После празднования теургии ЕСМ в Трёх Римах окончательно открылось значение и этимология слова «Царьград». Второй Рим сопоставим с самой идеей «царствования». Субстанция власти органично заложена в берега Золотого Рога. Если Первый Рим и Третий (Москва) должны ежеминутно доказывать свою имперскую суть, рвать жилы, вечно сушить этрусские и голядьские болота, тушить финские торфяники и захватывать сабинянок – то Второму Риму ничего этого и не нужно. Здесь не принято прыгать из штанов, отчаянно убеждать племена и народы в своей имперской субъективности, разрушать Карфаген и брать штурмом Рейхстаг. В Царьграде принято Царствовать. Из Золотого Рога в Стамбул льётся султанское счастье и весна падишахов. Этносы признают здесь Империю не насильно, а добровольно, а Империя не особенно и рвётся сиими этносами повелевать. Она презентует совершенную ось, вокруг которой беспрестанно кружится Ойкумена.
Иное качественное прилагательное для царьградской оси – Постоянная. В честь императора - основателя города - Константина Великого. Константин = Постоянный. И Константинополь – это Констанца нашего Бытия. Император, проплывая мимо Босфора закричал словно ему протёрли глаза божественным мёдом: «Это место для Центра Мира! Здесь будет мировая столица, Метрополис!».
В этом городе ЕСМ провело центральное мероприятие по празднованию имперского Первомая. Рим был нашим левым крылом, а Москва – правым.
Русские и турецкие евразийцы и младоевразийцы отправились с колонной Рабочей партии Турции и революционными турецкими синдикатами на площадь Кадыкёй. Стамбул бурлил от энергии. Полицейские разгоняли демонстрантов и революционеров. В данный момент в турецкие тюрьмы по сфабрикованному делу «Эргенекон» попали десятки евразийских интеллектуалов и военных. Турция, да и сам Стамбул превратились в арену великой войны континентов. Там, где Европа уступает место Азии. Там где Черное море перетекает в Белое (Средиземное море по-турецки – «Белое»). Там полыхают красные знамёна настоящего рабочего восстания. Классовой ярости, что в мире этом больше нигде и не встретишь, как не встретишь в этом странном мире больше Рабочих.
«Et comme on trouve partout plus de moines que de raison», - так начинали в другое время по-другому поводу. Но на оскотинившейся быдло-планете обам и гонтмахеров не встретишь ни монахов, ни рабочих, ни здравый смысл.
Поэтому поднимаем чёрные знамёна Евразийской Революции, недвижимым взглядом, презирая полицейские вертолёты, плюя в дула водомётных пушек, идём на эсхатологический имперский Первомай. Вместе с турецкими усатыми металлургами, отчаянными профсоюзными работниками в белых фартуках. Руководство синдикатов тоже сидит по делу «Эргенекон» - им шьют «политическое евразийство»!
Вместе со стамбульскими студентками: всем по-17! Одна – черкешенка, вторая – крымская татарка, третья- турчанка из курдского Диарбакыра, четвёртая – славянка (обычная для Турции мультинациональная ситуация). Этих студенток тоже обвиняют в терроризме и сотрудничестве с «Эргенеконом». Вместе с сербскими социалистами, укрывающимися в Стамбуле от гаагского трибунала, с простым турецким людом – идём на праздник!
И как море, как ветер, как огонь несутся над столицей стихии наших слов: «Дугин! Сталин! Ататюрк!», «Перинчек! Ленин! Ататюрк!». А красные от энтузиазма турецкие демонстранты смеются в лица псов режима, бесконечно крича в мегафоны по-турецки: «У вас ничего не выйдет – сегодня с нами Дугин ! Слава Евразии! Слава Турции! Слава России!». И ещё новое: «Путин – Новый Ататюрк!».
Человек Судьбы размыкает вечную вертикаль. Ток Трёх Римов даёт его крыльям небесные реки. Его силуэт коронует солнце – кровавое как флаг Турецкой Республики. Иногда оно выглядит по-другому: как смыкающийся снизу серп, обнимающий пятиконечную звезду. Такой серп я видел дважды: в ночной тьме над могилой Влада Колосажателя и на фуражках высокопоставленных турецких генштабистов. 1 Мая во Втором Риме.
Эй, Третий Рим – к тебе едет Новый Ататюрк!
Петр Васильев
