Распутывание европейской политики России Экспертно-аналитическая статья американского исследовательского центра Стратфор
Президент России Владимир Путин и его объявленный преемник Дмитрий Медведев 17 января посетили Болгарию. Целью поездки являлось финальное завершение российских усилий по вербовке Европы в энергетическую орбиту Москвы. После короткого и резкого заявления о том, что Россия и Болгария "обречены быть партнерами", Путин согласился предоставить равные права в отношении газопровода «Южного потока», который Москва надеется провести через Болгарию. Все же, напряженность встречи и решения вопроса концессий, который Путин планировал решить легко, является симптоматичной в призме распутывания российской внешней политики по отношению к Европе.
Русская схема
Россия часто имела взаимоотношения с Европой переходящие от ненависти к любви. Возвращаясь к царским временам, Москва стремилась к синтезу экономической интеграции и военного запугивания для того, чтобы ее голос услышали. После Холодной войны и деградации Красной Армии, фактор военного запугивания в значительной степени отпал, оставляя экономику первичным рычагом давления на Европу. В этом вопросе Россия имеет в своем распоряжении силы сделать любую мелочь такой же полезной как советские танковые дивизии. Инфраструктура эпохи Холодной войны обеспечивает Европейскому союзу с 27 членами примерно одной четвертью природного газа и нефти, которую он потребляет. Такая зависимость не может быть достаточной для того, чтобы заставить Европу уважать Россию, но, конечно же, гарантирует, что Европа будет к России прислушиваться.
Природный газ является уникальным промышленным энергетическим товаром. Комбинация этого газообразного вещества в больших объемах, которая обязательна для крупных экономических систем (Европейский союз использует более чем пол триллиона кубических метров газа в год) означает, что он может эффективно транспортироваться только по трубопроводу. В то время как нефть, уголь, глинозем, пшеница и платина могут быть загружены в грузовики, поезда и танкеры (что позволяет любому производителю снабжать своих потребителей), природный газ может перемещаться только по существующим сетям трубопровода. Поэтому только Канада осуществляет поставки в США, и только Россия поставляет газ в бывшие советские республики, Турцию и Европу. Эти существующие взаимоотношения дают России рычаги, которые не могут работать в отношении ее минеральных и нефтяных богатств. И, таким образом, именно в газовом вопросе европейцы пытались (с некоторой долей успеха) размежевать эти связи.
Путин стремился усилить эти энергетические рычаги посредством двух проектов трубопровода.. Две линии природного газа — «Северный поток», который пролегал бы под Балтийским морем от Санкт-Петербурга до Германии; и вышеупомянутый «Южный поток», который шел бы под Черным морем из Новороссийска до Болгарии — увеличат европейскую зависимость от российского природного газа от 25 % до 35 % его полного потребления.
Экономически, ни один из этих проектов не имеет смысла. Прокладывать длинные подводные трубопроводы до Европы — региона, с которым бывший Советский Союз имеет сухопутные связи — является просто глупо; наземные коммуникации обычно стоят менее чем на одну треть от их подводных эквивалентов. Кроме того, «Северный поток» был бы самым длинным подводным трубопроводом природного газа в мире, а «Южный поток» самым глубоким.
Но русские не планировали эти проекты, размышляя о прибыли - утраивая цены на экспорт природного газа с 2000 г, они итак имеют огромный доход. Вместо этого они думают об американцах. Кремлевская мантра Холодной войны, продожавшаяся очень длительное время, гласила, что если европейцы смогут быть нейтрализованы, то американское влияние в Европе будет сведено на нет. Следовательно, американские президенты, начиная с Рональда Рейгана выступали против (явно или нет) любого расширения торговых и энергетических связей между Европой и Россией. Также есть еще один момент, - Россия особо не горит желанием вовлекать транзитные государства типа Белоруссии и Украины, которые могут откачивать российскую энергию на пути к европейцам, платящим в твердой валюте.
Политическая природа этих проектов была учтена, но суммы затрат у русских всегда были чуточку дурацкими. Русские недооценили расходы на строительство обеих газопроводов до степени смешного (вероятно, в четыре раза или больше), они явно не способны технически построить газопроводы сами, поэтому и настояли на том, чтобы европейцы оплатили эти счета. Определенно, русские ожидают, что ENI заплатит за «Южный поток», а BASF, Gasunie и E.On, покроют расходы «Северного потока». И еще они расчитывают на самих себя, а не на страны, в которых будут проложены трубопроводы, или компании, которые финансируют и строят их - чтобы иметь проекты в своей собственности когда они будут завершены.
Европейский Ответ
Европейцы, конечно же, изменили некоторые волнующие их вопросы, когда эти проекты были предложены и Россия начала собирать консорциум для работы над ними. Но в январе 2006 г. европейские действия по отнятию Континента от груди российской энергетической кормушки активизировались. Споры с Украиной по цене природного газа привели к кратковременной приостановке поставок в Европу (в настоящее время газ идет транзитом через Украину и Белоруссию). Россия попыталась усилить этот энергетический кризис, чтобы заставить европейцев повернуть Украину к пророссийскому вектору. Однозначно, Москва хотела, чтобы Европа отреклась от признания Оранжевой Революции Украины против привилегированного пророссийского правительства в Украине и признала российское владычество на просторах бывшего Советского Союза.
Стратегия имела неприятные последствия и привела к тому, что Европа заинтересовалась в диверсификации источников нефти и сокращении существующих запросов. Европейские государства и фирмы начали искать альтернативные источники поставок, были созданы терминалы для импорта природного газа, доставляемого танкерами в более дорогом, сжиженном состоянии, был дан заказ на строительство ядерных реакторов, а Европейский союз принял честолюбивые программы по альтернативной энергии и консервации. Формально цель европейцев состоит в том, чтобы уже сейчас уменьшить потребление всей энергии на 20 % - с 20 % остающегося от общего количества, поступающего из альтернативных источников - к 2020 г. Государства ЕС все еще ссорятся из-за того, кто должен перенести эти тяготы, однако нет никакого разногласия относительно цели или причин. Они стоят на первом месте.
Осталось еще два вопроса.
Вопрос времени
Во-первых, как долго это будет продолжаться, пока русские не поймут, что их инструмент энергетического влияния больше не не является оружием? Ответ: дольше чем вы могли бы подумать.
Русские упорно продолжают заниматься этими проектами несмотря на все более очевидные признаки, что европейцы не только не интересуются ими, но еще и не интересуются русскими. Частично потому, что если бы план Москвы был бы реализован, то это был бы по настоящему очень хороший план, поскольку безвозвратно привязал бы Европу к России.
Но, главным образом, невозможность его реализации заключается в исторической мертвой точке России. Широкие географические просторы этой страны означают, что она имеет мало барьеров для предотвращения вторжения. Следовательно, российская история – это один из редких случаев иностранной оккупации, которая привела к появлению своеобразной культуры, совмещающей в себе ксенофобию, горечь, преследование и чувство превосходства одновременно. Это идеология в стиле "мы так настрадались, так что вы должны делать то, что мы скажем" - своего рода комплекс превосходства, основанный на комплексе неполноценности – затуманивает русское стратегическое мышление и вносит свой вклад в кажущуюся неспособность Кремля ощутить, что китайцы выкрали Среднюю Азию из-под носа у России.
Это также объясняет то, почему русские не поняли, что европейцы сматывают удочки так быстро, насколько это возможно. Европейские реакции на российские просьбы по этим газовым проектам могут быть суммированы как насмешка над русскими. Некоторые страны хотят открыто нарушить их отношения с Москвой, что может привести к фактическому и немедленному сокращению энергетических поставок прежде, чем европейцы будут готовы к разрыву экономических связей. Таким образом, Европа использовала в своих интересах культурную мертвую точку России, спокойно развивая альтернативные варианты.
Это вдвойне верно для таких фирм, как E.On и Gasunie, которые предположительно вовлечены в консорциум по строительству проектов. Все они - ключевые покупатели российского экспортной энергии и решили, что будет легче симулировать поддержку, чем быть прямолинейными и рисковать потерей надежных поставок природного газа из России. Возможным исключением могла бы быть ENI, которая очень нуждается в любом источнике природного газа для поддержки своего положения на рынке Италии. Но даже здесь не совсем ясно, как единственная фирма - даже такая крупная как ENI - может взять на себя реально массивное бремя финансирования и строительства проекта столь сомнительного как «Южный поток».
Спустя несколько лет со времени поездки Путина 17 января 2007 г. в Болгарию этот визит вероятно будет расценен как поворотный момент в балансе власти Европа-Россия, потому что тогда все шуточки закончились. Поскольку Путин был в Болгарии, София настаивала, что для того, чтобы «Южный поток» был построен, то София, а не Москва - будет держать основной пакет акций в доле болгарской территории. Компромисс — раздел собственности пополам — в конечном счете был достигнут просто потому, что небольшая Москва может наказать Болгарию без особого вреда своим интересам. Болгария не ограничивает Россию (или любая бывшая советская республика) и так как она - государство транзита для российского природного газа к третьим странам, она не может быть вот так просто вычеркнута из списка.
Болгария не является самой смелой или самой сильной из государств ЕС. Она также не собирает урожай на диверсификации потребления энергии из нероссийских источников. Следовательно, Болгария имеет свои причины на то, что подход «поклона-и-улыбки», который доминировал над европейскими отношениями ко всем русским вещам, начинает давать трещину. За первые 10 месяцев 2007 г, европейские запросы на потребление природного газ уже резко снизилсь, а согласно данным Международного Агентства по Энергии произошло изменение 50-летней восходящей тенденции.
Добавьте к этому увеличение альтернативных поставок, которые не просто предполагаемы (типа Северного и Южного потоков), но фактически уже в работе - в течение трех лет Европа найдет альтернативы для, по крайней мере, 2/3 частей природного газа, который Россия поставляет в настоящее время - и энергетическая власть России в Европе быстро пойдет на спад.
Короче говоря, Европа переориентировала весь свой энергетический сектор для того, чтобы устранить "российский фактор". Это позволяет европейцам проводить более устойчивую линию по отношению к России и в других областях. Например, 17 января Европейский союз дал Украине зеленый свет на присоединение к ВТО. До недавнего времени европейцы ожидали, что Украина при пророссийском правительстве присоединится к ВТО в то же время, что и Россия, и, таким образом, европейцы играли софтбол с русскими на переговорах вступления. Но теперь, когда прозападная коалиция вернулась к власти в Киеве, и, с тех пор как прозападная Украина будет способна самостоятельно блокировать вступление России, европейцы почувствовали возможность вырвать Украину из экономической орбиты России и загнать ее в Европу. Следовательно, европейские посредники переключились к жесткой тактике по экономическим вопросам начиная с лесоматериалов и заканчивая транспортом, оттягивая снова и снова очередные попытки России на вступление в ВТО.
Такая изоляция является гораздо более убийственной, чем это кажется. Согласно Европейской Комиссии, если энергию стригут с русско-европейской торговли, то новая (значительно уменьшенная) полная цена от этой торговли сжимается к количеству, равному торговле ЕС с Исландией, страной с менее чем полмиллионом населения.
Вопрос реакции
Который возвращает нам к второму вопросу. Что будут делать с этим русские?
Для России, вызов заключается не в потере доходов - Москва выкачала уже около 700 миллиардов $ - а в потере влияния. Другой экспорт России, прежде всего металлы, полезные ископаемые и оружие, все еще приносят немалые деньги и позволяют российским пальцам шастать по кастрюлям во всем мире, но ни один из них не гарантирует того влияния, где оно действительно имеет значение: в Европе.
Россию в ближайшем будущем ждет то, что экономическая мощь Европы укрепит геополитические амбиции Соединенных Штатов. Желание Вашингтона сократить Россию до более управляемых размеров не ново, но немногие понимают, что Брюссель имеет и свои собственные амбиции. Европейцы хотели бы расширить зону своего экономического влияния в большую часть территории между границей ЕС и Москвой, а также на Кавказ. Европа не рассматривает это как империалистическое предприятие, но лишь как естественный порядок вещей. Русские, конечно, видят мир через другую призму, и европейские планы были бы еще более разрушительными в конечном счете для российских интересов чем будут американские усилия, поскольку они сделали бы границы не только политически ненадежными, а скорее такими, как в странах Балтии: твердо интегрированными в конкурирующую систему.
Если экономические инструменты больше не будут уместны, то Россия будет вынуждена возвратиться к политической и военной тактике, включая:
· Военное запугивание Балтии и Финляндии.
· Воссоединение с Белоруссией и возвращение Красной Армии к польской границе.
· Откровенное вмешательство в русскоязычные регионы Украины.
· Активное и открытое участие в конфликтах Грузии с непризнанными государствами, а также блокирование европейского влияния и разрушение некоторых из альтернативных источников энергии.
· Поддержка различных очагов сепаратизма в Европе.
Ни один из этих вариантов не легок и не окончателен, и все сопряжены с последствиями. Два из этех последствий являются достаточно критическими для того, чтобы быть упомянутыми. Во-первых, любое действие из этого списка омолодило бы НАТО до того момента, когда военный ответ Запада, вероятно приводящий к новой стратегии сдерживания, будет неизбежен. Во-вторых, возрожденная российская конфронтация с Западом, конечно, обеспечила бы вполне достаточную возможность для Китая, чтобы осуществить нашествие в Среднюю Азию и российский Дальний Восток, регион, о котором собственные разведывательные службы России предупреждают, что китайские поселенцы уже могли бы составить там большинство населения. Все же, если экономические инструменты России окажутся бессильными, такие варианты – это все, что остается у Кремля.
Лучшая надежда России состоит в том, чтобы признать прежде, чем это станет слишком поздно, что направление безвозвратно меняется. Но Москва стоит перед лицом другой сложности в борьбе с изменяющейся геополитической действительностью - тем, что может критически затормозить стратегическое регулирование: с самой собою.
Хотя Путин, несомненно, ответственный человек, он далеко не единственный имеет амбиции. Его правящие круги раздроблены примерно на половину войной кланов Владислава Суркова и Сергея Иванова. Оба лояльны Путину, но их сражения поглотили большую часть государственных способностей решать любую проблему. В то время как эти два повелителя дерутся, европейцы делают наибольшие успехи на пути к освобождению от российской энергозависимости, не забывая закрывать окна для русских и не давая им возможности приспособиться.
И когда последнее окно закроется, Россия окажется в мире, где Соединенные Штаты больше не будут расточаться на свои Ближневосточные проблемы, а европейцы больше не будут боятся всех этих русских вещей.
Стилистика автора с его архаизмами, такими как «Красная армия» намеренно сохранена, чтобы показать каково именно американское видение России и русского мышления.
