В течение последних месяцев западные СМИ с небывалой активностью освещают (или затемняют?) события на Кубе. Евросоюз и различные международные «правозащитные» организации как по команде бросились вызволять из кубинских тюрем около 150 предателей своей Родины. А всё потому, что несколько из них объявили голодовку. Стоит отметить, что изменники были осуждены кубинским судом еще в 2003 г., а вспомнила о них «мiровая общественность» только сейчас, когда на Кубу к экономическим проблемам добавились и политические (вопросы передачи власти от братьев Кастро к следующему поколению политиков). Вообще говоря, из 80 – 100 тысяч кубинских заключенных лишь около 300 человек – совершенно ничтожная цифра – считаются «политическими», а «засветились» в западной прессе не более полусотни. Однако и этого хватило, чтобы раздуть информационную шумиху, которая сделала возможным дипломатическое вмешательство Испании и Ватикана и привела к высылке нескольких десятков государственных преступников в Испанию.

Черный пост

На первый взгляд, дело не стоило и выеденного яйца. Наиболее известный из осужденных, Гильермо Фариньяс Эрнандес, около месяца ничего не ел, а только позировал перед телекамерами. Другой заключенный и вовсе зашил себе рот. Казалось бы, какое кому дело, если преступники добровольно морят себя голодом. Хотят – едят, не хотят – туда им и дорога. Но почему же каждый раз в схожих ситуациях, в любой стране и в любой период, стоит кому-то объявить голодовку, как сразу поднимается волна сочувствия со стороны большинства людей, даже не разделяющих в полной мере политических взглядов голодающих? Нет ли чего-то загадочного, мистического в такой форме выражения протеста, как голодовка? Откуда она произошла?

С точки зрения изначальной Традиции, добровольный отказ от пищи – всегда деяние религиозное, сакральное, т.е. пост. Это может быть как «обычный» календарный пост, так и особая голодовка, направленная на пробуждение специфических сил и энергий. Например, в древней Индии, равно как и в древней Ирландии, человек, который считал себя обиженным властью, голодал на пороге дома обидчика (например, короля). И последний был вынужден выполнить требования постящегося, ибо такой пост мог быть нейтрализован только симметричным действием другого человека.

Однако пост, как и вообще добровольное принятие всегда творится во имя чего-то (кого-то) высшего, нежели имманентные представления о справедливости. Самый феномен мученичества предполагает смерть за что-то высшее, чем сама жизнь. Потому-то истинное мученичество, как показал о. Павел Флоренский (сам ставший священномучеником), возможно только в религии, прежде всего – в Церкви. Христианские мученики шли на смерть, чтобы стать свидетелями о жизни вечной (та же терминология присутствует и в исламе: шахид – «свидетель, мученик»). Поэтому, отмечал Флоренский, страдания и смерть за какую-либо другую идею (не за Бога) является ложным мученичеством: если человек отдает жизнь за коммунистическое будущее, за «права человека» или даже за земную жизнь своих близких (отрицая при этом жизнь вечную), - то это, как минимум, глупость и непоследовательность. Как максимум – пост и страдания во имя не трансцендентного Бога, а кого-то другого. Вполне конкретного Другого.

Да! С незапамятных времен существовали «черные отшельники» – «святые сатаны», авли аш-шайтан (в мусульманской терминологии, использованной Рене Геноном). И существовал пост во имя князя мiра сего. Самое интересное, что в эпоху Модерна и всеобщей секуляризации контринициатический институт «святых сатаны» стал буквально процветать. Сначала на путь страданий во имя имманентных ценностей мiра сего встали всевозможные революционеры (в России – декабристы, народники, эсеры, репрессированные Сталиным «старые большевики»), а затем, в ХХ веке – диссиденты и «правозащитники» в разных странах, «жертвы тоталитарных и авторитарных режимов».

Казус Осецкого

Технология «правозащитных голодовок» была опробована уже в начале ХХ века. Вообще, например, способы организации революций, забастовок, антиправительственных выступлений и их информационного сопровождения меняются очень мало. Методы нагнетания паники, распускания ложных слухов, криков пропаганды о «кровавом режиме» похожи как две капли воды что во время французских революций 1789 – 1848 гг., что во время восстаний начала ХХ века в России и множестве стран Европы и Азии, в европейских событиях 1968 и 1989 гг., в «цветных революциях» последнего десятилетия… Как будто за всеми этими событиями стоит одна и та же рука, одна и та же – нечеловеческая? – воля. Она же направляет и «голодовки в защиту прав человека», которые тоже не вчера были придуманы и использованы.

В истории первой половины ХХ века самым ярким примером, пожалуй, является случай Карла фон Осецкого (1889 – 1938). Этот немец с польскими корнями еще в 1912 г. включился в пацифистское движение внутри Германии, направляемое щедрой рукой туманного Альбиона. После участия в Первой мiровой войне Осецкий продолжил свою подрывную деятельность. Пропагандировать пацифизм в полностью разоруженной веймарской Германии было столь же преступно и низко, как делать это в сегодняшней России. Однако для атлантиста Осецкого «права человека» были выше прав своего народа. Поэтому он и пошел на серию грязных авантюр, умышленно создав себе ложный ореол мученика. В 1927 и 1931 гг. он был дважды осужден за клевету (фактически – за раскрытие государственных тайн в прессе), отказавшись эмигрировать. Несмотря на протесты тысяч своих поклонников, Осецкий в 1932 г. добровольно пришел в тюрьму, чтобы, по его собственным словам, стать «живой уликой» и «доставить неудобство властям». Через полгода он был освобожден по амнистии, добившись всемiрной известности. Однако весной 1933 г. он был вновь арестован и отправлен в концлагерь, где подхватил туберкулез. Тогда-то и началась всемiрная кампания по его освобождению, столь схожая с нынешней кубинской.

В 1934 г. группа либералов (Альберт Эйнштейн, Бертран Рассел, Томас Манн) впервые выдвинула Осецкого на Нобелевскую премию мира. Они не скрывали политической подоплеки своих действий и надеялись, что получение премии позволит освободить злосчастного пацифиста. Наконец, с третьей попытки премия была присуждена Осецкому. Несмотря на уговоры властей, хитрый преступник не желал отказываться от нее. Норвежское правительство в ответ на протесты Германии лукаво заявило, что Нобелевский комитет-де является независимой неправительственной организацией. Пришлось вводить законодательный запрет немцам получать Нобелевскую премию. Сам же Осецкий, хоть и умер в 1938 г., стал «достойным» предшественником таких «лауреатов», как Сахаров и Горбачев, Гор и Ахтисаари…

Но нас сейчас интересует не столько сам Осецкий, сколько атмосфера истерии вокруг его имени, которая нагнеталась либералами в 30-е годы. Случай действительно был вопиющий. Маниакальная страсть к предательству Родины, прямые призывы к иностранной оккупации, извращенная страсть к страданиям и самоистязаниям во имя торжества «ценностей» атлантизма соединились в Осецком, образовав сатанинское варево, запах которого оказался столь ароматным для левой и либеральной интеллигенции тогдашнего Запада, что она утратила последние остатки разума, сделав редкостного проходимца и негодяя знаменем «борьбы за свободу». И в эти-то дни среди Европы, оглушенной правозащитным визгом и пацифистским хрюканьем, раздался чистый и суровый голос 75-летнего старика, который свою Нобелевскую премию по литературе действительно честно заслужил. Слова Кнута Гамсуна прозвучали среди либеральной вакханалии как гром среди ясного неба: «Странный пацифист – он служит своей мiровой идее, постоянно доставляя «неудобства» властям родной страны! И год за годом пишутся петиции по поводу того, что он «брошен в концлагерь и подвергается страшным пыткам». И год за годом его выдвигают на премию мира. А не лучше ли г. Осецкому в это тяжкое время перемен, когда весь мiр мечет громы и молнии по адресу германских властей, оказать хоть малую позитивную помощь великому народу, к которому он принадлежит? Чего хочет сей пацифист? Выступать против вооружения Германии? Выходит, этот немец предпочел бы увидеть родную страну растоптанной и униженной, отданной на милость французов и англичан?».

Давно уже нет ни Осецкого, ни преданного нацистами и оболганного либералами Гамсуна. Но методы Осецкого лишь шире распространились во второй половине ХХ века. Советские диссиденты из кожи вон лезли, чтобы на них смотрели как на мучеников за «права человека». Не всем это удалось в одинаковой степени – пожалуй, «святыми сатаны» в общественном сознании в полной мере стали лишь А.Д. Сахаров и умерший в тюрьме в 1986 г. А.Т. Марченко. В наши дни добавился культ «мучеников» вроде Старовойтовой, Маркелова, Истемировой… В конечном счете, о страданиях от «лап кровавой гэбни» сладострастно-извращенно мечтают все новодворские, латынины и подрабинеки, имя же им легион.

Человекоубийцы и лгуны

Нетрудно заметить, что и кубинский «постник и затворник» Фариньяс, равно как и его предшественник Сапато Тамайо (умерший от голодовки в этом году), представляет собой типичный образчик «авли аш-шайтан». Он похож на Осецкого даже своими телесными немощами. Инвалид, отказывающийся от пищи во имя гуманистических идеалов, – разве может такая картина не тронуть сердце среднего европейца (как орудия всемiрного разрушения, добавим мы)? Но давайте рассмотрим, чего же хочет Фариньяс и три сотни его подельников (за которыми стоят тысячи отступников из Майами)? Они предельно откровенны: цель их «правозащитной» деятельности – оккупация Кубы войсками США, а до тех пор – изоляция и блокада острова. Фариньяс, как некогда Осецкий, говорит о таких вещах с предельным цинизмом. Права народов для них – ничто. Предать Родину и обречь миллионы соотечественников на тяготы блокады ради торжества атлантизма – это пустяк для тех, кто посвятил свою душу и тело дьяволу, решившись на «черный пост». (Правда, Фариньяс еще и лицемерен: на его совести, помимо измены Родине, два преступления, квалифицируемых как «нанесение тяжких телесных повреждений».)

Отсюда, кстати, проистекает и другая отличительная черта «правозащитников» – чудовищная ложь. Это могут быть вопли про «миллионы расстрелянных лично Сталиным» или про то, что «доля политзаключенных на Кубе больше, чем в СССР и Третьем Рейхе» (300 человек на миллионном острове – нечего сказать, колоссальная доля!). Это и двойные стандарты, когда русским, сербам или индейцам «права человека» оказываются не положены, в то время как те же кубинские либералы прославляют Пиночета за массовое истребление коммунистов. Да в самом деле, почему выслать из США российских граждан без полноценного суда и следствия – в порядке вещей, а высылка кубинских преступников в Испанию еще рассматривается как «жестокость» (снова абсурд: они же сами не хотели оставаться в тюрьме)?! Почему профессиональные страдальцы за «права человека» так ненавидят собственную страну и народ, прямо призывая к их оккупации или блокаде (Осецкий, Новодворская, Фариньяс)? Почему они лгут всегда и везде, даже там, где это слишком явно и невыгодно им самим? Ответ прост: потому что они, борясь за блага мiра сего, добровольно предали себя в руки князя мiра сего, который есть человекоубийца от века и отец лжи.

Ватиканская блудница

Впрочем, в последней кубинской истории есть и еще один крайне примечательный момент. Наряду с Евросоюзом и МИД либеральной Испании, наряду с американскими организациями Amnesty International и Human Rights Watch, огромную роль в освобождении 52 кубинских изменников Родины сыграла католическая Церковь. На первый взгляд это кажется чем-то неслыханным и невообразимым: Церковь, призванная служить Христу, хлопочет о «святых сатаны». Это выглядит столь же нелепо, как если бы Русская Православная Церковь ходатайствовала за Ходорковского или Немцова. Но то, что пока еще, к счастью, невозможно у нас, стало свершившимся фактом на Западе. Второватиканский собор 1962 – 1965 гг. и последовавшие за ним либеральные реформы в римо-католической Церкви сделали её важной частью атлантистского «нового мiрового порядка». Конечно, в прошлом были и католики-традиционалисты, которым невозможно предъявить такие обвинения. Да и кардинал Марсель Лефевр, не подчинившийся Второватиканскому лжесобору, при всём своем антикоммунизме никогда бы не опустился до такой низости, как ходатайство за Фариньяса и Ко.

И все-таки не следует забывать, что опасные антигосударственные тенденции в римской Церкви существуют уже полторы тысячи лет, как минимум со времен Пипинидов. Так, именно католическое духовенство погубило средневековую Ирландию еще на этапе её становления тем самым оккультным контринициатическим способом – голодовкой. В VI веке король всей Ирландии Диармайд Мак-Кербалл устроил суд по обвинению в убийстве над неким Гуайре, который оказался братом епископа. В знак протеста 12 епископов во главе со святым Руаданом стали поститься, призывая гибель на столицу Тару и всё ирландское королевство. Диармайду приснилось, что Руадан срубил древо общеирландской монархии, и так и случилось: почти никогда больше Ирландия не была единой и сильной. Отныне она стала обречена на многовековое разорение иноплеменниками и иноверцами. «Горе тому, кто вступает в сражение с клириками!» – воскликнул в отчаянии король. Но сходные методы папство применяло и далее для борьбы с носителями имперского принципа в Европе (свержение Меровингов и Гогенштауфенов и т.д.). Наконец, в новейшее время второватиканская блудница запятнала себя сотрудничеством с польской «Солидарностью», антирусскими силами на Украине, хорватскими головорезами-усташами и вот теперь – с американскими агентами на Кубе. Разгадка проста: погнавшись за мiрской     властью, папство неизбежно должно было вступить в конфликт с Империей, а, следовательно, сыграть подрывную антигосударственную роль и войти в союз с князем мiра сего. «Мы уже давно не с Тобой, а с НИМ», – эту страшную тайну Ватикана раскрыл еще тот самый Достоевский, чей портрет висел над кроватью великого изобличителя Осецкого, непримиримого врага атлантизма и последовательного консерватора Гамсуна…

Вновь подчеркнем: сказанное не относится к братству св. Пия Х, которое унаследовало лучшие традиции «реакционного» католицизма прежних веков и которое было встречено с таким сочувствием русскими православными традиционалистами. Но, тем не менее, из последних событий на Кубе мы должны извлечь ряд уроков.

Во-первых, голодовки и самоистязания «правозащитников» объективно имеют оккультный, черно-магический смысл (даже если не все голодающие это ясно осознают) и могут быть онтологически нейтрализованы лишь ответным постом и подвижничеством. Монах страшен для революционера, напоминал всё тот же Достоевский.

Во-вторых, никакое государство, желающее сохранить свой суверенитет и вообще существовать как государство, а не как сырьевой придаток Запада, лишенный всякой субъектности, не должно идти ни на какие уступки своим принципиальным разрушителям. Ведь если освободить их, пусть даже выслав из страны, то они продолжат вредить своему народу! Да и, в конце концов, разве голодать и калечить себя – не неотъемлемое право человека?

В-третьих, любое уважающее себя государство должно запретить на своей территории деятельность не только одиозных организаций типа Amnesty International и Human Rights Watch, но и римо-католической Церкви – по крайней мере, тех её епископов и священников, которые хотя бы один раз будут уличены в антигосударственной деятельности. И для православной России, осаждаемой подрабинеками и алексеевыми, это актуально не менее, чем для традиционно католической стран Латинской Америки и Восточной Европы. В наше время нужно быть особенно бдительным – слишком многие из окружающих давно уже с НИМ.