Специфика нынешнего положения России заключается в том, что внутри страны идет медленная эволюция власти, но в какую форму выльется этот процесс, точно предсказать невозможно. Потому что та форма государственного устройства, которая просматривается в очертаниях будущего, не имела еще близких аналогов в мировой истории. Определенно, что структура обществ подобного вида ранее, чем в России, сложилась в Средней Азии (Узбекистан, Туркменистан, Казахстан). Режим схожего типа существует и в Белоруссии. Подобную форму государственности можно классифицировать, как восточный авторитаризм светского типа или строй государственно-бюрократического национализма.
Коренное отличие режима государственно-бюрократического национализма от национализма буржуазного (этнического) заключается в том, что главным его носителем является не буржуазия какого-либо этноса, а государственная бюрократия, выступающая на Востоке, как правило, в качестве главного звена господствующего класса – в отличие от стран Запада, где эту функцию выполняет буржуазия. Соответственно, и национализм на Востоке носит характер пиетета, прежде всего, по отношению к государству, а не нации.
Для бюрократии всегда характерно существование в виде строго иерархичных вертикальных структур, венчаемых личностью Верховного Администратора. Поэтому и государственно-бюрократический национализм принял на Востоке характер авторитаризма светского типа, где личность Верховного Администратора олицетворяет собой государство. Поэтому данные типы общества часто и называют упрощенно «режим Ниязова, Каримова, Туркменбаши, Путина».
Не надо, я думаю, лишний раз доказывать, что Российское государство совершило эволюцию в точно такой же тип общества. Но данная фаза – переходная. Режим восточной автократии светского типа на самом деле довольно уязвим, потому что одна личность не может заменить собой полноценной идеологии. Уход её от власти или смерть создаёт немедленную угрозу смут и потрясений для всего общества. Так, например, в России, несмотря на то, что нынешняя власть производит впечатление стабильности, данное состояние очень шатко. Под тонкой пленкой государственного аппарата спит вулкан противоречий и нестабильности, который при любом ощутимом кризисе может вызвать грандиозные потрясения.
Сильны практически все враги централизованного государства. Крайне могущественно лобби прозападных либералов, которое имеет свои корни даже внутри нынешней власти. Громадная опасность исходит от этнического национализма. Национальные образования внутри Российской Федерации – полунезависимые, и всегда могут стать очагами полного сепаратизма. Власть не имеет фундамента идеологии, и поэтому социальная база её крайне узка. То есть шаткая стабильность может быть разрушена при любом более-менее сильном политическом или экономическом кризисе.
Ближайший из возможных политических кризисов – смена власти в 2008 году. Если в данный процесс вмешаются какие-либо влиятельные силы извне, то вся политическая конструкция , которую выстраивает Кремль, может зашататься. А если, допустим, процесс смены власти будет сопряжен с экономическими трудностями государства, то ныне существующая система может очень быстро рухнуть. Негативными последствиями краха системы восточной автократии в России будет децентрализация государства с угрозой полного его распада. И данная угроза не исчезнет до тех пор, пока на смену строю восточной автократии светского типа государственно-бюрократического национализма не придет другая фундаментальная система – идеократии (монополия на власть одной идеологии) и, соответственно, правление одной партии, эту идеологию воплощающую.
Только данная система – идеократия – сможет обеспечить долговременную стабильность государств на просторах бывшего СССР. Из всех же существующих идеологий на роль главного государственного стержня подходит только евразийство. Теоретически возможна реставрация коммунизма, но история, как правило, два раза не повторяется. Поэтому только евразийство сможет выполнить функцию главного идеологического стержня будущего государства-империи.
