Корр.: О. Кирилл, почему так взволнована православная общественность России и Украины, как это видно из материалов конференции по Украине Союза Православных братств, прошедшей недавно в Доме Российской прессы?

И.К. Причина тому - последние события на Украине. В декабре в Киеве прошел Архиерейский Собор ( затем предполагался Поместный), на котором были приняты важные решения: расширен состав Синода УПЦ МП, принят проект новой редакции устава. В состав Синода были введены митрополит Луганский и Алчевский Иоаникий и архиепископ Сумской и Ахтырский ( ныне Хустский и Виноградовский ) Марк, которых вряд ли можно назвать категорическими противниками автокефалии.

В проекте нового устава был подтвержден пожизненный статус Предстоятеля Украинской Православной Церкви.

Согласно уставу, членам Синода нельзя не участвовать в заседаниях, воздерживаться при голосовании, не явился на заседание - представь серьезную медицинскую справку. Если 2/3 членов Синода голосуют «за» или «против» - остальные должны подчиниться. Таким образом, в Синоде изменилась расстановка сил и изменились методы его работы, что позволяет руководству проводить любое решение.

Безпрецендентной была хиротония архимандрита Александра (Драбинко): 42 архиерея, в т. ч. три из России, и по одному из Молдавии, Белоруссии, Азербайджана и Казахстана приняли участие в ней.

Все это было похоже на интронизацию будущего главы УПЦ.

Корр.: Каков Ваш прогноз- как будут дальше развиваться события на Украине?

И.К.:У меня такое впечатление, что на наших глазах разворачивается реализация какого- то суперэкуменического проекта и Украине в нем отводится ключевая роль. Я слышал о разных сценариях- например, о создании Галицкой митрополии, автономной от Киева, во главе с новым архиереем, знающим греческий язык. Для чего? Для того, чтобы всем здесь объединиться под омоформ Константинополя. Затем то же самое осуществить уже в целом по Украине. Затем объединиться с униатами, и тогда будет создана Киевская Церковь в единстве с Римом и Константинополем, о чем твердят униаты со времен Андрея Шептицкого.

Эту идею также озвучивал недавно скончавшийся архиепископ Всеволод (Майданский) – украинский архиерей в Америке, в юрисдикции Константинопольского Патриархата.

Корр.: Насколько я понял, роль Константинополя во всем этом деструктивна?

И.К.: Константинополь тесно связан с США, которые используют его для решения своих геополитических задач.

Упомянутый мною архиепископ Всеволод незадолго до смерти говорил, что Константинополь признает границы Русской Церкви только на конец XVI века, до воссоединения Киевской митрополии с Московским Патриархатом в ХVII веке. За бортом – Украина, Белоруссия, Прибалтика, Смоленская и Калининградская области. Что касается Украины, то еще в 1924 году Константинополь дал ей автокефалию в лице Польской Православной Церкви. Осталось только это широко озвучить.

Сейчас на Украине во множестве рукополагаются новые епископы, у которых епархии будут в 100-200 приходов. Большое количество архиереев- сторонников автокефалии, обезпечит проведение автокефалии в жизнь. Не исключено и то, что автокефалии вообще не будет и УПЦ вернется в лоно «Вселенского Патриархата – Матери Церкви». Опять-таки реализация суперэкуменического проекта – объединения всех христиан вокруг «вселенского пастыря» – римского папы- будет более успешной, если Поместных Православных Церквей будет не так много.

В Римо-католической церкви есть чисто титулярные патриархаты, например, в Венеции. Почему бы не иметь таковых и в лоне Константинопольского Патриархата? Главное- оторвать от Москвы.

Кстати, когда Польская Православная Церковь стала автокефальной, католики разрушили несколько сот православных церквей, а около 150 превратили в костелы. Вполне вероятно, что на Украине епископы и священники, учившиеся в России и рукоположенные до 1991 года, будут постепенно вытесняться.

Корр.: А что же Москва? Неужели гонимые борцы против автокефалии не смогут аппелировать к Патриарху?

И.К.: Епископ Белоцерковский Серафим пытался это делать, когда его хотели убрать с кафедры. А вот это для Киева уже грех непростительный- и Серафим был вынужден уехать в Россию.

Корр.: А епископ Ипполит аппелировал к Москве?

И.К.: Не знаю точно. В Закарпатье, где он и епископ Агапит были на кафедрах, 560 православных приходов, 350 униатских и 14 филаретовских. Здесь около 40 населенных пунктов, в которых имеют место конфликтные ситуации православных с униатами за владение храмами (например, в пгт Королево Виноградовского района, в г. Тячев.)

Епископам Ипполиту и Агапиту удавалось здесь давать отпор поползновениям униатов, они выигрывали суды, а это очень раздражало определенные силы, т.к. препятствовало превращению Закарпатья в полигон для расчленения Украины по югославскому варианту.

Кстати, Ватикан не признает Закарпатье в составе Украины; как римо- католическая так и униатская епархия здесь подчиняются лично римскому папе.

Когда происходила закладка кафедрального собора Украинской Православной Церкви Московского Патриархата в Киеве, то даже в присутствии нескольких архиереев из России, на службе не поминали Патриарха – видимо, чтобы не раздражать представителей власти.

Как мне говорили, часто поминают просто «Святейшего Патриарха Алексия» без упоминания «Московского». В архиерейской присяге на Украине уже 15 лет нет пункта о верности патриарху – только митрополиту киевскому.

Корр.: Вас обвинили в имперскости в связи с Вашим последним интервью на тему Украины. Что Вы на это скажите?

И.К.: Если под этим понимается тщеславие и материальный интерес – то это не соответствует действительности, таких мотивов у меня нет. Положа руку на сердце могу сказать, что если бы передо мной был выбор: держись за большой храм на Украине, где тысячи прихожан, борись за его сохранение в своей юрисдикции, тебе это принесет миллион дохода в год. В этом храме, однако, будет новый календарный стиль, мочение лбов вместо канонически обязательного погружения при крещении и прочие отступления. Другой вариант: давай большие деньги за сохранение в лоне Русской Православной Церкви молитвенного домика – развалюшки, который посещают 10 – 15 человек, но в котором служит ревностный батюшка, строго придерживающийся канонических норм.

Поверьте, и минуты бы не колеблясь, предпочел бы второй вариант.

Корр.: Извечный вопрос – что делать и вообще почему так все смурно?

И.К.: Скажу прямо: я в полном недоумении – как можно пасовать имея такие возможности?! До четверти населения Украины великороссы, около 60% говорит на русском языке. Где продуманная, систематическая работа по опровержению мифов украинских националистов, изобличению русофобских измышлений? Но самое главное даже не это. Главное -это наше равнодушие. На моих глазах разворачивалась самостийная эпопея, панорама конфликтов. Я не видел никаких масштабных усилий с нашей стороны, чтобы как- то переломить ситуацию.

Несколько утрируя, я хотел бы привести такой экспромт.

В течении 3-лет я регулярно выезжаю в свою «берлогу»- домик в деревенской глуши в 300 км от Москвы. Здесь, как и практически везде, деревня вымирает и спивается. На сегодня в ней живет 12 человек. Представьте себе такую картину: рано утром раздаются удары в пожарное било и деревенские аборигены собираются на сельский сход. «В чем дело Михалыч?» - спрашивают старосту. Михалыч (еще не опохмелился) – «Как в чем? Вы что не слышали о последних новостях с Украины? В селе Рахманив раскольники - филаретовцы захватили церковь – надо как-то реагировать. Надо кому –то ехать, помогать защищаться. Поезжай-ка ты Иван Петрович».- « Я не могу- у меня послезавтра в городе свадьба у сына».- «Какая свадьба, ты что ?! Надо отложить, ты что не слышишь- храм в Рахманив захватили. Надо отложить!»- « А и правда, храм важнее, ничего- молодожены подождут».

- «Надо еще Василия от нас послать».

- «Да он еще не проспался после вчерашней гулянки».

- «Надо срочно привести в чувство и вперед».

- «Да, вот еще письмо из Малоивановки Луганской области, с родины о. Кирилла – просят помочь в восстановлении колокольни».

Кто-то робко: « У нас своя в руинах».

- « Нет, раз просят, надо помочь, там нужнее, они на передовой. Надо сбор пожертвований провести» и т.д. и т.п.

Надеюсь мысль понятна: нужно чувствовать боль друг друга и оперативно откликаться на проблемы друг друга – даже на таком уровне медвежьих углов – по слову Апостола - болит ли один член в теле, другие сочувствуют.

Представляете, какая мы были бы силища, если бы не дремали бы и не хандрили.

Корр.: Но ведь и другая сторона должна быть заинтересованной, а то еще неизвестно на кого нарвешься.

И.К. Лично я всегда испытывал только доброе отношение. Помню, с какой любовью меня провожали верующие в Виннице, Чернигове, Одессе и других городах Украины. Хотя был и такой случай. В родном г. Артемовске Луганской области по моей инициативе был открыт храм во имя всех святых в Земле Российской просиявших. Я регулярно его посещал, служил, подарил купель, несколько облачений и т.д.

Сменилось в нем несколько настоятелей. И вот однажды, как всегда с группой прихожан, в том числе и со старостой Владимиром Никаноровичем, приезжаем на престольный праздник.

Отслужили, сели трапезничать. Староста (ему тогда было за 70), живчик такой, пошел знакомиться с городом. Приходит и рассказывает, что обошел полгорода, побывал на шахте, познакомился с несколькими значимыми людьми, записал, сколько угля на гора в месяц шахта дает и т.д. А матушка нового настоятеля стоит в стороне, за стол не садится, изподлобья так хмуро на нас поглядывает. Никанорыч к ней обращается : «мать, иди к нам, посидим, поговорим». Она как взорвется : «что Вы тут понаехали из своей гнилой Москвы, что Вы нам тут указываете» и т.п. У меня кусок, что называется, в горле застрял. Мы оторопели от неожиданности. Медленно встали и поплелись из храма, как побитые, а она нас с крыльца поливает. Вот такой был неприятный инциндент.

Или вот вспоминаю Почаев. В начале 90-х годов наметили мы там проведение очередного совещания Объединения Православных братств Украины (так тогда назывался Союз Православных братств Украины). Согласовали с Владыкой. Приезжаем, а он нервничает, говорит: «а что Вы без предупреждения приехали? Вы уедите, а у нас тут будут неприятности с властями». Да, действительно, мы виноваты- надо было бы накануне приезда еще раз позвонить. Немного, но приехал народ с разных регионов, что делать? Пришлось, таясь, хоть как-то пообщаться - вначале у стен строящегося кладбищенского храма, а потом в гостинице. Но осадок остался. Если мы «сами с усами» – тогда чего сетовать: а что нам дает пребывание в составе Московского Патриархата? Вот, действительно, неприятно получается – мы иногда не знаем как подступиться друг к другу, как организовать наше взаимодействие и взаимопомощь. Скрипят у нас эти технологии.

Корр.: Отец Кирилл, в недавнем интервью на эту же тему, Вы сказали, что мало верите в жизнеспособность экзархата Московского Патриархата на Украине в случае предоставления автокефалии Украинской Православной Церкви? А что тогда будет?

И.К.: Не все разделяют мой пессимизм. Некоторые утверждают, что можно смело говорить о нескольких тысячах приходов в составе этого экзархата. Вполне реальный вариант также – патриаршие приходы в ведении ОВЦС. В любом случае, думаю, что эти приходы будут прессовать по полной программе повышенными налогами и т.д., «откусывать» для автокефалии. Вот тогда, дай Бог мудрости тем, от кого зависит их благополучие и стабильность. А пока на Украине, даже у старообрядцев в Белой Кринице, трения между «липованами» и «москалями».

Итак, необходимо усилить борьбу против угрозы автокефалии, очнуться от равнодушия, отбросить «авось» и «да как-нибудь». Одновременно думать и о модели сохранения возможно большего числа приходов и монастырей в составе Московского Патриархата, в случае, если автокефалию блокировать не удастся.

Вообще я не считаю, что в XVII веке, когда произошло воссоединение, все было безупречно. За несколько веков раздельного существования много воды утекло, «два берега у одной реки» значительно удалились друг от друга. Не случайно несколько Земских Соборов в Москве в 40-е годы XVII века колебались в вопросе принятия Малороссии, «черкассов», как тогда называли нынешних украинцев, «под высокую руку единоверного московского царя».

В чем же была причина этих колебаний? Только ли в опасениях военного конфликта с Польшей в условиях ослабления Московской Руси, не вполне оправившейся после Смутного времени?

Источники говорят о другом – были сомнения в добротности Православия у «черкассов», которые испытали очень мощное латинское влияние. Поэтому Собор в Москве в 1620году постановил крестить их как крещенных обливанием на латинский манер.

Тезис о просвещенной Малороссии и дремучей Московии совершенно не выдерживает критики. У нас было все, Русская Земля «крепостью благочестия всех одоле», иностранцы поражались благочестию московитов.

А Киево-Могилянская схоластика, «вирши» Симеона Полоцкого, угодничество Феофанов Прокоповичей с опорой на Тайную канцелярию – извините, мне все это претит. Да, внесли свой вклад в просвещение Московской Руси митрополит Димитрий Ростовский и миссионер епископ Иннокентий Иркутский и многие другие. Но, на мой взгляд, еще не факт, что по балансу, малороссийское влияние было больше положительным, чем негативным.

Одна пагубная реформа патриарха Никона чего стоит – эта кровоточащая рана на теле Русской Церкви до сих пор. А ведь «киевские ученые старцы» сыграли огромную роль в ее проведении. Да и сама никонова реформа, как известно, была во многом обусловлена «имперскими мотивами», её необходимость объясняют важностью интеграции в церковном отношении Москвы и Киева с ориентиром на последний…. То есть нужно было привести Богослужение к единому стандарту для внешнего закрепления единения.

Корр.:Резонно тогда спросить – тогда в чем « сыр – бор», если у Вас такое отношение к вопросу канонического единства Украинской Церкви с Московским Патриархатом?

И.К.: Поясню. Во- первых, до четверти населения нынешней Украины – это собственно великороссы. Во- вторых, нынешняя территория Украины – это приблизительно 1/7 или 1/8 той территории, которая вошла в состав Московского государства в XVII веке.

Спрашивается – почему мы должны спокойно согласиться с потерей для Русской Церкви Новороссии, Крыма, Донбасса – моей малой Родины и даже Слобожанщины – земли Московского государства, на которых наши цари разрешали селиться малороссам, бежавшим с западных регионов из-за преследований за веру.

Поймите – если бы все было бы благополучно в церковной жизни нынешней Украины, если бы была гарантия, что в случае отделения от Москвы там не пойдут обвальные процессы из-за резкого усиления пресса со стороны Запада и властей предержащих, разве мы бы так переживали за приближающееся разделение?

А потом – за 350 лет совместного существования и со стороны Москвы было положительное влияние на оздоровление церковной жизни Украины.

Тысячи выходцев оттуда учились в духовных учебных заведениях России, приобретенные знания помогали им предпочитать строгие иконописные лики, которые они видели в храмах Троице-Сергиевой Лавры и в Церковно- археологическом кабинете МДА, тем часто аляповатым «малюнкам» ( по- русски – рисункам ) на религиозные темы, которые нередко встречаешь в храмах на территории Украины. Как быть с этими оазисами «московского Православия» ( на самом деле святоотеческого, канонического)?

Ведь очевидно, что все эти вещи не вписываются в стандарты «просвещенного, цивилизованного Православия», а на самом деле апостасийного, их будут выжигать каленым железом.

Я не хочу сказать, что у нас все идеально, отнюдь. Но, по крайней мере, в Киеве нет такого количества баптистериев для погружательного крешения и доминирования иконостасов и росписей в «рублевском стиле» - как в Москве.

Корр.: Что же у нас «в сухом остатке», как быть дальше?

И.К.: Насильно мил не будешь. Значительное число священников на Украине – без пяти минут автокефалисты, они ждут с нетерпением «канонической автокефалии», не усматривают в ней никаких угроз. Печальное заблуждение. Еще как аукнется, вчитайтесь, наконец, в пророчества святых – чем это грозит! К сожалению, и многие в России не понимают опасности украинской автокефалии. Недавно, на Рождественских чтениях, я подошел к одному нашему ученому богослову, удрученный разговором со знакомым священником с Украины, очень ревностным и образованным, но не видящим никакой опасности в автокефалии.А тот мне говорит: «потеряв голову, по волосам не плачут – раз Украина самостоятельное государство, то пусть и Церковь будет автокефальной. И вообще чем больше автокефалий, тем меньше будет разделений». Я, конечно, опешил от неожиданности.

Что же касается «сухого остатка»- я считаю, что нужно бороться за то, чтобы сохранить в орбите московского влияния максимальное количество приходов и монастырей на Украине. При этом надо гнаться не за количеством, а за качеством. А те кто ничего слышать не хочет, кого ничем не удержишь, которые спят и видят освобождение от «московского ига» - Бог им Судья, им самим отвечать на Страшном Суде за себя.

Вообще, когда предоставляли УПЦ нынешний статус в 1990 году, тогда ведь сказали мощное «А», а теперь приближается неотвратимое «Б». Ведь если только митрополит киевский приезжает на Синод в Москву, а остальные архиереи с Украины – только на редкие Соборы – ясно, что связи со временем будут ослабевать и рано или поздно произойдет полное обособление.

Корр.:А Вы не боитесь стать персоной «нон грата» на Украине после изложения подобных взглядов?

И.К.: Все может быть. Истина, однако, дороже. Я бы мог еще больше сказать – о том, что с 1991 года со стороны России в отношении Украины было много односторонних уступок. Я был противником подписания Большого договора с Украиной в его нынешнем виде, открыто выступил против на круглым столе в Академии Наук 10 лет назад .

Последующие события, особенно то, что Украина сейчас накануне вступления в НАТО, подтвердили мои опасения.

Я за братские отношения, не против определенных льгот и уступок, но в то же время за линию, сохраняющую достоинство.

А что касается «нон грата» – здесь в Луганской области могилы моих родителей, здесь храмы, которые я посещал в детстве и юношестве, здесь братья – казаки в станице Луганской – и никакие рвы на границе и произвол властей меня не остановят.

Когда в прошлом году умер мой отец, мне не помешал ни старый паспорт, ни другие препоны, чтобы проститься с близким человеком, проводить его в последний путь, для того чтобы поучаствовать в проведении ежегодного собрания Донбасского отделения Союза Православных Братств.

Вы за дружбу? Я тоже – вот моя рука или даже две, но оскорблять и навешивать ярлыки не надо – это не должно безследно проходить. Надо сохранить на Украине то, что еще можно сохранить, вне надвигающейся ревизии Православия и желательно по максимуму.

Корр.: А были ли у Вас достижения в плане введения церковной жизни Украины в более строгое уставное русло?

И.К.: Да, конечно. Например, был устроен баптистерий в храме, где меня в младенчестве крестили- в г. Алчевске Луганской области.

О. Николай Давидовский, настоятель храма в Виннице «на Вишенке», на Рождественских чтениях сказал мне о том, что строительство на месте часовенки храма в древнерусском стиле с канонической росписью – во многом было под моим влиянием.

Могу также вспомнить о своих усилиях по налаживанию уставного совершения колокольного звона.

Но главное, пожалуй, это благотворительная передача ряду храмов Луганской области больших купелей для погружательного крещения.  

Фролов В. А., Газета «Российская земля»