Взрыв «сепаратизма» и маневры запада

Недавний успех шотландских националистов на местных выборах заставляет серьезно задуматься о судьбе нынешних западноевропейских «государств-наций». Судя по всему, их грозит захлестнуть поток этнонационализма, имеющего сепаратистскую направленность.

Конечно, далеко не всегда эта направленность афишируется. Зачастую сепаратизм умело скрывается под маской регионализма и автономизма. И в этом плане очень показательно признание Жака Маттеи, одного из лидеров легального корсиканского движения: «Мы имеем в этой борьбе различные направления – регионалистов, автономистов, сепаратистов. Но все это, по большому счету, ответвления одной партии… В нашей партии… есть люди, которые втайне считают терроризм приемлемым». Все правильно, ответвлений несколько, а цель, в принципе, одна – дальнейшее политическое обособление «угнетенных» этносов – с перспективой отсоединения. И в этом плане кое-где достигнуты большие успехи. Та же Шотландия обладает достаточно широкой автономией. А почти ровно год назад в Каталонии был принят новый статус, по которому сами каталонцы признаны отдельной нацией.

Это уже весьма серьезно. В наши дни происходит крушение старинной буржуазно-либеральной концепции «государства-нации» (etat-nation), согласно которой нация представляет собой гражданский коллектив. Данная концепция утвердилась в эпоху Модерна с его стремлением к фабрично-заводской унификации. Под каток этой унификации попали самобытные европейские общности – сословия, этносы, регионы. В результате образовались во многом однородные коллективы, удобные для эксплуатации со стороны интернационального (по сути) крупного капитала.

Сегодня эти конструкции устарели, ибо происходит исчерпание Модерна. Тот же самый крупный капитал интернационализировался настолько, что ему уже было бы гораздо удобнее иметь дело с «объединенным человечеством» (модель «нового мирового порядка»). Само стремление к «мировому правительству», свидетельствует о том, что принцип etat-nation достиг своей полной реализации. Теперь в единый гражданский коллектив хотят записать уже все человечество.

И в данном плане нынешний Евросоюз, о котором давно уже грезили панъевропеисты, выглядит уже некоторым анахронизмом. «Соединенные Штаты Европы» было своевременно создавать где-нибудь в середине прошлого века. Собственно говоря, Гитлер был очень близок к достижению этой цели, но ему захотелось выйти за пределы Европы и броситься на восток – результаты известны. После войны идею СШЕ также поднимали на щит, но процесс шел очень медленно – по нескольким причинам. Одна из них – вмешательство США, которые, в принципе, не возражали против панъевропеизма, но предлагали собственную версию – евроатлантистскую. Понятно, что это встретило явное или скрытое противодействие многих европейских элитариев. Ярчайший пример – геополитическая игра Шарля де Голля.

Наконец, здание Единой Европы все-таки было возведено. Однако его строили так долго, что оно уже успело устареть.

Впрочем, устарел и классический европейский национализм. И тут очень показательны результаты недавних выборов во Франции, которые, вроде бы, не связаны с темой сепаратизма. И, тем не менее, связь здесь есть. В результате выборов за Жан Мари Ле Пена проголосовало всего 11% избирателей, что можно читать очевидным поражением. Особенно, если сравнивать этот показатель с выборами 2002 года, когда лидер Национального фронта вышел во второй тур. Казалось бы, бунты 2005 года должны были только укрепить французов в решимости поддержать националистов. Но они предпочли национализму (кстати, довольно-таки умеренному) Ле Пена либеральный консерватизм Николя Саркози.

Речь идет о солидарности с американским неоконством, о геополитическом выборе в пользу Евро-Атлантики. На место проекта Европы Отечеств (который понимается брюссельской еврократией как проект Европейского Отечества) приходит проект Евро-Атлантики. Но какие бы геополитические маневры ни совершали ведущие страны Европы – вместе с США или порознь – время западного Модерна приходит к концу. Так или иначе, но сквозь обветшалые принципы и механизмы пробивается Новое Средневековье. 

Шанс новой империи

В свое время Старое Средневековье было уничтожено Модерном. Между тем, ничто не стоит на месте, история движется неумолимо, однако не строго линейно. Ушедшие эпохи имеют обыкновение возрождаться в новых формах. Возродилась же древняя демократия индоевропейцев – в достаточно воинственных республиках и парламентских монархиях буржуазной эпохи.

К слову сказать, сегодня мы видим, как Запад все больше уподобляется античному миру, который погряз в гедонизме и запутался во внешнеполитических авантюрах. Нынешние США очень напоминают древний Рим, стоящий накануне поглощения варварами. Только в роли «варваров» сегодня выступят уже силы «третьего мира».

Не случайно же американский кинематограф, являющийся одним из ответвлений тамошнего мощнейшего Агитпропа, пытается, судорожно и порой донельзя комически, выстроить соединительную линию между своей борьбой за «мировую свободу» и античными воинско-героическими традициями. Судя по всему, создатели фильма «300 спартанцев» ставили перед собой именную такую цель. Но обольщаться не стоит, какая уж там Спарта! USA today – это мультикультурный, размытый варварскими влияниями Рим эпохи упадка. А «старая Европа» неотвратимо становится провинцией этого Рима.

Более того, она стоит перед угрозой этнического сепаратизма. (Это, кстати, будет чем-то вроде исторической кары за ее политику в отношении Югославии.) Но в то же время можно предположить, что этот сепаратизм станет своеобразным противовесом исламскому радикализму. Последний будет нарастать вместе с усилением общеевропейского кризиса, черпая свои ресурсы, прежде всего, из афро-азиатских диаспор. Рано или поздно, но интересы этих двух молодых сил – этнонационализма и исламизма – неизбежно столкнутся.

Гражданско-политический национализм в духе Ле Пена (не выходящего за рамки etat-nation) давно уже потерял какую-либо пассионарность, если он только имел ее когда-либо. Последние выборы во Франции показали, что поддержка Национального фронта очень ограничена и расти не будет – скорее, наоборот.

Еще меньше шансов у праворадикалов а la Британская национальная партия (БНП), которые так и не смогли найти «точку прорыва», оставаясь в положении брюзгливых борцов с «сионизмом», «азиатами» и «американизмом».

А вот у этнических сепаратистов шансы есть – и немалые! Они аккумулируют мощную энергию национального освобождения, которая некогда создавала величайшие государства. Эта энергия даст им силы противостоять исламистам.

И здесь все будет зависеть от того, какую духовную базу под свое национальное сопротивление подведут этнонационалисты. Если они выберут католический фундаментализм, то можно будет говорить о «новой Реконкисте», о возрождении старой христианской Европы на новом уровне. (Показательно, что более всего этнонационализм распространен, главным образом, именно в католических регионах.) Тогда возникнет Европейская империя народов, аналог Священной Римской Империи германской нации. Она может вступить в блок с католическими странами Латинской Америки, которые также пронизаны энергиями национального освобождения. Тогда будущая католическая Империя станет уже трансконтинентальной, радикально противостоящей трансконтинентальному же и, в то же время, транснациональному исламизму. В этом случае мы будем наблюдать схватку национализма, как принципа, основанного на христианстве, с интернационализмом, апеллирующим к исламу. (США и ЕС к тому времени будут сметены волной экспансии «третьего мира», которая фатально совпадет с их собственным структурным кризисом. Нынешние европейские государства станут исламскими республиками – за исключением областей, объятых этническим «сепаратизмом». Впрочем, к этим областям могут присоединиться и некоторые другие западноевропейские территории.)

Очень даже вероятно, что к этой католической и транснационалистической (не путать с транснациональной) Оси могут присоединиться некоторые восточноевропейские католические страны. Например, Польша, которая могла бы стать одним из ведущих субъектов новой Империи. Уже сегодня она выступает против Европы Модерна, используя для этой цели свои союзнические отношения с США. «Польша – единственная из всех европейских стран упорно разыгрывает свою собственную культурную тему, – замечает Светлана Лурье. – Она имеет свою собственную, заданную ее историей геополитику, которая стоит особняком от общеевропейских доминант и которую она сознательно активно проводит, умело переводя на специфические евросоюзовские термины, и подспудно, но планомерно Евросоюзу навязывая… Польша попыталась навязать свою религиозную тему Евросоюзу, настаивая на упоминании в юбилейном акте, посвященном 50-летию ЕС, общих христианских корней Европы, но была резко осажена Ангелой Меркель, которая, вместе со всей Европой, потеряла, похоже, у поляков остатки уважения. И тем яснее этой весной Польша стала выражать себя как католическая страна. В ней (назло всей Европе) запрещена не просто пропаганда гомосексуализма, а простое признание факта гомосексуальности, например, в учебных заведениях, в парламенте Польши едва не прошел (и, видимо, все-таки пройдет) закон, запрещающий аборт в любых обстоятельствах – пусть то случай изнасилования или угроза жизни матери. В Польше не может даже ставиться вопрос об эвтаназии. Из школьных программ, очевидно, будет изъята теория Дарвина». («Наступление Речи Посполитой»)

И не трудно спрогнозировать, что если только какие-то европейские сообщества обратятся к теме католического традиционализма, то Польша окажется здесь в выигрышном положении, имея моральное право на роль объединителя. Она уже готова отказаться от Модерна. 

Соблазн неоязычества

Вместе с тем, этнонационализм в «старой Европе» вовсе не обязательно выберет в качестве духовной основы католичество. Не меньше (а то и побольше) шансов у неоязычества. Собственно говоря, современный Запад все больше склоняется к «религии», которая основана на смеси древних мифов, науки и оккультизма. Именно такой коктейль усиленно поставляет своей пастве пресловутый «Нью Эйдж», построенный по сетевому принципу. Причем внутри этой грандиозной Сети существует мощное феминотеистическое движение «Викка», возрождающее культ Великой Богини.

Не следует обделять вниманием кельтизм, давно уже ставший чем-то вроде оккультной конфессии. Сегодня десятки тысяч европейцев состоят в «Международном обществе друидов». (Менее влиятельная, но все равно весьма заметна Международная ассоциация люциферианцев «Кельтско-восточного обряда».)

МОД строит свою деятельность на тех же принципах, что и масонские ложи, используя ту же самую терминологию. И не удивительно, ведь масонство возникло одновременно с возрождением кельтского язычества – друидизма.

В 1717 году был возрожден орден друидов, и тогда же организуется английское масонство. Собрания друидов и масонов проходили в одном и том же месте – в таверне «Яблоня». И те и другие имели общих руководителей (Дж. Толан и пр.)

А в 1747 году во Франции возникает «лесное, друидическое» масонство. Его основатель Бошен одновременно являлся одним из самых ярых масонов. Венты «друидического масонства» объединяли довольно значительную часть королевского двора, и можно только догадываться об их роли в разрушительной, для традиционной Европы, Великой Французской революции.

Возможно, что новые друиды в союзе с другими оккультистами предложат свою трактовку национального возрождения, отождествив его с «языческой свободой». И в этом они найдут сторонников среди разного рода национал-анархистских и национал-либератарианских течений Европы. Уже сегодня эти течения активно протестуют против «тоталитарного» и «патриархального» ислама, да и вообще стремятся преодолеть все ограничения и табу. Показательно, что и у нас, в России, уже нашлись симпатизанты западных либертариев. Так, один из лидеров нынешних «регионалистов», которых частенько именуют русскими сепаратистами», Вадим Штепа пиарит либертарианскую партию «Милосердие, свобода и многообразие» (NVD) и обращается к наследию покойного Пима Фортейна. Кроме того, он восхищается деятельностью общества греческих неоязычников «Ellinais». «Это, – утверждает он, – истинно эллинское начало, восходящее к гиперборейским богам. Нынешние же греки, увы, в большинстве своем все еще остаются под «покровом» византизма, уже рухнувшего однажды перед турками… Гиперборейская, северная Европа все еще по-прежнему отличается от католического Юга и ортодоксального Востока». («Национал-либертарианство против либерализма»)

Что ж, перед молодыми, пассионарными этнонационализмами действительно стоит выбор – либо католический традиционализм, либо неоязыческое либертарианство. Выбор последнего тоже будет означать возвращение Средневековья, но только уже ведьмовского, тамплиерского, розенкрейцеровского. В свое время оно уже взорвало старую Европу. Завтра оно ее может прикончить.

Rpmonitor