Выступление лидера ЕСМ, начальника федеральной сетевой ставки Павла Зарифуллина на имперском митинге 23 февраля 2006 г.
Сегодня день, чрезвычайно важный для каждого Русского и Имперского человека. Именно в это день 23 февраля Силы слабеющего умирающего государства, небольшой отряд русских людей, красных офицеров и солдат, остановили наступающую колонну германских интервентов. Под Псковом.
Тогда был чудовищный день, чудовищный год для нашей страны!
Страна умирала, страна выдыхалась! На нашу страну как вороньё налетели интервенты и сволочи из разных стран и народов: американцы и итальянцы, японцы и немцы, французы и финны! Все лезли на тело умирающего русского медведя! И все хотели. Кто выколоть глаз, кто отрезать руку, кто отодрать коготь! Все ждали и делили наше наследство!
Но из сердца мира родилась Новая Звезда!
Сердце, которое, казалось, уже остановилось, забилось, заволновалось и бросило кровь своих сынов и дочерей и остановило страшное наступление, страшный разрыв нашей Державы. Не случайно сегодня мы выступаем под Владимиром Ильичём Лениным! Обычно говорят, что правые и Ленин несовместимы: мы не согласны! Этот Красный Император сплотил русский народ и другие народы нашего континента в единой длани!
И с его наследником Иосифом Виссарионовичем Сталиным мы тогда построили полмира и практически установили свободу и красный порядок - русское сердце над всеми странами и континентами нашей земли! Что-то нам помешало, но русский солдат великолепно проявил себя и в Анголе, и в Мозамбике, и во Вьетнаме, и в Корее, и в Никарагуа, и на Кубе. У нас не хватило сил… но сейчас мы расширимся! Мы так расширимся, что мало – не покажется! И Красная русская правда зальёт весь мир своим лучезарным светом и солнцем! Я хочу вернуть нас всех в те дни, в те дни 23 февраля, в восемнадцатый год, когда на нашей стране поставили крест, когда считалось, что России больше нет!
Я вам приведу отрывок из замечательного произведения Валентина Пикуля «Из Тупика».
Это Архангельская область, 1918 год.
Легкий свист по лесу — идут американцы. Ребята хоть куда: здоровые, рукава закатаны, каски переброшены за спину. Ноги у них длинные, и идут они хорошо. Налегке идут.
— Черт возьми! Мне это нравится!.. — говорят.
Еще бы не понравиться: старинный тракт от Онеги, что выходит теперь прямо к железной дороге, открывает за каждым поворотом свои красоты… Лес, лес, лес.
— Почти как за океаном, — переговариваются солдаты. — Ты посмотри, Джо, это похоже на Ориноко. И даже белки скачут, как у нас… И сосны, сосны, сосны!
Красные багряные отсветы на стволах вековых сосен. Крепкий смоляной дух, от которого ноги шагают еще бодрее. Легкий свист по лесу — идут пятьсот парней, молодых и здоровых. Неслышно топчут мхи крепкие бутсы. Хлещут по лицу ветви — колючие, и хвоя так пахнет, так хорошо пахнет, так хочется жить…
Пятьсот американцев вошли в леса где‑то за Онегой.
Больше их никто и никогда не видел. Пятьсот молодых американских парней исчезли так, словно их никогда не рожали матери. Ни следа на моховых подушках (мхи пружинисто распрямились), ни единой зарубки на дереве, ни клочка бумаги, даже пустой банки из‑под консервов не осталось… Их было пятьсот!
Ровно пятьсот, говорю я вам. Половина тысячи.
Их ждали — на Плесецкой, где ревут обгорелые паровозы, где стреляют отходящие заслоны красных бойцов. Их ждали — даже в Онеге, думая, что они заблудились и выберутся из леса хотя бы обратно. Нет, — и когда проехали по тракту разведчики‑мотоциклисты, тоже никого не нашли: тракт был абсолютно пуст.
— Где же они, эти пятьсот? — спрашивали в штабе.
— Болота, сэр.
— Болото — может быть. Но нет такого болота, из которого не выбрался бы хоть один из пятисот…
Был чудный осенний день, когда они вышли из Онеги по древнему тракту, и лес таил для них столько заманчивой прелести. Легкий свист по лесу — вот и все, что слышали белки. Они были очень молоды, эти пятьсот американских солдат. И ни один — ни один! — никогда не вернулся за океан.
Да. Так начиналась эта война. На молодом Красном Северном фронте не было еще создано Красной Армии. Но зато были люди — сусанинского толка, и мы вполне согласны.
Да, болото… Но ведь надо знать, где такое болото, которое засосет, в чарусную падь сразу пятьсот американских солдат…
Я не знаю, что писалось тогда в газетах за океаном по поводу этой трагедии в русских лесах. Но даже нам, русским, до сих пор неизвестно, где таится это болото и каково имя того человека, который стал новым Русским Советским Сусаниным!
Легкий свист по лесу — это идут американцы.
Еще пятьсот… Давай, давай! Шагай веселей, ребята…
Вы пришли позже всех — вы первыми и уйдете отсюда.
Американцы, как народ западной цивилизации и культуры пришли грабить, убивать и насиловать этот мир последним из западных народов.
Они пришли последними – и первыми уйдут из истории.
