«Арабская весна», вступающая сейчас в стадию «обратного движения», может запутать многих аналитиков. Сложнейший вопрос о том, какие именно кланы в мондиалистской элите поддерживают те или иные силы в арабском мире, накладываясь на самое по себе крайне пестрое общество стран Северной Африки и Ближнего Востока, порождает десятки немыслимых, головоломных комбинаций. Мгновенный взлет и триумф исламистов в Египте, Тунисе, Ливии, Сирии, Йемене в 2011 – 2012 годах и столь же быстро начавшееся движение против исламизма в 2013 году, охватившее даже Турцию, приводят в растерянность многих.

Больше всех растеряны, конечно, либералы: некоторые из них (чаще всего ориентированные на Британию и Францию) поддерживают исламистов, другие же (в основном проамериканские, но далеко не все из таковых) рады начавшемуся откату назад. Между прочим, забавно наблюдать за российской «пятой колонной», от Каспарова до Соловья и от «Новой газеты» до «Граней» решительно и безоговорочно третий год по команде из-за моря-океана поддерживающей «демократически избранных» исламистов. Недавно один совсем уж болезный либерал выкинул в белоленточные массы лозунг «Урлашов – ярославский Мурси!» Впрочем, на основании только одного этого курьеза ставить политический диагноз ситуации в Египте всё же не стоит.

Растеряны и левые. Когда социалист Олланд одновременно поддерживает исламистов Сирии и Ливии, свергающих тамошние социалистические режимы, и борется с этими же самыми исламистами в Мали и Алжире, голова кругом пойдет не только у его однопартийцев. Некоторые из наших коммунистов-патриотов, отстаивая идеалы Каддафи и Асада, в то же время докатились до осуждения международной операции против исламистов Азавада, что само по себе свидетельствует о крайней дезориентированности левого движения. Антиэрдогановские протесты в Турции, локомотивом которых являются именно коммунистические, марксистско-ленинские группы, запутывают ситуацию окончательно.

К сожалению, нет единства в оценке арабских событий последних двух лет и среди тех, кто относит себя к традиционалистам и/или евразийцам. Причины такого расхождения во мнениях уходят корнями еще во времена Генона и Эволы. Как известно, Эвола в 50-е – 60-е годы поддержал «Братьев-мусульман», в то время как итальянские правые уже тогда в основном были на стороне движений Третьего пути, движений Консервативной Революции, находившихся тогда на подъеме в арабском мире. Таким образом, расхождение между эволаистским традиционализмом и традиционализмом «новых правых» зародилось намного раньше, чем «арабская весна» или московская конференция «Against Post-Modern World» 2011 года.

С точки зрения старого традиционализма, каждая новая политическая форма, за исключением разве что прямых реставраций старых режимов, представляет собой деградацию по сравнению с предшествующей. Консервативно-революционное мировоззрение, которое легло затем в основу неоевразийства, отнюдь не отрицая общей негативной направленности мировой деградации, увеличивающейся по мере приближения к Finis Mundi, существенно корректирует этот взгляд: возможны этапы обратного движения, возврата разрушенных было элементов Традиции в новых формах. Это – вкрапленные в историю поражений Традиции проблески конечной победы. Нельзя не отметить, что такой взгляд полностью соответствует православному миропониманию: царство Антихриста и деградацию человечества, кроме кучки верных, предотвратить в конечном счете нельзя, но во власти человека путем соработничества, синэргии своей воли с волей Божией одерживать частные победы над злом, порою как бы обращая время вспять и даже наполняя дегенеративные, антитрадиционные формы традиционным смыслом. И если, к примеру, в Советском Союзе такое наполнение происходило спонтанно, в рамках мимикрии внутри марксистской доктрины, без готовой программы – ибо таковые программы евразийцев и национал-большевиков были Сталиным отвергнуты – то в арабском мире, в Латинской Америке, в меньшей мере в Восточной Азии, к примеру, после 1945 года стали побеждать движения, на знамени которых изначально была начертана консервативно-революционная программа Третьего пути.

Первопроходцами консервативной революции в арабском мире стали православный Мишель Афляк и суннит Салех Битар – ученики немецких консервативных революционеров 20-х – 30-х годов и основатели партии Баас, пришедшей затем к власти в Ираке и Сирии. Надо отметить, что кроме правящей асадовской Баас, в Сирии и Ливане активно действует и социал-националистическая партия, призывающая к объединению всех стран Леванта и Месопотамии в одно государство и еще более отвечающая критериям Третьего пути. Другой путь консервативной революции в арабском мире олицетворял Насер в Египте, Бургиба в Тунисе, позже – Каддафи в Ливии, Салех в Йемене и Бумедьен в Алжире. Но первопроходцем здесь всё же был Насер. По самостоятельности выработанного им политического учения с ним не мог сравниться никто из других африканских лидеров (разве что учившийся у Муссолини Бургиба). Насер раньше баасистов смог на практике доказать, что в арабской стране возможен режим, сочетающий заботу о народе, широкое социальное обеспечение и бурное развитие государственного сектора экономики с правой патриотической, националистической, панарабской идеологией. Насер заложил краеугольные камни здания, которое можно назвать арабским национальным социализмом (АНС) и которое является аналогом латиноамериканского и восточноазиатского вариантов Третьего пути.

Европейское происхождение основных элементов идеологии АНС очевидно. Без западного опыта «консервативной революции» 20-х – 30-х годов не было бы и этого удивительного арабского феномена. Не только социально-политическая доктрина, но и эстетика арабских режимов Третьего пути (как, впрочем, и латиноамериканских, и восточноазиатских) наследовала скорее западной традиции, чем местной; а эстетический критерий в таких случаях говорит порою больше, чем скрупулезное политологическое исследование. Внешняя форма АНС, таким образом, выглядела не только явно модернистской, но и идущей вразрез с арабскими традициями и более того – с исламской религиозной Традицией. Корпоративный строй, военные в мундирах западного образца, эмансипация женщин без всяких хиджабов – всё это шло вразрез с исламской спецификой, и поэтому даже Эволе аравийские страны с их абсолютными монархами и средневековым бытом показались куда более отвечающими идеалам традиционализма.

Но под внешней формой «консервативной революции» – плодом Модерна – как в самой Европе, так и на Востоке – скрывалось содержание, несравненно более соответствующее изначальной Традиции, чем аравийский ваххабизм. В плане организации общества – сословно-корпоративный строй, утверждавшийся при режимах АНС, более соответствовал древневосточным образцам, чем строй Арабского халифата. Положение женщин при режимах АНС соответствовало куда более древним нормам, чем нормы классического экзотерического ислама. Сам характер власти Насера, Каддафи, Асада, Хусейна, Салеха был во многом подражанием римскому цезаризму и через его посредство восходил к изначальным имперским архетипам (которые, впрочем, бережно сохранялись в некоторых суфийских тарикатах). Напротив, доктрина радикального исламизма, при всём её специфическом антураже, на более глубоком уровне имеет ощутимые черты сходства с Модерном и Просвещением: неслучайно в самом начале «арабской весны» один из лидеров ХАМАС выразил надежду на то, что теперь в арабском мире смогут осуществиться «принципы 1789 года»…

Разумеется, выросшие из противостояние континентально римско-имперской традиции Великобритания и США не могли мириться с режимами Третьего пути ни в арабских, ни в африканских, ни в латиноамериканских, ни в восточноазиатских странах. Поэтому они уже полвека ведут войны, направленные на демонтаж АНС и отбрасывание арабских стран в состояние хаоса, разрушение их инфраструктуры и промышленности и вручение их судеб в руки исламистам с Аравийского полуострова, в основном из недавних английских колоний (Катара, Бахрейна, ОАЭ, Кувейта). Как известно, Лондон курировал деятельность Ибн Ваххаба в XVIII столетии, Мухаммеда Абдо в XIX-м и их последователей-фундаменталистов в наше время. Организация «Братья-мусульмане» была создана также при активнейшем участии Лондона. Широко известно, что правительство Дизраэли при горячем одобрении королевы Виктории из русофобских побуждений постоянно защищало османских садистов-головорезов; менее известно, что поддержка исламизма была характерна для британского правительства и в дальнейшем. Уже в начале XX века великий консервативный революционер и идеолог Третьего Пути Гилберт Кит Честертон в романе «Перелётный кабак» бил тревогу, предупреждая о планах тотальной исламизации Англии, исходивших от британского правительства. В высшей степени показательно, что во время англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 году во всём арабском мире только радио «Братьев-мусульман», вещавшее с британского Кипра, поддержало агрессоров против собственного народа.

В этих условиях ввести того же Юлиуса Эволу в заблуждение относительно природы АНС могло только, во-первых, то привходящее обстоятельство, что в 50-е – 60-е годы во всех коммунистических странах продолжались гонения на религию и разрушение древних традиций, а марксист Хрущев был вынужден оказать помощь Насеру, Бургибе и Бен-Белле; во-вторых, приверженность классического геноновского традиционализма доктрине инволюции, закрывавшее путь к пониманию феномена консервативной революции. Но с тех пор прошло более полувека, убедительно продемонстрировавших как кардинальное отличие режимов АНС от режимов собственно коммунистических (включая сталинистский режим Ходжи в Албании, отказывавшийся иметь дело с арабскими странами Третьего пути), так и всемирно-историческое значение социально-политического прорыва, совершенного насеристами и баасистами.

Здание, выстроенное Насером, в отдельных арабских странах сохраняется до сих пор, а некоторые его фрагменты после «арабской весны», призванной его демонтировать, только оживили насеровское наследство. Действительно, после десятилетий ревизии и эрозии АНС при правителях типа Мубарака или Бен-Али, медленно разрушавших наследство своих великих предшественников достаточно непоследовательной интеграцией в глобалистскую капиталистическую систему, после разрушительных войн в Ираке и Алжире, а тем более после катастрофической «весны» 2011 года арабы всё чаще стали вспоминать времена расцвета АНС в 50-е – 80-е годы как золотой век. Египетские насеристы во главе с Хамдином Саббахи были одной из ведущих движущих сил, приведшей к революции 3 июля 2013 года, хотя прозападные либералы и постарались всячески оттеснить их от власти. Не случайно также и то, что Башар Асад назвал события 3 июля началом конца «политического ислама». Но конец «политического ислама», имевшего своей целью уничтожение как кшатрийского, имперского военного правления (по примеру Эрдогана, хотя ситуация в Турции имеет и свою специфику, значительно отличающую её от арабской), так и остатков жреческих традиций (от христианских церквей и суфийских мавзолеев в Северной Африке до египетских пирамид), означает не что иное, как новое восхождение идей Третьего пути, как создание второго поколения режимов АНС.

Год правления «демократически избранного» Мурси был унижением не только Египта, но и всего арабского мира. Оскорбительными были не только грубейшие гонения на христиан, угнетение женщин, тотальное разрушение экономики, демонстративное неуважение к древнеегипетским памятникам – оскорбительной была сама физиономия Мурси. Если Мубарак и Бен-Али были личностями посредственными, то американский инженер Мурси представлял всем своим видом ничтожество, случайно попавшее в президентское кресло. В своем пиджаке с совершенно невоенным выражением лица он смотрелся даже нелепее Медведева и Сердюкова вместе взятых. Еще более смехотворна была привычка Мурси подавать в суд на всех журналистов, которые его «оскорбили» - за один год по этому поводу было возбуждено уголовных дел в двенадцать раз больше, чем за тридцать лет правления Мубарака! Эта нелепая привычка, к слову, объединяет Мурси с пакистанским премьер-министром Зардари, столь же ничтожным и жалким в личностном плане. Наконец, настойчивые заявления Мурси о своем отказе назначить новые президентские выборы или уйти в отставку на фоне массовых июньских протестов стали плевком в лицо всему египетскому народу. Когда 2 июля Мурси, сидя в кресле, кричал повизгивающим голосом о том, что он «законно избранный» президент и потому его нельзя свергать, это выглядело не просто жалко, но и не достойно мужчины, не говоря уже о правителе. Впрочем, понятие о достоинстве правителя естественным образом вытекает из традиционных архетипов власти и не может быть присуще исламисту, отрицающему сакральность власти; тем не менее, лично Мурси в этой ситуации выглядел особенно жалко. Теперь он, находясь под арестом, пытался покончить с собой столовым прибором – еще один штрих, достойно завершающий портрет этого недостойного персонажа. Какой контраст с лицами с площади Тахрир – лицами осмысленными, полными внутренней силы и достоинства! Вот почему люди на Тахрире с облегчением говорят, что армия вернула им достоинство, оскорблявшееся в течение целого года наличием такого существа в президентском кресле. Как понятны эти чувства русскому народу, которого уже оскорбляли подобным образом и Горбачев, и Ельцин, и Медведев…

Генерал Сиси, выполнив волю народа и совершив революцию 3 июля, спас страну. Но если эту победу украдут либералы вроде Мухаммеда Эль-Барадеи, если «Братья-мусульмане» сейчас не будут утоплены в крови, если дело, начатое в Египте, не продолжится в растерзанных и растоптанных исламистами Ливии и Тунисе, где «Братья-мусульмане» расстреливают депутатов-социалистов средь бела дня, то шанс арабов на консервативную революцию и создание режимов АНС второго поколения будет упущен. Понятно, что Запад предпримет всё возможное для того, чтобы поддержать исламистов и сорвать возрождение арабского Третьего пути. Но в своё время великому Насеру приходилось действовать в не менее сложных условиях. Вспомним, что революция 1952 года, свергнувшая британскую марионетку короля Фарука, была организована при поддержке ЦРУ и что пришедший тогда к власти генерал Нагиб ориентировался на США. Лишь в 1954 году Насер отстранил президента Нагиба от власти и смог приступить к строительству беспартийного режима Третьего пути, начав консервативную революцию. Станет ли Сиси личностью масштаба Насера или аятоллы Хомейни, в совершенно других исторических и культурных условиях также сумевшего переиграть ЦРУ в рамках его же собственной игры, воспользоваться помощью западных спецслужб на первом этапе революции и обвести их вокруг пальца на втором – покажет время. Правда, времени сейчас у Сиси совсем немного, но все задатки и объективные возможности для этого есть. Раскол внутри «мирового правительства» и повестка дня во всех арабских странах делает сейчас возможным то, что было невероятным всего один год назад. Кровавая звезда «политического ислама» и «Братьев-мусульман» должна закатиться, чтобы взошло солнце арабской Консервативной Революции, возвращающей на круги своя солнечное наследие Египта фараонов и Рима императоров.