Барак Обама, Николя Саркози, Ангела Меркель, генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен, другие руководители Запада отказались лететь на только что прошедшие похороны президента Польши Леха Качиньского и всего военно-политического руководства страны, погибшего в результате авиакатастрофы под Смоленском, куда они летели для чествования памяти жертв Катынского расстрела. Официальная причина – облако пепла над Европой, из-за которого прекратились европейские авиасообщения.

Обычно когда есть некая очень глубинная причина чего-то не делать, всегда появляются внешние  обстоятельства. Расстояние, например, между Брюсселем и Краковом не многим больше, чем между Москвой и Петербургом.  Ющенко поехал на машине. Медведев таки полетел.

Что помешало лидерам евроатлантического мира?

Не очень хотелось чтить память политиков и военных, мешавших им получать из России газ через Северный поток? Это было бы рассуждение в духе Солженицына – о «слабости Запада». К тому же те же самые польские руководители и генералы не только обезпечивали США и НАТО надежной противоракетной обороной – причем, перед лицом совершенно очевидной сдачи позиций российским руководством (кто в этом случае слаб?) в ходе переговоров по СНВ и подписания самого соглашения.

Ситуация не просто символична. Она, если можно так выразиться, трагически литературна. Как, пожалуй, ни одна за многие десятилетия. Сама смоленская трагедия – точная цитата из романа Александра Проханова «Господин Гексоген», где тоже гибнет самолет со всеми участниками антирусского заговора – правда, заговора тех, кто жил в России. Но начало извержения вулкана Эйафьятлайскудл, повлекшее за собой, по сути, отказ Запада от своего союзника, вводит все уже совсем в иное измерение, и тоже имеющее «литературную» сторону: все это, по сути, уже ближе к романам – и не только романам – Жана Парвулеско: «Что такое трансцендентальная геополитика? <…> С определенным допущением геополитику можно назвать диалектическим материализмом – в той мере, в какой она признает, что сокрытые основания мировой истории есть изначально замысленная, неизменная, очевидная фатальность <…> Геополитическая расстановка сил, таким образом, всегда фатальна и в определенном смысле обнажает брачную встречу исторических путей народов с территорией, на которой эти пути совершаются».

Смерть – это тоже брачная встреча. Поляки всегда стремились к Смоленску. И польские офицеры во время Второй мировой войны были расстреляны – кто бы это ни сделал – именно там. И для Леха Качиньского и его жены Марии гибель в самолете под Катынью стала подлинно брачной ночью – в самом высоком смысле этого слова. Потому то, что поляки похоронили их в усыпальнице своих королей и святых, с их колокольни (в буквальном смысле слова) – краковской – абсолютно верно. Польша – брачная, «в белых розах»

Но для нас то же самое – абсолютно противоположно.

И на старой Смоленской дороге

Повстречали незваных  гостей.

А это – с нашей колокольни. Ивана Великого. Построенной в память преподобного Иоанна Лествичника. Величайшего безбрачного святого. Русь преподобных, иноков, и даже, быть может, скопцов.

При том, что безбрачие в его «не иноческом» аспекте порождает «разбойничество» (именно так католики воспринимают Православие – как «разбойничество» и «анархизм» – о чем писал А.Ф.Лосев). Если угодно, «бред разведок, ужас чрезвычаек» (М.Волошин).

Сегодня польская печать – и российский либеральный Интернет – много говорят о том, что все происшедшее – продолжение «гексогена» и «полония», дело рук ФСБ и конкретно Владимира Путина, которые в свою очередь продолжают дело тысячелетней Российской Империи. За ними повторяют русские «национал-демократы». Появились видеоматериалы с репортажными записями – или не записями – подробностей катастрофы, где за кадром слышатся пистолетные выстрелы, русский мат, команды «Уходим». Эти материалы не могли не появиться. И мы никогда не узнаем, правда все это или нет. И вовсе не потому, что все это как в известном палиндроме нечеркесазасекречен. А потому, что реальность есть то, что есть, и то, чего нет.

«Кто убил?» – спрашивает Митя Карамазов. А Смердяков отвечает: «Никто».

С точки зрения «правды следствия» есть одно важнейшее обстоятельство (не совпадающее с финалом романа Проханова, где погибают «негласные», «теневые» фигуры),  опровергающее конкретную версию о «российских спецслужбах»: то, что все военно-политическое руководство, включая начальника Генштаба и руководителя безопасности, которые лично несут ответственность за подобные вещи, в нарушение всех правил и уставов всех вооруженных сил мира, включая, разумеется, польские, летело в одном самолете – и решение об этом, несомненно, принимал лично президент Качиньский. При всем желании российские спецслужбы «так сделать» не могли. Это – Шопен. Причем полонез и траурный марш одновременно. L’amour à mort.

Кроме того, совершенно точно говорит в своем интервью порталу Накануне.ру Александр Дугин: «Зная Медведева и Путина и понимая закономерность их внешней политики, просто очевидно, что никто из них не решился бы на это <…> Для меня это логичное событие, к которому Путин и Медведев не могли иметь ни малейшего отношения в силу того, что они сами еще не определились относительно того, к какой исторической школе – национальной, европейской, глобалистской, модернизаторской или патриотической, православной – они относятся». Более того, «политическое руководство все больше и больше “зависает” между давлением со стороны Запада и внутренним, нарастающим русским вектором в нашем обществе». Добавим: и выбор оно делать не готово. В меньше степени это относится к Путину, поскольку Медведев уже, кажется, свой выбор в пользу Запада не столько сделал (он сделал его, видимо, давно), сколько открыто проявил – прежде всего, подписанием договора по СНВ.

Поляки и русские в этническом, расовом смысле – один народ (пусть даже у великороссов имеются финские и тюркские примеси). Когда-то нас разделил религиозный выбор. И вместе с ним цивилизационный. Высказывания некоторых «спикеров» Московской Патриархии о Лехе Качиньском как «истинном христианине» выдает на самом деле их нетвердость, нестойкость в русском цивилизационном выборе. Эти высказывания, конечно, усиливают – вместе с поведением российского политического руководства – «фактор тревоги». Впрочем, что есть в этом смысле «истинное христианство»?

О том, что «русские – не христиане», причем, не только в римском, но и «в греческом» смысле, писали иностранные путешественники еще в XVI веке. Но то же самое всегда говорили и русские святые о Западе. Были бы русские и поляки одним народом, если бы не случилось отделения Западной Церкви от Восточной? И даже так: были бы, если бы оставались в недрах дохристианских, так называемых «языческих» - ведических -, представлений, общих для обоих народов? Обо всем этом сейчас можно лишь гадать.

Желающим что-либо действительно понять в «русско-польском споре» можно было бы посоветовать смотреть не Вайду (он как художник иссяк, к сожалению, став более идеологом), а замечательный в своем роде фильм Анджея Жулавского «Борис Годунов», где полонез прерывают автоматчики с овчарками. Но смотреть с точностью до наоборот. Так же, как мы читаем Пайпса, Глюксмана, да и Маркса с Энгельсом (о России).

Все было бы, впрочем, гораздо проще, если бы, действительно, не трансцендентальная геополитика. Черный пепел вулкана – полярного, что крайне важно, вулкана – покрыл европейское небо и отделил Европу, Запад от мятежной в пользу Запада Польши. И западные политики – да, да! – с облегчением вздохнули. Какой Путин? Тем более, какой Медведев?...

У Жулавского – черно-серая Москва и блистательно белый полонез. Здесь – белый туман над Смоленском (в Подмосковье в тот день – тоже) и черный пепел над Европой.

Можно, конечно, говорить о том, что Мировое правительство уже научилось «управлять недрами», одновременно ссылаясь на получившие огласку в последнее время трения «клана Рокфеллеров» и «клана Ротшильдов», с учетом того, что польское руководство вместе с американскими «неоконами», а также тем же Ющенко однозначно ориентированы на Рокфеллеров (это действительно так), но это может быть лишь частью некоей более полной картины.

Александр Дугин в своем интервью продолжает: «Я думаю, что просто та сила, которая демонстрировала справедливость русского выбора в течение всей нашей многовековой истории и в этом затянувшемся споре между славянами-европейцами и славянами-православными <…> когда мы утратили ясность нашей цивилизационной идентичности, сама история показывает, кто прав, кто виноват <…> Мне кажется, что такому этапу глобальной политической «разводки» постепенно приходит конец, потому что те силы, которые «грохнули» самолет, они не шутят, это не пиар».

Речь идет о совершенно реальных силах.

В 70-е годы XIX века, когда революционеры вели «охоту на коронованного зверя» – Русского Царя, известный старообрядческий начетчик Иларион Кабанов (Ксенос) в переписке с Главным Государственным контролером Российской Империи Тертием Ивановичем Филипповым заверял последнего в том, что вся староверная Русь, «от Царя до крестьянина», в эти минуты была на стороне Петербурга и Москвы. О каком Царе писал Ксенос (греч. – странник)?

Разумеется, прямая отсылка к этой, впрочем, очень важной с метаисторической точки зрения, переписке, дает лишь «тень ответа», лишь некое указание, которое, разумеется, не буквально. Но указание дает.

Разумеется, все, кто злорадствует по поводу происходящего – на чьей бы стороне они ни были – заведомо отсекаются от причастности к «миру в его минуты роковые». Равно как не надо и «жалеть поляков»: появившийся на небе над аэродромом на следующий день католический крест – ясный знак того, что они приняты там, куда стремились, – осознанно или неосознанно.  

«В этом основной парадокс нашего нынешнего предприятия: чтобы овладеть этой иной силой, следует вновь погрузиться в темные причины, каковы бы они ни были, нынешнего состояния Истории, принять бой на уровне нынешнего положения вещей, на внутреннем фронте антиистории. Иначе говоря, сделать так, чтобы лицом к лицу с могуществами и полным господством тотальной антиисторической субверсии стать субверсией иного порядка <…> Ибо именно трагедия исцеляет судьбу» (Жан Парвулеско).

РИД