Вошли в барак с проверки. 17-30. Ванька «Строгач» как обычно уже просуетился по чифиру. Вадик Малежик в двух шагах от меня. Тогда я чифирил с этими двумя людьми на моём отряде. Стабильно утром и стабильно после вечерней проверки. На почти 200 человек отряда только двое было ранее сидевших. Зал для просмотра телевизора был на ремонте, поэтому телек поставили у нас в спалке. Это огромное помещение, заставленное нарами. На проходняке суета, телек уже включили. Я переодеваюсь. Форму одежды можно снять до ужина. Ящик немного пошипел и вот уже показывает. Я в шагах 10-13 стою, не могу оторвать от него глаз. Произошло нечто страшное, тотальное, поворотное. Самолёты входят в небоскрёбы. Буш расположился на некой неизвестной укреплённой базе. Я понимаю всё на иррациональном уровне. Фон, пламя, интонация говорят мне больше, чем текст.
Я на 7-ом слышу, что 1-му отряду объявили построение на «хмырь» (ужин). Выхожу к воротам. Вот они идут. Вижу Серёгу «Немца», друг из УНСО. 11 лет срока за убийство, захват РОВД и побег. Братан счастлив, он меня видит. Только мы адекватно понимаем друг друга на этой огромной зоне. «Три - один в нашу пользу!», - кричит он мне. Я понимаю – этот один не долетевший до Белого Дома аэробус. Я смеюсь и кричу, что поздравляю его.
Я самый счастливый человек. Что-то изменилось во мне. Некая безнадёжность, укрепляющаяся годами, некая стена, давившая меня. В один миг всё разлетелось в пыль. Я дышу чистым, свежим воздухом. Я свободен. Два огромных крыла раскрылись за моей спиной. Я смеюсь, я счастлив и могу говорить только о том, что произошло в Штатах. От меня заряжаются люди. Рядом со мной постоянно масса зеков. Задают вопросы, слушают и заряжаются. В зоне мусоров в несколько раз больше. В связи с терактами объявлено усиление. В тот же день захожу к арабам на своём отряде – Джалалю и Рамазану, поздравляю их с победой. Я больше не могу нормально спать. После отбоя тасуюсь по локалу с черниговским бандитом Вовой. Говорю ему: «Ты понимаешь, Вова, после битвы при Вальми Гёте сказал такие слова: «Мир больше не будет таким, каким был». Свыкаешься с тем, что всё совершенно безысходно, безнадёжно и стабильно и вот наступает одно утро, одно прекрасное утро, когда солнце светит иначе, и даже птицы поют по другому, всё по другому. Ты понимаешь, что мир никогда больше не будет таким, каким был.
В конце сентября, 26-го, меня закрывают на подвал. Дают 2 месяца. Со шмоном ко мне одному являются начальник Службы Безпеки Лагеря Пилипенко, с ним начальник оперчасти Тищенко. Выводят из камеры, ставят на растяжки.
Тищенко: «Гаркавенко, як ти відносишся до американців?». Я: «Негативно». Он: «А до Хусейна?». Я промолчал.
Прошли месяцы, меня свезли на «крытую». В своей одиночке я приклеил под потолком фотографию двух близнецов. Один большой журнальный лист. Они безупречны, блистают. Они построены раз и навсегда. Они – символ мощи новой сверхимперии. Они просто вечны. Это было экзистенциально – смотреть на эту мощь, на это самодовольство, на эту блестящую вечность, зная, что на том месте сейчас груда развалин вперемешку с трупами. Одно прекрасное утро и мир становится другим.
Прошло 4 года, я освободился. Только сейчас я в полноте осознал, символом чего являются эти руины, эта бездна на месте мощи и блеска. Это символ пробуждения субъекта. Да, это час субъекта.
Это сделала группа лиц, фанатично преданная своей идее. 19 человек с ножами для резки картона содрогнули мировую финансовую систему, поставили под ружьё небывалую в истории империю, изменили траекторию истории.
Есть цепи, механика, спецслужбы, государства, цепи. Звенья – люди. Звенья цепей. Час субъекта – звенья выпадают из цепи и объявляют войну всем цепям вместе взятым. Да, они способны создать свою цепь, но эта цепь санкционирована общей экзистенцией, её завязь лежит по ту сторону смерти. Эта связь победит время и тлен. Такие цепи, где положение каждого звена санкционировано на уровне метафизики, имели место тысячи лет назад. Тогда Жизнь была дружна со Смертью. Твой путь был путём сердца, а не путём страха, путём интереса, как это сейчас.
2001 год – это час субъекта. Дух обрушился на материю. Неформальное на формальное. Жизнь на механику. История на экономику. Группа лиц на Новый Мировой Порядок. Общность судьбы на общность интересов.
В другой своей статье я назвал это началом вертикальной войны. Противостояние по горизонту - противостояние этносов, наций, империй уходит и, возможно, на исторически долго. Актуально противостояние по вертикали. Империя, концентрационная вселенная Демиурга, она везде. На неё можно обрушиться или сверху вниз или снизу вверх. Родины больше нет. Родина в сердце, а под ногами земля противника.
Да, в физическом плане стало хуже. Руки монстра юридически оказались развязаны. Мировое господство… Можно писать о конспирологической подоплеке 2001 года. ЦРУ, ПЕНТАГОН…
Но никто не видит, что на уровне метафизическом перевес на другой стороне. Герои, вычеркнутые, сдвинутые со своего центрального положения в структуре мироздания открытым обществом, экономикой и гедонизмом, тотально в один час вернули себе это место, заставили потребителей понять, что благородство где-то рядом и у него есть права на их ничтожные жизни. Да, безымянные герои. Общность смерти и дороги по ту сторону смерти обрушилась на общность выживания и интересов. История обрушилась на экономику. Халифат на биржу.
Как в магических мирах Говарда один может бросить вызов империи. Благо наука сейчас даёт этому Конану всё необходимое для противостояния системам, корпорациям и т.д. Да, эта траектория была перехвачена и изменена системой. А когда было не так? Разве не была изменена траектория ПИРЛ ХАРБОРА, БАРБАРОССЫ… Разве не пришлось людям, гильотинировавшим Людовика, присутствовать на коронации Бонапарта?
Трусам всегда было свойственно, видя «Одного в поле Воина», подводить под него некую конспирологическую систему, сверхструктуру. Или же ставить ударение на фатальности и безрезультативности его действий. Это проекция их страха. Они спокойно спят и совсем не учащённо дышат, у них нет аритмии – когда внушают себе и остальным, что ОДИН либо элемент системы, либо сумасшедший.
После 11 сентября каждому должно быть ясно, что призывной пункт у него в сердце и тотальная мобилизация объявлена там. Он никогда не услышит её из репродуктора.
Если 50 лет назад Хайдеггер говорил, что вести за собой может тот, кто продолжительное время был способен идти сам, то сейчас нужно быть готовым идти в одиночку до конца.
Идентификация, чистое бытие, Высший долг. Кто ты есть? Обрушься и погибни. Только тогда ты имеешь право Быть, только тогда ты Есть. Только тогда ты не ликвиден, не конвертируем. В тебе говорит история, а не конвейер.
Толчком к пробуждению субъекта более не является благоприятная внешняя конъюнктура. Революционной ситуации не будет. Толчком к пробуждению субъекта является пробуждение субъекта.
Революционная ситуация и конъюнктура у тебя в сердце. Ищи их там.
1792 год – Вальми. Национальная армия против монархической, сословной. 2001 год. Группа лиц против Нового Мирового Порядка.
