- Где сейчас с геополитической точки зрения находится Румыния? Удалось ли ей найти собственную идентичность? 

В настоящее время Румыния находится в так называемой «Новой Европе», являясь, таким образом, пешкой на границе с Россией, пешкой, которой можно пожертвовать. Я считаю это положение опасным. У нашей страны практически отсутствует независимая внешняя политика, так как мы находимся там, где нам приказывают быть хозяева.

- Не является ли это судьбой всех малых народов?

Мы не являемся малым народом. Мы – это около 30 миллионов румын, проживающих в на древней фракийской земле. Это делает нас центром притяжения зоны, которая значительно шире границ Румынии. Мы наследники Рима и наследники самого многочисленного после индийцев народа древности – фракийцев. Мы – средняя нация, не маленькая, но географические особенности, демография, культура, природные богатства Румынии позволяют нам легко стать региональным лидером на всем Юго-Востоке Европы. От нас зависит, будем мы себя вести как малый народ, или как нация с, по меньшей мере, региональной миссией. То место, которую мы занимаем сейчас на границе атлантизма, уменьшает наши шансы, на то, что мы когда-то сможем играть более важную роль. Так как мы находимся на границе, то наша позиция слишком важна, чтобы нас предоставили самим себе. Примером является режим Чаушеску: хотя мы находились в социалистическом лагере, возглавляемом Советским Союзом, уровень нашей независимости во внешнеполитических делах был несравненно выше, чем сейчас. Хоть мы и находились в глухом конфликте с Россией, из-за нашего независимого поведения, все же в своей основе режим Чаушеску был «евразийским», гораздо более евразийским, чем СССР при Горбачеве. Я думаю, что для наших отношений с Россией определяющей является не оккупация 50-х годов, поскольку она явилась следствием войны, а период, который последовал после вывода советских войск, прежде всего правление Чаушеску. Он показывает нам, что, несмотря на все противоречия, наша связь с Россией отличается бесконечным множеством нюансов, семейственностью, нам многое позволяется, гораздо больше, чем, предоставляемый нам Западом статус банановой республики, населенной унтерменшами. Запад не хочет к нам приглядеться внимательнее и понять. Я не говорю о свободах или бытовом комфорте при Чаушеску, но видно невооруженным глазом, что как государство, мы играли гораздо более весомую роль тогда в союзе с Россией, чем сейчас в союзе с Западом.

- И все же, статус региональной державы не означает игнорирования интересов великих держав.

Естественно, что в рамках равновесия, созданного великими державами мы можем заявить о себе во весь голос. И все же я не думаю, что мы сможем это сделать в рамках проекта «Новая Европа», так как это проект с самого начала направлен против России и ставит нас на неспокойную, искусственную и опасную границу, которая обязывает нас становиться «военной колонией.

- Румыны в настоящее время считают Россию враждебным государством, но и позиция России по отношению к Румынии не всегда ясна. Возможно ли в этих условиях сближение России с Румынией?

Румыны не считаю Россию враждебным государством. Нахождение в антиамериканском проекте «Новой Европы» не дает нам относиться к России естественным образом. Это геополитический проект усложняет не только наши отношения с Россией, но и наши отношения с большей частью «Старой Европы», которая преодолела ментальность холодной войны в том, что касается связей с Россией. Рассматривать Россию априори как врага очень вредно для нас. Я думаю, что представление о России как о враге, не очень распространено, но когда оно имеет место, то объясняется двумя причинами: во-первых, историческим опытом, во-вторых, пропагандой, которая ввиду того, что мы располагаемся в приграничной зоне, имеет место. И все же, хотя антирусская пропаганда была очень агрессивной, я думаю, что румынский народ настроен не столь антироссийски как политический класс. Необходимо понимать, что и российские и наши условия кардинально изменились, по сравнению с тем, что было в прошлые столетия. В настоящее время наблюдается глобальная агрессия против естественных для румын консервативных ценностей, но эта культурная агрессия против традиционных ценностей является главной опасностью как для Румынии, так и для России. Хотя бы исходя из этого, необходимо оставить в стороне старые конфликты и искать пути сотрудничества. Через несколько десятилетий мы рискуем получить Румынию без румын, без румынской культуры и идентичности. И это касается не только Румынии. Это глобальная угроза, которая угрожает точно также и американцам, и французам, и немцам, и русским. Если мы в полной мере осознаем ее, исторические споры с соседями нам покажутся пустяками. В тени этой угрозы мы можем произвести переоценку наших с Россией разногласий, начав процесс исторического примирения. Ключом к разрешению исторического конфликта с Россией является проблема Бессарабии. Если объединение страны будет произведено при поддержке России, думаю, это уничтожит антирусизм, возникший в результате воздействия пропаганды. Думаю, что в интересах России будет иметь по соседству сильную и дружественную объединенную Румынию, поскольку изначально она не является русофобской.

- Что тогда будет с Приднестровьем и пространством до Буга, где живут румыны, о которых румынское государство притворяется, что не знает?

Румыны держат в голове карту Великой Румынии 1918 года. Большинство простых людей с улицы  не считают, что Приднестровье, в отличие от  Молдовы, «наше».

- И все же оно наше…

Так как простые румыны воспринимают карту Великой Румынии, так ее воспринимают и политики. Я заметил, что существует множество ошибок в восприятии, как в простом народе, так и в элитах, как в Румынии и Республике Молдова, так и в России. Любой разговор о румынских общинах за рубежом рассматривается с подозрением нашими  соседями, от Приднестровья до Северной Греции. В первую очередь, необходимо понять, что кроме разбросанных румынских общин за пределами наших границ, существует и другая вещь – значительная доля дако-римской крови у всех народов, которые нас окружают. Простой взгляд на карту галлогруп все проясняет. Генетика не врет. Если мы поймем, насколько наши народы родственны, мы сможем разрешить все этнические конфликты. Румынским политикам и румынскому обществу, так же как и русским политикам и русскому обществу необходимо знать историю зон нашего совместного проживания. Необходимо преодолеть пропагандистские клише, каким бы они не были: антирусскими или антирумынскими.

- Почему Вы решили опубликовать книгу Александра Дугина «Основы геополитики», что нового может она привнести в научную жизнь в Румынии?

Прежде всего речь идет об общем восприятии России в Румынии и Румынии в России. В последние 20 лет в Румынии о России писали очень мало и в основном в негативном контексте. Хотя мы соседи и обязаны знать друг друга, независимо от того, в каких геополитических условиях находимся. Как политический класс, так и простой народ в Румынии рассуждают о России, пользуясь убогими клише. Так же, думаю, дело обстоит и в России. Перед тем как объявлять о крупных политических инициативах, необходимо рассмотреть те идеи, которые беспокоят румынское и российское общества. Так как мы относимся к дискуссиям на Западе, точно также нужно относиться к тем, что идут на территории бывшего Советского Союза, преодолевая штампы. Поэтому я пришел к мысли опубликовать в Румынии труды Дугина. Это блестящий геополитик и мыслитель, книги которого переведены на все основные языки мира. Это мыслитель, гораздо более проницательный, чем многие западные авторы, которые известны в Румынии гораздо лучше. Для румынской политической культуры было бы лучше, если бы его идеи воспринимались. Это общий аргумент, но есть и аргумент более специфический: Дугин хороший знаток румынских реалий, истории и культуры и один из академических российских ученых, которые настроены к Румынии благожелательно, которые стоит над клише (точно так же как в Румынии Россию воспринимают по штампам, также дело обстоит и в России).

- Я знаю, что в румынской академической среде Дугина довольно хорошо знают, свидетельством тому могу служить работы профессора Илие Бадеску. Почему же не удавалось так долго опубликовать хоть некоторые из его работ?

К сожалению, впечатление, что Дугина и евразийские идеи в Румынии знают, является неверным. Есть несколько университетских профессоров, несколько журналистов и возможно, несколько генералов, которые знакомы с его творчеством, но более широкие слои румынской интеллигенции, журналисты, студенты, которые занимаются историей, политическими науками,  - нет. Это происходит и из-за определенного воздействия, которое испытывает образ России в Румынии и, в случае Дугина, потому также, что он не публиковался на румынском языке. Я считаю, что любая инициатива по совместному геополитическому диалогу должна предваряться, прежде всего, диалогом и взаимопониманием в интеллектуальной среде, на уровне академического и университетского сообщества.

- Странно, даже один из базовых евразийских авторов  - Лев Гумилев не известен в Румынии.

Не только Дугин, но, полагаю, и все остальные представители евразийства не публиковались в Румынии. Не только евразийцы, но вообще никто из русских геополитиков и аналитиков не печатался и не известен в Румынии. Точно так же и с восприятием Румынии в России, я думаю, что и в Москве нужно печатать произведения румынских идеологов, политических мыслителей и историков.

Только при наличии взаимопонимания, в тех областях, что затрагивают животрепещущие моменты истории и идеологии, политики могут сесть за стол переговоров. Трудно вести диалог, если Румыния воспринимается через призму советской межвоенной пропаганды, а России в контексте оккупации 50-х годов. Это необходимо преодолеть, узнав историю гораздо лучше.

У нас есть три точки опоры, на которых может базироваться новое видение друг друга: первая – это признание того факта, что мы принадлежим одной и той же православной, византийской цивилизации. Вторая – опасность в отношении нашей традиционной культуры, исходящая от ультра-либерализма, продвигаемого сейчас властными кругами Запада. Это опасность, как для Румынии, так и для России и всех народов, так или иначе, склонных к консерватизму. Третья опора для более дружественного восприятия России, я думаю, - это неоспоримое признание ценности русской культуры в румынском обществе. Я не ошибаюсь, говоря о том, что в Румынии классическая русская литература и музыка известны гораздо лучше, чем на Западе, так что и самые убежденные русофобы очень хорошо ее знают и ей восхищаются (нам придется заняться лишь политическми и историческими вопросами). Было бы хорошо, чтоб и румынофобы в России хорошо знали румынскую культуру и политику, а также исторические и идеологические вопросы. Возможно, они смогут по-новому взглянуть на нас. Именно это я и хочу инициировать, публикуя книги Дугина – понимание друг друга, диалог, дискуссию.

- Какую реакцию ты ждешь от румынской публики?

Необходимо еще раз акцентировать, говоря о реакции, тот пассаж, что не надо отталкиваться от мысли о русофобии румынского общества. Румыны хорошо знают классическую русскую культуру и охотно признают специфические свойственные Востоку особенности, которые являются общими и для русских и для румын. Потому русофобию в Румынии нельзя считать никоим образом вещью глубоко укорененной. Существует лишь некоторые проблемы диалога. Возможно, мы проявляем незаинтересованность в друг друге, отворачиваемся друг от друга, и потому легко идет вал искусственной пропаганды, но мы не русофобы.

Я убежден, что если бы в 1990 год был проведен опрос общественного мнения, подавляющее большинство румын было бы настроено скорее антизападно, тогда Ион Илиеску получил 80% голосов на выборах. Они воспринимали  Запад как агрессора. Они интуитивно почувствовали тогда разрушающую силу западного либерализма, тоталитаризм и нетерпимость ультра-либеральных атлантистких взглядов. И это сопротивление было подтверждено и вовремя бомбардировок Сербии в 1999 году… Потом последовало лишь отвержение любого сопротивления…

- Думаешь, что пророссийская ориентация была бы лучше для Румынии?

Я считаю, что в первую очередь, России надо взять на себя роль гаранта консервативных ценностей на мировой арене, точно так же как Соединенные Штаты берут на себя миссию защитника ультра-либеральных ценностей. России необходимо противостоять США не только геополитически, но и идеологически. По правде говоря, если Россия войдет в геополитическое противостояние, она будет и в идеологической сфере оппонировать США более открыто. Но идеология, противостоящая атлантизму, может быть только консервативной. Таким образом, Россия, сможет уравновешивать США на глобальной арене и привлечет симпатии не только румын, но и сотен миллионов американцев, французов, немцев шведов, итальянцев, испанцев и т.д., тех, кому нет места в мире, построенном по либеральным лекалам, кому отвратителен крайний ультра-либерализм, продвигаемый западными элитами.

Столкнувшись с ультра-либеральными ценностями ( либеральными более в моральном смысле, нежели чем в экономическом), естественно, что большинство румын будет искать поддержку у консервативной России. То, что из школ удаляют иконы, а любые меньшинства приобретают статус привелигерованных каст, что были созданы органы преследующие людей за их убеждения, такие как Национальный Совет по борьбе с дискриминацией, который наказывает людей за то, что они смеют высказывать собственное мнение, все это наши сегодняшние реалии. Принимаются законы, которые уничтожают священный статус семьи, вмешиваются в самые интимные области семейных отношений… Все это и многое другое, что предпринимается атлантизмом против Румынии, заставит многих с симпатией отнестись к России и ее политическому курсу. Но это может произойти только при одном условии: Россия должна взять на себя роль наиболее жесткого критика чудовищной «политкорректности», вести идеологическое наступление, а не только обороняться, увертываясь от обвинений в том, что недостаточно хорошо выучила основы западной демократии, точно школьница.

На этом уровне речь не идет о защите какого-то геополитического проекта, но о защите, прежде всего, Человека.

Беседовал Октавиан Раку "АХА"