В польской общественной и интеллектуальной жизни атлантическое мировозрение обладает полной гегемонией. Тот, кто имеет сомнения касающеся консенсуса между главными политическими силами в области внешней политики (суть консенсуса в том, что нынешний фактический статус американского протектората является главным достижением Польши после 1989 года!), автоматически становиться нежелательным гостем в салонах, в которых формируется так называемое «общественное мнение».

Хотя политические ссоры, агрессия и грубость очень типичны для польских общественных дебатов, лишь в этой единственной области – союзе с США – польские политики являются удивительно единодушными. Малочисленные критики «атлантического выбора Польши» подвергаются атакам со стороны польских СМИ. «Стратегическое партнёрство» Польши и США является своего рода табу. Нарушение табу – преступление и смертный грех. Кто трогает эту «священную корову», автоматически исключает себя из ряда серёзных и достойных уважения людей.
В случае с Россией ситуация совсем противоположная. О Российской Федерации (прежде всего о её политических элитах!) не подобает писать хорошо. Последовательно, польская публицистика, касающаяся России, являет собой смесь презрения и «хороших советов», сформулированных из положения страны якобы более развитой в общественно-цивилизационном плане чем все еще отсталая Россия.

Для СМИ, которые связаные с главным течением польской политической жизни, высказывание пророссийских взглядов - это в лучшим случае бестактность, а в худшем случае – откровенное предательство. Политической силой, которой традиционно приписывают пророссийскую ориентацию, является партия «Самооборона», которая ещё недавно имела своих депутатов в Сейме (польском парламенте). Хорошей илюстрацией отношения польских проатлантических СМИ к этой партии можеть быть статья Барбары Федышак-Радейовской, напечатана в газете «Речпосполита» с 16 июля 2007 года: «Единственным оригинальным на нашей политической сцене элементом политической программы партии будет (...) симпатия к России. Вряд ли это предложение будет привлекательным для широких масс избрателей, но ситуация может измениться. Поляки – как знаем – против размещения ПРО США в Польше, и, боюсь, что именно этот аспект может стать самой значительной частью избирательной кампании». Очень интересным является тот факт, что журналистка никак не относится к программе партии, ни к партийным лозунгам. «Хорошее отношение к России» - это для неё всего лишь... оскорбление!

Польский сторонник евразийства сразу должен заинтересоваться всем, что вызывает отвращение и презрение у журналистки проатлантической газеты. У меня нет никаких сомнений, что пророссийская ориентация является единственным правильным геополитическим выбором Польши, а каждая пророссийская политическая сила - это потенциальный сотрудник и союзник. С другой стороны – «обвинение» в русофилии очень типичное для польской публицистики. «Агентом КГБ» может оказатся например... противник участия польской армии в агрессии против Ирака!

Надо внимательно присмотреться «Самообороне» и подумать, в какой степени она является альтернативой для доминирующего в Польше атлантизма.С самого начала «Самооборона» существовала благодаря харизме своего лидера Анджея Леппера, крестьянина из польского Поможа, который возглавил бунт населения польских деревень. С момента, когда в начале 90-х Анджей Леппер бросил вызов польскому истеблишменту, он остаётся дежурным объектом ненависти атлантических СМИ. Хотя без сомнений официальный лозунг партии с 2007 года «Самооборона = Леппер – Леппер = Самооброна» во многих аспектах является верным, при анализе «Самооброны» как полилтического явления не надо ограничиваться лишь личной харизмой Леппера. Уменьшение значения исторического и настоящего желания части поляков быть более с Востоком, чем с США- было бы недопустимой ошибкой.

Надо присмотреться к двум событиям, которые повлияли на возникновение «Самообороны» - движения крестьянского протеста. Первое из них – решение первого секретаря Польской Объединённой Рабочей Партии Владислава Гомулки о прекращении коллективизации польского сельского хозяйства, второе – неолиберальная трансформация польской экономики начала 90-х годов, автором которой является бесславный Лешек Бальцерович. Первое событие стало причиной возникновения независимого крестьянства как слоя в социальной структуре общества Польской Народной Республики. Многие государственные деятели ПНР происходили из этого слоя. Во время реформ Бальцеровича, экономичесскую власть в Польше взяли лидеры «Солидарности» вместе с некоторыми членами ПОРП, которые с ними договорились во время так называемых «Переговоров у Круглого Стола». Всё это, конечно, происходило под покровительством крупного иностранного капитала. Для представителей же крестьянства в условиях нового режима вновь не хватило места во власти – значение этого класса резко упало. Массовые протесты были вполне естественным ответом на маргинализацию крестьян. Население польских деревень начало организовать акции сопротивления. К деревенской мелкой буржуазии примкнули многочисленные представители бедных крестьян и работников государственных сельских хозяйств. Корни «Самообороны» - спонтанный, антикапиталистический протест, проявление народного негодования и ощущения обманутости.

Партия получила большую популярность во время «крестьянских блокад» в начале 1999 года, когда крестьяне блокировали междугородные дороги в рамках протеста против падения уровня жизни в сельских районах. Лидером протестов был именно Анджей Леппер. Все демонстрации и блокады были жестоко подавленны полицией. Таким образом партия «Самооборона» стала привлекательной темой для СМИ, а сам Леппер начал серёзно рассматривавать политическую карьеру. Прокатилась волна крестьянских протестов. Одновременно, Анджей Леппер начал работать над своим имиджом, совершенствуя себя как оратора, работая с политтехнологами. Во время парламентских выборов 2001 года «Самооборона» первый раз добилась успеха – партия получила больше 10% голосов. Анджей Леппер и его соратники стали депутатами в парламенте. В Сейме лепперовцы были непримиримой оппозицией крайне проатлантическому и неолиберальному (хотя социал-демократическому на словах) правительству Лешка Миллера. Председатель Леппер произнес ряд эмоциональных речей направленых против истеблишмента. Однажды, когда спикер пытался не допустить Леппера к микрофону, члены «Самообороны» сорвали сессию парламента. В СМИ началась настоящая истерия. Ультра-либеральный журнал «Впрост» сравнил Леппера с... Адольфом Гитлером. Типичный польский читатель и зритель в те дни мог бы подумать, что причиной всех проблем и болезней польской общественной жизни является... Анджей Леппер! В этом периоде «Самооборона» была партией однозначно направленной против либерализма и прозападного истеблишмента. Леппер стал известен также и тем, что в конце каждой своей речи говоил: «Бальцерович должен уйти!» (Бальцерович был тогда главой Национального Банка Польши, и остаётся до сих пор символом ужасов неолиберальной трансформации, наподобие Гайдара в России) , так как Катон старший повторял, что «Карфаген должен быть разрушен». Председатель «Самообороны» был одним из малочисленных польских политиков, которые противостояли участию польских войск в агрессии против Ирака в 2003 году. Однако, во время референдума о вступлении Польши в Евросоюз, высказывания Леппера были далеко неоднозначными. Ролики «Самообороны» не призывали к тому, чтобы голосовать ни «ЗА», ни «ПРОТИВ» - говорили, что каждый избратель должен сделать собственный выбор. Многие комментаторы были удивлены этим фактом (раньше Леппер однозначно противостоял Евросоюзу). Настоящий перелом имел место после парламентских выборов 2005 года. Анджей Леппер решил поменять свой имидж. Лидер крестьянского бунта начал играть роль «серёзного политика». За переменами в имидже последовал и метаморфозы идеологического характера. В интервью журналу «Пульс Бизнесу» Леппер сказал, что он «социал-либерал»,«друг бизнеса» и «капиталист». Лидер «Самообороны» произнес также значительные слова: «Бальцерович может остаться». После этой метаморфозы, истеблишмент постепенно начал одобрять Леппера. Кульминацией карьеры председателя «Самообороны» являлся 2006 год, когда его партия, вместе с правыми «Законом и Справедливостью» и «Лигой Польских Семей» вошла в состав правящей коалиции. Анджей Леппер стал министром сельского хозяйства и вицепремьером в правительстве Казимиержа Марцинкевича (которого вскоре сменил лидер крайне проатлантической партии «Закон и справедливость», брат-близнец президента Ярослав Качиньский). Анджей Леппер оказался в иге коалиционного договора – вынужден был одобрять внешную политику «Закона и Справедливости», которая заключалась в низкопоклонничестве перед США. Леппер больше никак не мог влиять на восточную политику (в этом периоде польско-российские отношения находились в критическом состоянии). Влияние председателя «Самообороны» было весьма ограничённым. Партнёры по коалиции контролировал все стратегические министерства. Контролировавшиеся Ярославом Качиньским спецслужбы очень быстро начали готовить политическую провокацию направленную против Леппера. После неудачно проведенной спецоперации Центрального Антикоррупционного Бюро провалилась попытка обвинения Леппера в коррупции. Никаких доказательств о вине Леппера не существовало, но СМИ, несмотря на факты, всё равно признали вицепремера виноватым. Одновременно, либеральная «Газета Выборча» обвинила Леппера и его заместителя Станислава Лужвинбского в преступлениях сексуального характера. В атмосфере безустанных нападок со стороны СМИ, общественная поддеджка для «Самообороны» резко упала. На досрочных выборах партия набрала лишь чуть более 1%. В самой «Самообороне» имела место серия расколов. Самый значительный из них возглавлял Кшиштоф Филипек, долголетний сотрудник Леппера. Филипек создал «Партию Регионов» - польский эквивалент партии Виктора Януковича. Потерпев поражение, Анджей Леппер решил вернутся к корням «Самообороны» - движения народного протеста. На сегодняшний момент кажется, что «Самооборона» не является значительной политической силой. Можно спорить, в какой степени умеренная русофилия «Самообороны» являлась результатом поисков реальной альтернативы для интеграции с Западом , а в какой результатом чистого экономического прагматизма. Без сомнений, к этому движению примкнули многие антиокциденталисты. В их числе Матеуш Пискорский, пресс-секретарь «Самооброны», откровенный поклонник евразийства, и Болеслав Борысюк, в 70-х и 80-х деятель Общества польско-советской дружбы. С другой стороны Анджей Леппер не сделал ничего, чтобы противостоять тому, чтобы польский парламент одинодушно (без голосования!) принял постановление о поддержке так называемой «оранжевой революции» на Украине. Леппер раскритиковал своего пресс-секретаря Матеуша Пискорского за поездку в Приднестровье (где Пискорский поддержал славянских сепаратистов). Я не восхищаюсь «Самообороной». Программа партии имеет очень неоднородный, эклектичный характер (что является типичным для партии спонтанного, народного протеста) – можно там найти и элементы социализма, национализма, католической общественной мысли, лозунги социальной справедливости, но также откровенно либеральные и рыночные требования. Эклектичным был также социальный состав партии – в ней состояали как бедные крестьяние и безработные, так и представители крупного бизнеса, как настоящее противники окцидентализма, так и обычные проходимцы. Тем не менее, польские евразийцы должны, на мой взгляд, сотрудничать со всеми искренними личностями в «Самообороне»,равно как и в польской «Партии Регионов», которые возникли после раскола движения народного протеста.

www.geopolitica.ru