Годовщина грузинской агрессии против Южной Осетии – подходящее время, чтобы подвести первые итоги процессов, развернувшихся на евразийском пространстве после прохождения Россией и Грузией «точки невозврата», каковой стало 8 августа 2008 года.

Российско-грузинские отношения никогда больше не будут прежними. Сейчас это отношения двух враждебных государств, находящихся в состоянии необъявленной войны, и положение невозможно исправить путём простой смены власти в Тбилиси. Причиной такого положения стали серьёзные ошибки, допущенные как Тбилиси, так и Москвой. Однако проблемы, созданные грузинским руководством, значительно серьёзнее тех, вина за которые лежит на Москве.

Российское руководство ошибочно полагало, что политика умиротворения агрессора, проводившаяся им на протяжении многих лет, приведёт к стабилизации ситуации вокруг непризнанных (в то время) республик - Южной Осетии и Абхазии. Равнодушная сдача Аджарии, организованная мощным на тот момент прогрузинским лобби в Москве, как и отсутствие выраженной реакции на сентябрьский разгром (условно) ориентированных на Россию оппозиционных сил в 2006 году, привели практически к полному исчезновению пророссийской части политического спектра грузинского политикума. Итогом стало отсутствие в Грузии политической силы, на которую могли бы сейчас опереться в Кремле.

Замедленная реакция официальной Москвы на создаваемые Тбилиси вызовы, ничем не оправданная надежда на то, что «всё само как-нибудь рассосётся», привели к масштабным человеческим жертвам среди осетинского мирного населения, ополченцев и российских миротворцев. В то же время это способствовало созданию двух новых независимых государств. По-видимому, это был единственный путь: Александр Галич называл кровь «самой страшной, самой твёрдой в мире валютой», как ранее Николай Некрасов писал, что «дело прочно, когда под ним струится кровь». То, что не смогли дать годы переговоров, «на крови» стало свершившимся фактом.

Положение в Грузии должен описывать психиатр, а не политолог. На протяжении последних пятнадцати лет грузинские власти, как будто впавшие в коллективное буйнопомешательство в погоне за миражом западного пряника, последовательно игнорировали национальные интересы России, опускаясь едва ли не до площадной брани и всячески демонстрируя Москве свое мнимое превосходство. Неверная оценка ситуации тбилисскими экспертными кругами привела к катастрофической недооценке роли и места РФ в структуре нового мирового порядка, сложившегося после окончания холодной войны, что стало одной из причин фатального решения о начале военной операции в РЮО. Результат - признание независимости Южной Осетии и Абхазии со стороны России, а также других государств и фактический крах грузинской государственности.

Однако важнейшим фактором, способствовавшим такому развитию событий, стали не политические просчёты высшего руководства, а ряд черт грузинского национального характера, отмечаемых всеми народами, отношения которых с грузинами в тот или иной исторический промежуток времени были достаточно тесными. Главный из них – гордыня. Православные наблюдатели, комментируя деятельность Михаила Саакашвили, в один голос говорят о бесовщине. И только это, на первый взгляд, ненаучное допущение объясняет логику самоубийственных решений президента Грузии.

Августовские события (как ранее – развитие грузино-осетинского и грузино-абхазского конфликтов) доказали, что грузинский политикум отказывает осетинам и абхазам в праве на существование, и вокруг этого постулата достигнут национальный консенсус. Часть грузинского общества, не разделяющая подобные убеждения, оказалась не в состоянии активно противостоять милитаристскому курсу официального Тбилиси. Близорукие представления о якобы полной зависимости абхазского и осетинского руководства от решений Москвы также не позволили Грузии сформулировать верную политику в отношении двух своих бывших автономий.

К сожалению, грузинское общество, в том числе в лице государственных органов, не извлекло из национальной трагедии должных уроков. Более того, разгоревшийся в Грузии антироссийский психоз, склонность обвинять Россию во всех бедах грузинского государства и нации охватили даже те сферы общества, которые трудно заподозрить в недостаточной информированности и излишней доверчивости к официальной пропаганде. Дальнейшее существование Грузии как суверенного государства в сложившейся ситуации представляется лишь условно возможным. В перспективе – дальнейшая потеря Грузией частей территории (Джавахк, Мегрелия, Аджария, азербайджанонаселённый район Борчалы, Триалетская Осетия и так далее) и десуверенизация оставшейся части с её дефашизацией.

Есть все основания полагать, что соседи этого государства (в первую очередь Россия, однако не следует думать, что Турция и Иран останутся в стороне) предпримут попытки смены нынешнего тбилисского режима и установления протектората над Грузией, в своём нынешнем состоянии представляющей реальную опасность для всего Кавказа. Воронцовский дворец – резиденция русского генерал-губернатора во времена Российской империи – по-прежнему украшает центр Тбилиси. Сейчас в нём находится дворец детского творчества, однако требования текущего момента диктуют необходимость возвращения к историческому содержанию. Вопрос отстранения от власти неадекватного в своём поведении президента Михаила Саакашвили – важнейший пункт общекавказской повестки дня. Остаётся сожалеть, что 12 августа прошлого года приказ командующего остановил российские войска на подступах к грузинской столице, поскольку в те дни эту задачу можно было решить малой кровью и без особых усилий. Сознавая это, бойцы батальона «Восток» были глубоко разочарованы.

Грузинская агрессия против Южной Осетии имела и международный аспект. Как прогнозировал ряд экспертов, в том числе и автор этих строк (надо сказать, их голос тонул в либеральном вое), жёсткие силовые действия России, направленные на обуздание агрессора, не привели к сколько-нибудь значительному «похолоданию» в отношениях РФ с западным миром. Запад не в силах противопоставить твёрдой российской политике ничего, кроме бессильного потрясания кулаками. Те же представители российского экспертного сообщества, что без устали пугали сограждан едва ли не войной со всем «цивилизованным миром», которая-де неминуемо начнётся, стоит Кремлю хотя бы заявить о намерении отстаивать национальные интересы, лишний раз подтвердили, что работают они явно не в российских интересах. Официальной Москве следует учесть все эти факторы, формируя стратегию возвращения Крыма в состав Российской Федерации, чего с нетерпением ждёт подавляющее большинство населения полуострова. И эти ожидания – ещё один итог августовской войны. На границах империи вновь поверили, что Россия своих не сдаёт.

Фонд стратегической культуры