Это наложение технологий, грамотно построенных; ностальгия, которая возникает у людей по определенному возрасту, по прошлому, и ностальгия, которая все больше и больше свидетельствует о недовольстве настоящим. Люди все больше и больше интересуются даже недавним прошлым. Казалось бы, кончили люди школу 2-3 года назад, но они чувствуют глубочайшую фрустрацию. Эта фрустрация – ощущение разбитых надежд, неоправданных ожиданий, недовольства настоящим, некого ресантимана по отношению к окружающему миру – это общее состояние нашего общества. И сетевые технологии, которые подхватывают это наше фрустрированное чувство, когда нам важнее вчерашний день, даже если он был такой же пустой и идиотский, как сегодняшний, они очень ловко технологизируют. И смотреть на этих одноклассников, ожиревших, опустившихся, на их фото нам доставляет удовольствие. Они говорят: ну, этот полысел, а я еще нет; у этого уже седина; эта смотри, как раздалась, а я так еще форме. Потому это еще поддерживает.

Мы обратили внимание на время. Но я хочу сказать, что социальные сети создают искусственное, виртуальное, фиктивное время. На самом деле, время в русской, советской истории где-то замерло, где-то в 50-60е гг, оно прекратилось. И с тех пор мы живем разными суррогатами времени. Реально наши школьные годы, в отличие от тех людей, которые проживали свои школьные годы в 50-40-30е, тогда они были, школьные годы, но уже с 60х гг, когда началось бурное гниение советского общества, уже этих школьных годов не было. И мы вспоминаем симулякр. Сорокалетние и двадцатилетние, от 20 до 40 – вот кто уловлен в эти сети (Одноклассники, Вконтакте), ну и младше. Потому что они хотят хоть как-то удостовериться, что они есть, поскольку это чувство все дальше и дальше от нас удаляется. О, я с этим учился. Значит, я был – может я и есть.

На самом деле, колоссальная дезинтеллигизация, экстенциальная энтропия нашего общества заставляет искать нас искусственных протезов, которые объяснили бы нам, что мы есть – или, по крайней мере, когда-то были. Так в принципе покойники незалежные рвутся в наш мир через зеркала, с обратной стороны зеркал, чтобы хоть как-то ощутить, что что-то было. Потому что если ты прожил, и никак и ничего особенного не изменилось, ничего не сделал в своей жизни, оказался ты никем, да еще время твоя пришлось на это безвременье, время твоей жизни, то хочется схватиться за какой-то случайный предмет своей жизни, выхватить его.

Поэтому я думаю, что от отчаяния нас интересуют социальные сети. Они же никуда не ведут. Они же нам ничего не сообщают, они по большому счету не развивают, не укрепляют, не расширяют наше самосознание. Они просто создают еще одну иллюзию, что мы есть. Хотя на самом деле, гораздо честнее было бы признаться, что нас уже почти, друзья, нету.

Мы двигаемся в социальные сети в поисках искусственного суррогата бессмертия или просто напоминания о том, что мы живы. Это, мне кажется, неправильный путь.