Если рассматривать так называемую теософистскую доктрину в ее целокупности, то сразу можно заметить то, что занимает в ней центральное место, а именно, идея «эволюции» (1). Между тем, эта идея полностью чужда Востоку, и даже на Западе она появилась совсем недавно. На деле, даже идея «прогресса», являющаяся только ее формой, более или менее  развитой при помощи псевдонаучных  рассуждений, возникла не раньше второй половины XVIII века, и ее подлинными основоположниками были Тюрго и Кондорсе.  Итак, нет необходимости углубляться в далекие времена, чтобы отыскать источник происхождения этой идеи, на которую клюнуло столько людей, следуя умственной привычке верить в человеческий разум, в то время как подавляющее большинство продолжает, однако, оставаться в неведении касательно этой идеи и не имеет о ней никакого представления. Из этого непосредственно вытекает весьма недвусмысленное заключение: «с тех пор, как теософисты являются «эволюционистами» (а они являются таковыми до той степени, что признают трансформизм, который представляет собой самый грубый аспект эволюционизма, отбрасывая в сторону, однако, некоторые положения дарвиновской теории) (2), они не являются теми, кем претендуют быть, и их система не имеет своей основой самую древнюю философию в мире» (3). Без сомнения, теософисты не одиноки в том, чтобы выдавать за «закон» то, что является лишь простой гипотезой и даже, по нашему мнению, гипотезой, лишенной под собой оснований; вся их оригинальность заключается здесь в том, что они представляют этот мнимый закон, как относящийся к сфере традиции, в то время как он является скорее чем-то совершенно противоположным. Впрочем, совершенно непонятно, как вера в прогресс может совмещаться с приверженностью «архаичной доктрине» (выражение г-жи Блаватской): для всякого, кто признает эволюцию, самая современная доктрина логично должна быть самой совершенной, но теософисты, для которых это не является противоречием, кажется, даже не задаются подобным вопросом. Мы не будем долго останавливаться на фантастической истории эволюции человечества, какой ее описывают теософисты: семь «корневых рас» сменяют друг друга на протяжении «мирового периода», то есть в то время, когда «волна жизни» охватывает одну и ту же планету; каждая «раса» заключает в себе семь «под-рас», каждая из которых, в свою очередь делится на семь «ветвей». С другой стороны, «волна жизни» последовательно проходит по семи планетам в «круге», и этот «круг» повторяется семь раз в одной и той же «планетарной цепи», после чего «волна жизни»  переходит на другую «цепь», также включающую семь планет, и которую она обойдет, в свою очередь, семь раз.  Таким образом, имеется семь «цепей» в «планетарной системе», называемой также «антерпризой эволюции», и наконец, нашу солнечную систему образуют десять «планетарных систем», впрочем, касаемо этого последнего пункта, имеется некоторая неопределенность. В настоящее время мы находимся в эпоху пятой «расы» нашего «мирового периода» и в четвертом «круге» «цепи», к которой принадлежит Земля  и в которой она занимает четвертое место. Эта «цепь» также является четвертой «цепью» нашей «планетарной системы», и она включает, как мы уже указали, две других планеты, существующих на физическом плане, Марс и Меркурий, кроме четырех планет, которые являются невидимыми и принадлежат  к «высшим планам». Предшествующая «цепь» именуется «лунной», потому что «на физическом плане» она представлена только Луной. Некоторые теософисты, толкуют, впрочем, эти положения достаточно отличающимся от буквального понимания образом и утверждают, что, касательно всего этого, речь идет только о различных состояниях и последовательных «воплощениях» самой Земли, а названия других планет являются здесь только чисто символическими обозначениями. По правде говоря, это очень туманная теория, и мы бы не закончили с этой темой, если бы хотели отметить все противоречивые утверждения, которые имеют место в ней быть. Еще необходимо добавить, что имеется семь царств, из них три царства «элементалов», а затем царства минералов, растений, животных и людей, и при переходе из одной «цепи» в следующую, существа, принадлежащие к любому из этих царств, попадают в непосредственно вышестоящее царство. На деле, это всегда те же самые существа, которые, как подразумевается, совершают их эволюцию в многочисленных воплощениях в ходе различных переходов, которые мы только что перечислили.

Числа, которые отражают продолжительность этих периодов, являются еще только менее правдоподобными, чем все остальное. Так, согласно «Тайной доктрине», появление человека на Земле в четвертом «круге» произошло восемнадцать миллионов лет назад, с тех пор, как «волна жизни» достигла нашей планеты в первом «круге». Правда, в наши дни  это утверждают намного менее категорично, чем было в начале. Даже сам Ледбитер заявил, что «мы не знаем, имеют ли одинаковую продолжительность все эти «круги» и все эти эпохи жизнедеятельности «рас»» и что, к тому же, «бесполезно  измерять в годах эти огромные периоды времени». Что же касается более коротких периодов, Синнетт утверждал, что «нынешняя человеческая «раса» пятая «раса» четвертого «круга», начала эволюционировать один миллион лет назад», и что это «подлинная цифра, которую можно воспринимать буквально» (и она сам это подчеркнул) (5), с другой стороны, согласно авторам «жизней Алкиона», на которых мы уже ссылались, «начало истории пятой «расы» относится к 79997 г. до н.э.» (6). Это последнее утверждение, которое поражает своей точностью, кажется, невозможно совместить с предыдущим. Правда, не составляет труда посмеяться над учеными, которые  аналогичным образом не приходят к общему мнению касательно продолжительности геологических периодов, но которые, впрочем, представляют свои вычисления как чисто гипотетические. Здесь же, напротив, мы имеем дело с людьми, утверждающими, что они в состоянии прямо подтвердить свои заявления и имеют в своем распоряжении информацию, позволяющую реконструировать историю исчезнувших «рас» (7) из «архивов акаши», то есть, сами образы прошедших событий, точно запечатлевшихся нестираемым образом в «невидимой атмосфере» Земли.

Представления, которые мы только что вкратце изложили, являются, в сущности, только нелепой карикатурой на индуистскую теорию космических циклов. В реальности, последняя представляет собой совершенно иное, и, конечно, не содержит ничего эволюционистского, тем более, встречающиеся в ней числа являются, в сущности, символическими, и воспринимать их буквально как количество лет, было бы только проявлением грубого невежества, которое, впрочем, обнаруживают не одни лишь теософы. Мы можем даже сказать, чтобы более не останавливаться на этом, что эта теория принадлежит к числу тех, чье подлинное значение в наименьшей степени доступно для западных людей вообще. Возвращаясь к теософистским представлениям, если бы мы стали вдаваться в детали, то обнаружили бы еще немало странностей: описание первых человеческих «рас» и их прогрессирующее «отвердение» служат тому примером; с другой стороны, разделение полов якобы произошло только к середине эпохи третьей «расы». Также оказывается, что каждый «круг» посвящен преимущественно развитию одного из составляющих принципов человека. Некоторые даже добавляют, что с появлением новой «расы» развивается новый орган чувств. Спрашивается, как же случилось, что народы,  которые нам представляют как остатки прежних «рас», а именно третьей и четвертой, пользуются, однако, пятью органами чувств, точно также как и мы? Подобное затруднение не мешает утверждать, что «ясновидение», которое можно приобрести исключительно в «эзотерической секции», является зародышевой формой шестого чувства, которое станет распространенным в эпоху «шестой корневой расы», то есть  той, которая непосредственно следует за нашей. Впрочем, именно  прозрениям «ясновидящих» приписываются все эти сказки о доисторических временах, в которых сведения, сообщаемые о древних цивилизациях, по правде говоря, слишком напоминают изобретения и открытия современной науки. Здесь можно обнаружить все, вплоть до авиации и радиоактивности (8), что наглядно демонстрирует, какие увлечения по-настоящему повлияли на авторов, и соответствующие размышления на тему социальной организации не менее показательны в этом отношении (9). К тому же типу сугубо современных модных тем следует также отнести ту роль, которую в теософистских теориях, как и в теориях спиритов, играет «четвертое измерение» пространства. Теософисты идут даже дальше в отношении «высших измерений», категорически заявляя, что пространство имеет семь измерений (10). Математики же, которые создают геометрии с любым количеством измерений, найдут это сугубо произвольным, смотря, впрочем, на эти измерения  только как на простые алгебраические конструкции, переведенные в пространственные термины по аналогии с обычной аналитической геометрией. Можно также отнести к разряду псевдонаучных фантазий детальное описание различных видов атомов (11). Эти атомы, якобы, наблюдались именно благодаря «ясновидению» и таким же образом, именно благодаря этой способности  можно узнать цвета невидимых элементов человека (12). Надо полагать, что эти «гиперфизические» организмы наделены физическими свойствами! К тому же, мы добавим, что «ясновидящие» не только у теософистов, но они также присутствуют  у оккультистов и спиритов. Беда в том, что и те и другие не могут сговориться, и что видения каждого всегда соответствуют теориям, проповедуемым школой, к которой он принадлежит. В этих условиях надо очень сильно захотеть, чтобы признать хоть какую-либо значимость за всеми этими фантазиями.

Мы только что упомянули элементы или составные принципы человеческого существа. Эта тема строения человека занимает большое место в «учении» теософистов, посвятивших ей определенное количество специальных работ (13). Впрочем, она далека от того, чтобы быть такой простой, какой ее часто себе представляют. В двух словах, конечно, теософисты исказили, как впрочем  и повсюду, восточные учения. Мы собираемся опубликовать, когда позволят обстоятельства, работу, в которой изложили подлинные индуистские представления по этой теме, и тогда станет понятно, что теософисты заимствовали из них почти исключительно терминологию, которую они присвоили  без понимания ее. Итак, мы ограничимся здесь только тем, что, по мнению теософистов, в человеке существует семь различных принципов. Впрочем, имеется несколько расхождений, и не только в том, что касается их названий (мы уже отмечали, что Безант, в конце концов, стала избегать терминов на санскрите), но даже, что более серьезно, в том, что касается порядка их классификации. Как бы там ни было, эти семь принципов рассматриваются как такое же количество тел, которые якобы неким образом вставлены друг в друга или которые, по крайней мере, проникают друг в друга, отличаясь, в итоге, только степенью плотности. Перед нами концепция, согласно которой  все исключительно материально, и естественно, в индуистских учениях не существует ничего подобного. Впрочем, теософисты охотно называют свое учение «трансцендентальным материализмом», для них «все является материей» в различных состояниях, и «материя, пространство, движение и время образуют одну и ту же вечную основу вселенной» (14). Возможно, подобные утверждения могли бы иметь значение для современных западных людей, но ясно, что для жителей Востока они полностью лишены смысла. Последние даже не имеют представления, собственно говоря, о материи (в санскрите нет слова, которое бы означало это понятие, даже весьма приблизительно). Для нас подобные высказывания только демонстрируют узость теософистского мышления. Необходимо помнить, что все теософисты согласны в том, что человек имеет семеричное строение (чего не признает, впрочем, ни одна индуистская школа). Это только потом некоторые оккультисты попытались отыскать соответствие между этой концепцией и их собственным учением о троичном строении человека, объединяя в группы элементы, которые разделены у теософистов, но они так никогда и не преуспели в этом. Это полезно иметь в виду, чтобы избежать путаницы между теориями, которые, хоть и обнаруживают  точки соприкосновения, но тем не менее, имеют между собой важные различия.  Впрочем, теософисты склонны подобным образом повсюду отыскивать семеричность (что можно было уже увидеть, когда речь шла о периодах эволюции). Там же, где они сталкиваются с классификациями, включающими только пять начал или пять элементов, как имеет место быть в Индии или в Китае, они утверждают, что существуют еще два других элемента, остающихся скрытыми. Естественно, никто не может объяснить причину такой странной скромности.

Другой вопрос, который связан с предыдущим, это вопрос о состояниях, которые человеку суждено пройти после смерти (15). Чтобы понять то, о чем идет речь, необходимо знать, что семеричный человек рассматривается, как включающий, с одной стороны, четыре низших и подверженных гибели, элемента, а с другой стороны три высших, бессмертных элемента. Добавим к тому же, что высшие элементы полностью развиты только у людей, достигших самых высоких ступеней эволюции, а у всех остальных они станут таковыми только к концу седьмого «круга». Человек должен последовательно освободиться от каждой из его «низших» оболочек после более или менее длительного пребывания на соответствующем «плане». Затем наступает период покоя, называемый «девачаническим состоянием», в котором он наслаждается тем, что приобрел за время своего последнего земного существования. Это состояние завершается, когда ему суждено облечься в новые «средства передвижения» низшего характера, чтобы «снова воплотиться». Именно об этом девачаническом периоде вначале утверждалось, что он имеет одинаковую продолжительность для всех. Мы видели, как впоследствии вернулись к этой первой точке зрения. Примечательно, что длительность подобного состояния, определяемого, с другой стороны, как субъективное, измеряется в единицах земного времени! Здесь мы наблюдаем ту же самую манеру низводить все до уровня материи, и не стоило бы в этих уровнях высмеивать «Страну вечного лета» англосаксонских спиритов (16), которая является только еще более грубо материальной. Между двумя концепциями существует, прежде всего, только разница в степени, и здесь и там можно было бы обнаружить множество примеров нелепых представлений, которое только можно произвести на эту тему, перенося на другие состояния то, что  по сути своей присуще земной жизни. Впрочем, вряд ли было бы полезно задерживаться на теории, которую мы только что изложили в  наиболее простом варианте, оставляя без внимания  исключения. Чтобы показать, что эта теория  полностью лишена основы, достаточно сказать, что она предполагает, прежде всего, реальность чего-то, что, собственно говоря, является нелепостью: мы хотим поговорить о реинкарнации.

Нам уже не раз представлялся случай упомянуть эту концепцию реинкарнации, которая рассматривается в качестве средства, благодаря которому происходит эволюция, сначала для каждого человека в отдельности, затем, как следствие, для всего человечества  и даже для всей вселенной. Некоторые доходят даже до утверждения, что «реинкарнация является неминуемым следствием закона эволюции» (17). Это должно быть явным преувеличением, поскольку есть много эволюционистов, которые не признают ничего подобного. Было бы достаточно любопытно увидеть, как этот вопрос обсуждают между собой эволюционисты различных школ, хотя мы сильно сомневаемся, что подобная дискуссия могла бы хоть что-нибудь прояснить. Как бы там ни было, эта идея реинкарнации является, как и идея эволюции, весьма современной. Кажется, она распространилась к 1830 или 1848 годам среди некоторых кругов французских социалистов: большинство революционеров этого периода были «мистиками» в худшем значении этого слова, и известно, каким сумасбродствам давали повод среди них учения фурьеристов, сенсимонистов и другие такого же рода. Для этих социалистов учение, о котором идет речь, первыми изобретателями которого были, возможно, Фурье и Пьер Леру (18), служило исключительно для того, чтобы объяснить неравенство социальных условий и, по крайней мере, сгладить то, что они находили в них шокирующим, приписав это на счет последствий действий в каком-либо предыдущем существовании. Также и теософисты иногда выдвигают эту причину на передний план (19), хотя они в меньшей степени настаивают на этом, чем спириты. В сущности, учение, подобное этому, ничего не в состоянии объяснить и только отодвигает  затруднение, если это затруднение имеет место, так как, если бы вначале и имелось равенство, это равенство никогда бы не было нарушено, по крайней мере, если мы, безусловно, только не оспариваем значимость принципа достаточного основания, но в этом последнем случае вопрос более не ставится, и сама идея естественного закона, которую хотят вставить в его решение, ничего более не выражает. Впрочем, против реинкарнации можно было бы выдвинуть немало хороших возражений, так как, встав на точку зрения чистой метафизики, можно доказать ее абсолютную невозможность, и без каких либо исключений, которые допускали приверженцы H. B. of L. К тому же  под невозможностью реинкарнации мы подразумеваем здесь не только ее невозможность на Земле, но и также на какой-либо звезде (20), и равным образом мы отвергаем некоторые причудливые концепции, как, например, учение о множественности одновременных воплощений на разных планетах (21), теософисты же верят, как мы видели, в очень длинные серии воплощений на каждой из планет, являющихся частью одной и той же системы. Такое же метафизическое доказательство равным образом пригодно против теорий вроде учения о «вечном возвращении» Ницше. Но, хотя изложение этого доказательства представляется весьма простым, оно увело бы нас очень далеко по причине того, что оно подразумевает полное понимание. Мы только скажем, чтобы показать истинную ценность измышлений теософистов, что ни одна традиционная доктрина никогда не допускала реинкарнации, и что эта идея была  совершенно чужда древнему миру, хотя на него хотели опереться посредством тенденциозной интерпретации некоторых более или менее символических текстов. Даже в буддизме речь идет только об «изменении состояния», что, очевидно, не имеет ничего общего с множественностью последовательных жизней на земле, и это, мы повторяем, носит только символическое значение, что различные состояния могли иногда описываться как «жизни» по аналогии с нынешним состоянием бытия человека и с условиями его земного существования (22). Итак, все совершенно просто: именно к социалистическим кругам, о которых мы говорили, принадлежали первые спириты из школы Аллана Кардека, и именно там они проповедовали, как и некоторые писатели той же самой эпохи (23), идею реинкарнации, и именно у французской спиритической школы г-жа Блаватская, в свою очередь, как и чуть позднее оккультисты школы Папюса, заимствовала эту идею. То, что нам известно о первом периоде ее жизни, не оставляет на этот счет никакого сомнения. Мы видели, однако, что основательница Теософского общества порой имела некоторые колебания, и что в течение некоторого времени она даже отвергала реинкарнационистскую теорию, которую ее последователи, напротив, превратили в настоящий символ веры, который следовало принимать, даже не пытаясь отыскать ему подтверждений. Но в общем, за исключением того периода, когда она находилась под влиянием H.B. of L.,  г-жа Блаватская могла бы взять девиз Аллана Кардена: «Рождаться, умирать, вновь рождаться и развиваться беспрерывно, таков закон». Если и имелось расхождение во взглядах между г-жой Блаватской и французскими спиритами, это относится не к самой идее, а только к разновидностям реинкарнации, и этот последний пункт имеет второстепенное значение по отношению к первому. Впрочем, мы видели, что нынешние теософисты ввели еще несколько изменений. Достаточно любопытно заметить, с другой стороны, что английские и американские спириты, в противоположность французским, безусловно, отвергали реинкарнацию. По крайней мере, они придерживались подобной точки зрения во времена г-жи Блаватской, но нынче некоторые из них ее допускают, вероятно, хотя они и не отдают себе в этом отчет, под влиянием теософистских идей, завоевавших столь много сторонников  в   англосаксонских  странах. Конечно, здесь дело обстоит точно таким же образом, как и в случае с опытом «ясновидящих»: «сообщения», получаемые и теми и другими спиритами, содержат в обоих случаях подтверждение их точек зрения, как будто они были бы только простым отражением их собственных идей. Мы не хотим, впрочем, сказать, что только подобное и содержится во всех сообщениях этого «рода», но обычно там  присутствует  многое из этого.

С мнимым законом реинкарнации связан закон, именуемый «кармой», согласно которому условия жизни любого существа якобы предопределены действиями, совершенными на протяжении предыдущих жизней: «это тот невидимый и неизвестный   (24) закон, который мудро, разумно и справедливо сочетает всякое следствие с его причиной, прослеживая её к тому, кто её породил. И хотя сам этот закон непознаваем, мы можем постигать его действие»  (25).     Г-жа Блаватская называет этот закон «законом возмездия», а Синнетт  «законом этической причинности». На деле это оказывается причинностью особого рода, представления о которой подчинены озабоченности морального порядка, это, если угодно, разновидность «неизбежной справедливости». Подобные представления обнаруживаются, только без использования слова «карма», также у оккультистов и спиритов, многие из которых доходят даже до того, что определяют с чрезвычайной точностью и в малейших деталях связь между тем, что случается с индивидуумом в его настоящей жизни, и тем, что он делал в своих предыдущих жизнях. Особенно подобными измышлениями, достигающими зачастую высшей степени нелепости, изобилуют труды спиритов. Надо признать, что теософистам, в общем, далеко до подобного, но, тем не менее, они пересказывают теорию «кармы» весьма детально, и моральный характер представлений о «карме» объясняет то, что в их учении она занимает все большее место, так как теософизм, оказавшись в руках наследников г-жи Блаватской, имеет тенденцию становиться все более «моралистическим» и сентиментальным. С другой стороны, некоторые из них стали персонифицировать «карму», и эта более или менее таинственная и безликая сила превратилась у них в подлинное существо, нечто вроде агента, обязанного давать санкцию на каждое действие. Г-жа Блаватская довольствовалась тем, что приписывала эту роль особым существам, которых она называла «владыками кармы», и которых она также окрестила «липиками», то есть «те, кто пишут» или регистрируют действия человека (26). В этой теософистской концепции «кармы» мы обнаруживаем великолепный пример злоупотребления неверно понятыми санскритскими терминами, на что мы уже указывали: слово «карма» в реальности обозначает просто «действие» и ничто другое, оно никогда не обозначало «причинность» («причина» называется на санскрите «карана») и еще в меньшей степени эту особую причинность, на природу который мы только что указали. Итак, г-жа Блаватская совершенно произвольно использовала это восточное слово «карма» для обозначения совершенно западной концепции, которая, к тому же, не является целиком ее изобретением, но здесь необходимо видеть искажение некоторых ранее существовавших идей, начиная с идеи причинности, и это искажение, по крайней мере, частично, является заимствованием  из спиритизма, так как, само собой разумеется, что эта идея тесно связана с основами самой реинкарнационной теории.

Мы не будем останавливаться на других положениях «учения», которые не имеют особого значения, и мы только укажем на некоторые их пункты, когда нам впоследствии представится возможность, среди них есть, к тому же, такие, которые не следует приписывать самой Блаватской, ибо они принадлежат ее наследникам.

В любом случае, изложение, которое мы только что представили, каким бы кратким оно не было, кажется нам достаточным, чтобы показать то немногое серьезное, что содержится в так называемой теософистской доктрине, прежде всего, чтобы установить, что она, несмотря на заявления ее приверженцев, не покоится ни на какой подлинной традиционной основе. Ее следует просто отнести вместе со спиритизмом и различными школами оккультизма, с которыми она имеет явное родство во всех отношениях, к тому набору причудливых порождений современной мысли, которому можно дать общее обозначение «неоспиритуализм». Большинству оккультистов также нравится представлять себя как приверженцев «западной традиции», которая является столь же совершенно фантастической, как и «восточная традиция» теософистов, и, подобно ей, сформирована из смеси разнородных элементов. Одно дело – искать общую основу, которая, вполне вероятно, во многих случаях, может скрываться под разнообразием форм традиций разных народов, и совсем другое  – сфабриковать псевдотрадицию, заимствуя здесь и там отрывки знаний,  и сгребая их  с грехом пополам, скорее, неудачно, чем успешно, в одну кучу, особенно когда, по правде говоря, не понимаешь их смысла и значения, что присуще всем этим школам. Помимо возражений теоретического характера, которое можно им адресовать, невозможно скрыть их вредоносный характер.  Эти течения выводят из равновесия и приводят в расстройство слабые умы, привлеченные в эти круги. Количество несчастных, которых подобные вещи довели до сумасшествия и даже до могилы, гораздо значительнее, чем могут себе представлять недостаточно информированные люди, и нам известны самые печальные примеры этого. Без всяких преувеличений можно сказать,  что распространение «неоспиритуализма» во всех его формах представляет подлинную общественную опасность, которую нельзя отрицать: вред, чинимый, прежде всего, спиритизмом, представляющим собой самую распространенную и самую популярную форму, уже очень велик.

Зло другого порядка, которое является особенностью теософизма из-за тех особенных претензий, которое он высказывает в этом отношении, состоит в том, что путаница, которую он порождает и поддерживает, дискредитирует изучение восточных учений и сбивает с пути немало серьезных умов, с другой стороны, из-за теософистов у восточных людей складывается самое неприятное представление о западном интеллектуализме, чьими жалкими представителями теософисты им кажутся, не только потому, что они обнаруживают полное непонимание некоторых вещей, но и сама маска «посвященных», которую они хотят на себя напялить, делает это непонимание еще более шокирующим и непростительным. Мы не будем слишком акцентировать внимание на том, что теософизм не представляет абсолютно ничего из того, что касается подлинно восточной мысли, так как совершенно печально видеть, с какой легкостью западные люди  вследствие своего полного невежества  позволяют себя дурить наглым проходимцам. Это случается даже с профессиональными востоковедами, чья компетенция, по правде говоря, ограничивается почти исключительно областями лингвистики и археологии. Что же касается нас, если мы так категоричны на этот счет, то нам дает на это право прямое изучение подлинных восточных учений, которым мы занимались. Тем более, нам хорошо известно, что думают о теософизме в Индии, где вне английских или англофильских кругов он никогда не имел ни малейшего успеха, только нынешняя западная ментальность способна благосклонно воспринимать продукцию этого рода. Мы уже говорили, что настоящие индусы питают к теософизму, когда они знают о нем, глубокое неприятие, и главы Теософского общества так хорошо отдают себе в этом отчет, что в представительствах этой организации, расположенных в Индии, невозможно достать ни один из  их текстов псевдовосточного содержания, и, тем более, подготовленных ими нелепых переводов некоторых текстов, но только работы, связанные с христианством (27). Также теософизм обычно рассматривается в Индии, как протестантская секта несколько особенного типа, и, надо признать, что сейчас, по крайней мере, налицо все признаки этого: все более и более усиливающиеся и выходящие на первый план «морализаторские» тенденции, стойкая враждебность по отношению ко всем традиционным индусским институтам, пробританская пропаганда, осуществляемая под маркой благотворительной и образовательной деятельности, но по ходу изложения это станет еще намного более понятнее. 

Примечания 

 1. Один теософист решительным образом заявил, что ««Тайная доктрина» не была бы опубликована, если бы теория эволюции не появилась бы однажды в человеческом мозгу» (Les Cycles par Amaravella: «Lotus Bleu» 27 апреля 1894 года, р. 78); мы бы скорее сказали, что если бы теория эволюции не появилась, «Тайную доктрину» просто не придумали.

2. См.  «La Genealogie de l′Homme» г-жи Безант.

3. La Clef de la Theosophie, p. 86.

4. L 'Occultisme dans la Nature, p. 235.

5. Le Bouddhisme Esoterique, p. 172.

6. De Van 25000 avant Jesus-Christ a nos jours, p. 65.

7. См., например, «L′Histoire de l′Atlantide» В. Скотт-Элиота.

8. De Van 25000 avant Jesus-Christ a nos jours, pp. 222-232.

9. См. «Le Perou Antique» Ч.В. Ледбитера в «Revue Theosophique francais», 1901.

10. L 'Occultisme dans la Nature, pp. 82-85.

11. «La Chimie okkulte» г-же Безант и Ч.В. Ледбитера

12.  «L′Homme visible et invisible» Ч.В. Ледбитера.

13. См., кроме упомянутой работы г-на Ледбитера, различные пособия г-жи Безант «L′Homme et ses corps, les sept  principles de L′Homme”, etc.

14. Le Bouddhisme Esoterique, p. 274.

15. «La Mort et au-dela” г-жи Безант. «L′ autre cote de la mort» Ч. В. Ледбитера.

16. La Clef de la Theosophie, pp, 209-210 ; La Mort et Гаи-dela, p. 85 во французском переводе.

17 «Essai sur l′evolution» д-ра Т. Паскаля, « La Theosophie en quelques chapitres» того же самого автора, рр. 28 и 35.

18. Кажется, что они были первыми, кто заговорил о ней во Франции, однако, нам следует добавить, что та же самая идея была высказана до этого в Германии Лессингом во второй половине XVIII века. Мы не смогли обнаружить никакой более древний источник, и нам неизвестно, было ли влияние Лессинга на французских социалистов прямым или же нет, или же они, напротив, сами «заново изобрели» реинкарнационистскую теорию, которой они, в любом случае, придали такое распространение, какое она не смогла получить до них.

19. Le Bouddhisme Esoterique, p. 125 ; La Theosophie en quelques chapitres, p. 40.

20. Le Lendemain de la Mort ou la Vie future selon la Science Луи  Фигье.

21. L 'Eternite par les Astres Бланки.

22. Уточним также, что, несмотря на ложные интерпретации, которые в ходу ныне, реинкарнация не имеет ничего общего с «метемпсихозом» орфиков и пифагорейцев, и также с теориями некоторых еврейских каббалистов об эмбрионате и «вращениях души».

23. Terre et del Жана Рейно; Pluralite des existences de l’ame Пеццани.

24. Тогда как же можно о ней говорить?

25. La Clef de la Theosophie, p. 282.

26. Истинная санскритская форма этого слова «липикара», и оно в реальности всегда обозначало только «писатель» или «писец» в чисто человеческом значении.

27. Статья, опубликованная г-ном Зеадиддином Акмалом из Лахора в журнале «Reit» (Вена) в 1897 году. Эти сведения нам позднее лично подтвердило несколько индусов.

 

Рене Генон, перевод с французского Андрея Игнатьева