарьФранц-Иосиф, «самый немецкий немец», умоляет царя москалей спасти трон Габсбургов от взбунтовавшихся мадьяр. Волю Николая исполняет его генерал-фельдмаршал Паскевич, уроженец Малороссии, герой Кавказа и покоритель Варшавы. Русины воочию видят русские полки, что двинулись на Будапешт через Карпаты дорогами Галиции. Речь солдат и офицеров понятна всякому селянину. Ведь «русский», «русин» - слова одного корня. И не только слова. Восточные сородичи коренных галичан препятствуют трёхгранными штыками распаду Остеррейха. После этого похода русинское самосознание становится иным…
Возникает массовое течение, названное москвофильством (или русофильством). Его участников или пассивных сторонников позднее назовут старорусинами. А их противников, составлявших вначале меньшинство, которые связали своё будущее с судьбой империи Габсбургов, - младорусинами. Ещё одно название получили они от презиравших их земляков: австроукраинцы.
**
Вена не на шутку обеспокоилась: в составе Двуединой (теперь Австро-Венгерской) империи находились значительные владения, населённые славянами. Если Галиция взбунтуется, потянется под руку московского царя, какой пример балканским славянам, их родичам в Каринтии?
Надо отдать должное немецкой оперативности. Они тут же энергично и умело принялись поддерживать младорусинов, давая им социальные преимущества. Обратили серьёзное внимание на «теорию» Духинского. Выбрали наступательную тактику. Идея единой, враждебной к «туранам» нации, от Карпат до Кавказа, сулила если не приращение к Австро-Венгрии новых территорий, то изъятие из рук царя весьма существенного куска, желанное ослабление России. Только какое имя выбрать нации, проектируемой в генштабах Вены и (примкнувшего к ней) Берлина? Русины? Не годится! «Русским духом пахнет», на слух опасно - будет напоминать и соблазнять. Рутены? Почти то же самое. Украинцы? Вот это - что надо! Ведь Окраине-Украйне не обязательно быть российской. Она может вновь стать, как веками была, и польской, и австрийской. К чему хочешь можно пришить территорию с таким названием.
Коренные жители «полукоролевства» Галиции были дальновидно определены Веной истинными, «свидомыми» (сознательными) украинцами, а сама эта территория, с центром во Львове, льстиво (с двусмысленной усмешкой) названа «Украинским Пьемонтом». А раз уж появился на историческом пространстве Руси свой «Пьемонт», то задача его – освободить всю Большую Украину из-под власти Московской Орды. Освобождённые же территории, населённые «зрусифiкованими» малороссами, с целью якобы перевоспитания последних в европейском духе, будут присоединены к «Украинскому Пьемонту» и таким образом попадут под протекторат Вены. Изящный план! И как показала история, с помощью большевиков выполнимый, с поправкой на смену хозяев (венский уступил североатлантическому).
Ударный украинострой
*
Понятно, что административный «австроимперский ресурс» оказался сильнее общественного, старорусинского. А Петербург и в ус не дул; Романовы были верны династическим обязательствам. Накануне I Мировой войны австроукраинцы и русины количественно сравнялись – результат официальной пропаганды, запугивания непокорных, предоставления социальных преимуществ покладистым, народного образования (в империи Габсбургов стали открываться украинские(!) школы). Но русофилы долго и эффективно держали оборону на культурном поле, отнюдь не мирном. Оно окрасилось кровью, на нём появились трупы. Борьба и там развернулась нешуточная. Униатский священник Иван вдохновил паству в селе Заболотовцы, что под Львовом, поставить памятник Пушкину. Вскоре его скрытно снесли. Некто Вартовый, из австроукраинцев, объявил русскую культуру шматом гнилой колбасы (!!!) как раз в те годы, когда сиял «Серебряный век русского искусства», творили Толстой и Достоевский, Чехов, Чайковский, а Репин писал «Запорожцев»; когда пел Шаляпин и Дягилевская антреприза завоёвывала Париж. Война Австрии с Россией, начавшаяся в 1914 году, дала венским властям дополнительные средства перевоспитания противников «галицкого украинства» - виселицы, расстрельные стенки, тюрьму Терезин, концлагерь Талергоф.
**
По окончании I Мировой войны, с распадом Двуединой империи, победители возвратили Галицию возрождённой Польше, как её законную недвижимость. Новые-старые хозяева из двух зол для себя выбрали, как им казалось, меньшее. «Венский прект» почти без изменений стал «Варшавским проектом». В результате подправленной пилсудчиками национальной политики, перепись 1936 г. выявила на земле русинов уже только 1,2 млн «русских»; 1,7 млн человек назвали себя… украинцами. Возможно, первых было бы значительно больше, но при отступлении русской армии в 1915 году сотни тысяч непреклонных русинов с семьями двинулись за уходящей армией. Что касается «галицких украинцев», напоминаю читателю, что разговор идёт об австроукраинцах, выведенных Веной на общерусском древе для решения политической задачи. С падением Вены решение её полностью перешло к Германскому Генеральному штабу. Интересы поляков и немцев на короткое время вновь совпали, но в планах последних сама Польша обрекалась на небытие.
***
С приходом в Прикарпатье Красной Армии Галицкая Русь, побывавшая за 600 лет Воеводством Русским в составе Польши, карманным «Королевством Галиции и Лодомерии» Габсбургов, наконец, провинцией возрождённой Польши, возвратилась в общий дом. Но дом-то был уже не русским. Называться русскими в нём интернациональная власть позволила не всем. Часть русского народа, изгнанную в эмиграцию, марксистско-ленинские экспериментаторы «оттенили белым». Другой части позволили сделать географическое название приграничья этническим именем (удивительно, как не догадались создать нацию сибиряков!). Малая Русь, таким образом, стала Украиной – братской республикой в составе СССР «на все времена», полагали большевики. Кому-то очень хотелось, чтобы собственно русских (славян РСФСР, великороссов) было как можно меньше. Псевдоукраинцы присоединённой к УССР в 1939 году бывшей польской территории такую возможность давали. Кремлю показалось мало. Тогда взялись за индивидальное переименования тех русинов, которые при последней переписи в довоенной Польше назвали себя русскими. Взялись жёстко.
****
К 50-м годам прошлого столетия все жители Галиции, которая стала называться Западной Украиной, разделённой на обыкновенные области, стали украинцами. Всi, як один, по словам известного поэта. Предполагалось, украинцами советскими. Как бы не так! Полку австроукраинцев прибыло. Убеждённые хранители старорусинских традиций, шёпотом фрондируя по углам страха, постепенно вымирали. Я их ещё застал, с некоторыми был дружен.
Новые поколения галичан, учась в советских школах и вузах, вступая в комсомол и партию, проникались тем не менее идеологией «свидомитов» и «незалежников», мечтали об «окрэмости». Какова причина столь массовой позиции? Об этом отдельно. Они заражали своими настроениями бывших малороссов, презрительно называемых ими «схидняками», которым внушали, что малоросс, Малая Русь – это оскорбительно для патриотов Великой Украины. Вот так за каких-нибудь четверть века большевикам удалось решительно подыграть тому, что не смогли сделать самые умные венские и польские головы за столетие. Заодно помогли «новым украинцам» извести под корень верный памяти предков этнос Пудкарпатской Руси (ныне Закарпатская область), карпатороссов, 900(!) лет лелеявших мечту об общем русском доме.
Слава УкраÏнi! И «героям» - за компанию
А вскоре «коммуналка СССР» превратилась в «приватизированные (национальными элитами) квартиры» виртуального СНГ. «Венский проект», в части отрыва Малой Руси от общей Руси, был исполнен. Выходит, мечта Духинского наполовину сбылась. Именно, наполовину, притом, на вторую - менее для несчастного покойника желательную, так как объединение Польши и нынешней Украины не стоит на повестке дня атлантических хозяев полу-мира, без соизволения которых Варшава даже мечтать о «Великой Польше» не смеет. И со стороны «новых украинцев» не заметно движения в том направлении. Им-то отломилось намного больше, чем виделось в самых фантастических снах.
Старая песня на новые голоса
*
Тем не менее, на ударном, галицийском фланге «свiдомого украÏнсьтва» отмечена активность францюватих панiв. Притом, какая-то нервозная, многословная, что только во вред любой «мысли изречённой», так как воздействие последней на умы требует тонкого расчёта по всем параметрам. Арсенал фактов и «фактов» надо пополнять. Ими необходимо умело, виртуозно – для достижения задуманного эффекта – оперировать, изобретая новые ходы. Следует учитывать смену аудитории, другие реалии нового времени, возросшие возможности традиционных наук и новые методы исследований. Но ни чем этим не владеют нынешние воинствующие «духинцы», экипированные так, будто играют на гнилых подмостках ветхого балагана сцены из XIX века. Они повторяют ритуальные фигуры своего «гуру» и произносят реплики, написанные на языке украинствовавшего поляка, который со вкусом учился в университете, основанном своим злейшим врагом, Императором Всероссийским Николаем Павловичем, а потом целился в его солдат (в том числе, в своих родичей, малороссов) из английского штуцера.
**
Какова тому причина? Ларчик открывается просто: самостоятельная Украина к 2011 году оказалась далеко не такой, какой обещали сделать её «засновники» в году 1991 и, спустя 13 лет, вновь, бия себя в оранжевые груди, обещали очередные «врятувальники» на Майдане. Убеждённые австроукраинцы, на радость мировому «свидомитству», наметили полный разрыв с Россией, главное, в исторической памяти и совместной культуре. Правда, посторанжевый Киев не лёг на обратный курс, но заметно сбавил скорость в движении «Геть вiд Москви!». Точнее сказать, с днепровских круч бросили, «играя на публику», якорь, мол, «подивимось, що москаль дасть». Это очень и очень насторожило украинский запад: а вдруг «вогулы» (у францюватых – синоним «туранов») возьмут, сдуру, да не меряно и по центу за кубометр, пустят газу в обмен на частичную потерю суверенитета южной соседки! Австроукраинцы, как появились на свет из чрева Вены, видели будущую Великую Украину не малороссийской, а галичанской, с реальной столицей в своём «Пьемонте» на речке Полтве, заключённой в канализационную трубу под Высоким замком. Себя же видели в ней хранителями идеологии самостийничества, освобождёнными от всех иных забот; этакой духовной кастой, разумеется, высшей по отношении к хлеборобам черноземья и прочим создателям материальных ценностей в промышленных регионах страны. Словом, нахлебниками тех, кого польские хозяева именовали «быдлом». Круги, как известно, замыкаются. Казалось, ещё шажок, ещё небольшое усилие – и простодушные «схидняки» окажутся в кармане у «западенцев», которые себе на уме.
***
Да тут произошли события, вынудившие украинский запад заволноваться. Зброю до бою – в своё время призывали в незалежных схронах нескоренi вояки (ударение на «о») УПА (бандеровцы. – С.С-В.). Что там в подсумке? Кроме всякого ружейного хлама, обнаруживается «Теорiя Духинського». Вроде бы мелочь, да на безрыбье и рак – рыба. Камень, лежащий на дороге, может изменить судьбу империи, говорили древние. А вдруг украинцы-малороссы со скуки «власного державотворення» поверят, что русские и впрямь принадлежат к низшей расе! Поднять руку на чужака легче, чем на брата.
…А может быть мы, мои соотечественники, как известно, «найбiльшi вороги свiтового украÏнсьтва», и впрямь «тураны», пасынки природы? Так не лучше ли, не справедливей ли молча склонить выю перед «представниками справжнiх арiйцiв»? Ведь мир всё ещё принадлежит белой расе. И господа, по преимуществу, белые, и их облечённые доверием лакеи (не стану указывать на последних пальцем, они на виду). Пока вы думаете, решаете, мои земляки, я загляну кой-куда.
