В последних числах октября в городе Калуге местным подразделением Евразийского Союза Молодёжи была проведена Поэтическая акция. Молодые евразийцы читали собственные стихи. Данное событие освещал корреспондент одного из калужских изданий. К числу слушателей принадлежали все, кто присутствовал в это время в Сквере Мира, центр которого украшен памятником К.Э. Циолковскому.

Почему инициаторы акции выбрали именно это место? Один из лидеров калужской ставки ЕСМ – Роман Гришин – во вступительном слове дал пояснение. Дело в том, что Циолковский, чьё 150-летие отмечается в этом году, – это величайший Русский Поэт. Да, он не писал стихов. Но то, что он сделал – самый настоящий поэтический жест: Циолковский указал нам путь к звездам. А это и есть Поэзия в самом глубоком смысле слова.

В современном мире, – продолжал лидер ЕСМ-Калуга, – озабоченном исключительно «земными», прагматичными интересами, само устремление взгляда к звёздам есть революционно-поэтический акт. Мы живём в насквозь искусственную, пластмассовую эпоху. Люди уже не ощущают непосредственное присутствие живого Духа. Они перестали быть романтиками, перестали  воспринимать жизнь во всей её полноте. Всеми делами в этом мире заправляют зарвавшиеся плебеи – выразители убогого торгашеского духа. Бог, Божественное сегодня по-настоящему никого не интересуют. И для того чтобы напомнить людям о Высоком, о том, что в мире, помимо «Макдоналдсов», банков и супермаркетов, существуют ещё звёзды, мы и собрались здесь.

Поэтико-героический настрой участников этого действа (которое в своей сущностной основе являлось куда более реальным, чем так называемая «реальность» комедиантов современности) проявился уже с первых же строк:

Кричу, кричу. И голос мой летит в немые выси

И прорывает плеву облаков.

Густое «И» моё – бескомпромиссный выстрел,

Глухое «У» - как первобытный зов…

А следующее стихотворение «Слово моё – это призрак далёких небес…» своей алхимической метафизикой сгустило героику происходящего до трансцендентной концентрации:

…Слово моё – это признак грядущей весны,

Пламенный стих среди царства железных машин.

Небо в движенье. И странные, страшные сны:

Море желаний, фокстрот и бутылочный джин.

Руки раскрыты для встречи – взойдёт Люцифер.

Двери – забыты, ведь лучше совсем без дверей.

В огненном теле тринадцать магических сфер:

Десять, и две, и одна – в окруженье зверей…

Вместе с тем, не забывая о том, что большинство слушателей – люди случайные, не искушённые в аналитической психологии и трансперсональных изысках, поэт-евразиец представил произведения, в коих пафос свершающегося выражался в более понятной ипостаси. Например,  стихотворение «Песня эйнхерия»:

Моя Честь зовётся Верностью,

Мой клинок зовётся Боль.

Поднимаюсь над двухмерностью,

Без щита иду на бой,

 

С песней громкою – знакомою,

Точно выстрел в облаках,

Точно звонкий ветер по морю.

И приказ: Убей врага!

 

Моё знание – над временем,

В одиночестве планет.

Пресеку любые прения

На родимой стороне…

 

…И без Бога, и без Дьявола,

Без обманчивых молитв

Я иду на дело правое –

Умирать в пожарах битв.

А стихотворение, приведённое ниже, познакомило калужскую публику с пока мало знакомым ей философско-политическим движением в его концентрированной и поэтически оформленной сути:

В ожидании Жнеца небо колосится,

Розовая сказка ся лопает по швам.

По земле, как по морю, мчатся евразийцы –

В чёрных стягах высится русская душа.

 

Наше бремя славное – бремя Божьей ночи,

Мир, основ лишившийся, мы спалим дотла,

И с священным трепетом шепчут губы: «Отче!»,

И в руках натруженных – верная метла.

 

Слишком долго маялись – близится развязка,

Красным сном очерчены новые фронты,

Но и лучшим странникам до конца не ясно

Тайное послание огненной звезды.

 

Солнце опрокинется, море испарится,

Из чертогов Севера снидет Государь,

Взмоют в небо чёрные стаи евразийцев,

Превращая золото в ледяную сталь.

В коротком стихотворении, прочитанном другим участником Поэтической акции – Никитой Солоновым, – метафорически отображается то состояние, в котором находится этот «мир, основ лишившийся». Мир, не знакомый с «посланием огненной звезды»:

Несказанно грустно. И дождливо.

Тает жизнь и образует лужи.

Капли бьют по отраженьям криво,

раздробляя в них кривые души.

Такое положение усугубляется, когда его не только считают нормой, но и пытаются «усовершенствовать», двигаясь по пути «прогресса» в «либерализации ценностей»:

Поднявши голову, я в вышине небес

увидел Лик. Поруган и измучен:

стегнувшей молнии уродливый рубец,

раскаты стонов, гематома тучи…

 

А дождь, бежавший с крыш, струившийся в грязи,

по рытвинам, изъеденным и рваным,

слюнями истекал. И жалок, некрасив

был Бог – как пёс, зализывавший раны.

Однако евразийцы не намерены проповедовать уныние и отчаяние, пусть и выражается оно в форме изящной поэзии. Нижеприведённое стихотворение показывает, что, несмотря на окружающую мертвецки-бездушную обстановку, которой причастен и лирический герой, всё же имеется шанс для одухотворённого обновления.

Дождь. Всё равно, что святая течёт вода.

Небо – забытый и старый совсем погост.

Падая, крестит в купели меня звезда

(благо, в пространствах достаточно падших звёзд).

 

Что мне с того, что в купели – холмы, кресты,

скорбных оград перекошенный тленьем гнёт?

Я возродился от пламени той звезды.

Пламя скрепило подтаявший было лёд.

 

Я обречён теперь вьюгой одною жить,

льётся метелью мне в кровь огневой металл.

Время текуче? – Придётся ему застыть:

миг Возрождения в Вечности осью стал.

Да, поэт прав – «миг Возрождения в Вечности осью стал», и теперь, когда для нового Возрождения на сцену выходят евразийцы, время застынет от восхищения и будет отсчитываться до и после их прихода. Что, впрочем, не удивительно, если учесть, каким образом предвосхищается их приход. В стихотворении, посвящённом Фридриху Ницше, есть такие строки:

…Пульс побед под кулаком резвится!

О – верблюд! – я должен поумнеть,

пусть теперь когтистым рыком львица

мне поможет гимны жизни спеть.

 

Быстрым взглядом пронесусь над всеми,

копошатся что на дне грязи.

Слух ласкает благовест весенний –

рухнул мост и по реке скользит…

 

…Все свободны от вины и плена:

никаких моральных нет оков!

Лишь Судьба руководит Вселенной,

превращая пленников в богов.

Теперь большинство людей считают себя свободными, поскольку они свободны от морали, – говорилось в заключительном слове, произнесённом Н. Солоновым. – Но истинной свободы сегодня мы не увидим: в наше время никто не мечтает о звёздах. Свет неоновых реклам и блеск глянцевых обложек с успехом заменяют сиянье звёзд. И даже само слово «звезда», словно в насмешку, превратили в обозначение пёстрого балаганного шута, разевающего рот под фонограмму. Все суетятся и думают, что активны, справляют физиологические надобности и думают, что живут. Какое заблуждение!

Нет чистоты не только на наших улицах, но и в наших душах. И потому необходима консервативная Революция, которая снесёт ко всем чертям всё наносное и мерзкое. Сегодня же на Революцию способно одно движение – Евразийство. Только в Евразийстве мы можем отыскать «живую жизнь», потому что лишь в евразийцах жива поэзия – одухотворяющая сила бытия.  

 

ЕСМ-Калуга