Отношение к самому слову «идеология» в последние десятилетия сильно менялось. После падения идеологизированной советской системы это понятие стало восприниматься чуть ли не как ругательное. Провозглашалась свобода, понимаемая как отсутствие каких бы то ни было общих ориентиров. Наличие национальной идеи или государственной идеологии автоматически привязывалось к понятию тоталитаризм.

Правда, на деле воинствующая безыдейность поставила на место основного ориентира безграничное обогащение, которое в отсутствии моральных рамок может приобретаться любой ценой. Экономика, будучи служебной системой, служащей для обеспечения жизни общества, превратилась в её цель. Примат материальных ценностей над духовными при практическом нивелировании последних стал характерной чертой мировоззрения многих людей. В результате мы получили новую идеологию, но не объединяющую, а разделяющую общество и конкретных людей. Российская нация как единый организм стала стремительно деградировать, превращаясь в массу людей, не понимающих чёткой цели своего существования и ничем не объединённых.

При этом сразу следует оговориться, что в самой идее материального благополучия, успеха и уверенности в завтрашнем дне нет ничего плохого. Даже, напротив, это необходимое условие нормального функционирования общества, его развития и здоровья. Речь идёт лишь о том, что основные ценности, являющиеся фундаментом нации и объединяющие её, должны находиться в более высокой области, чтобы быть способными вдохновлять людей на новые и новые достижения, а также делать их единым организмом.

Учитывая менталитет нашего народа, в котором важное место занимает «миссионерский» взгляд на свою жизнь и жизнь своей страны, примат духовных ценностей и соборность, этот идеологический кризис переживался людьми очень тяжело. За слом системы, дававшей хоть какие-то ориентиры и мораль, и невозможность (а может и нежелание) приспособиться к новым условиям огромное количество граждан поплатилось алкоголизмом, наркоманией, самоубийствами. Представляется верным считать, что причину названных явлений, равно как и социальной апатии, нельзя усматривать только в экономической, политической и социальной нестабильности. Тяжёлые времена Россия переживала, но отнюдь не всегда с такими последствиями. Пролить свет на исток данных бедствий может лишь сопоставление традиционного для российского общества мировоззрения и воинствующей псевдобезыдейностью (а на деле культом обогащения), насаждаемых в 90-е годы.

В этой связи можно говорить не только о кризисе идеологии, но и о кризисе национальной идентичности. Люди могут воспринимать себя единой нацией только при условии наличия общих представлении (которые иногда присутствуют даже не на рациональном уровне) об общих целях существования, общих идеалах и принципах жизни. Система живёт, развивается и воспроизводит себя ради какой-то цели, и эта цель должна хорошо осознаваться всеми её членами. Нация – понятие скорее цивилизационное, и потому в отсутствии признаваемой большинством идеологии существовать она не может. А следовательно, она не может создавать и поддерживать сильное эффективное государство, экономику, развивать культуру. Народ стал уязвимым для любых влияний, что дополнительно ослабляло и без того потерявшее силу государство.

 В 90-е годы многие граждане России лишились даже такого, казалось бы, бесспорного ориентира, такой неоспоримой ценности, как патриотизм. В речах ряда политиков, журналистов, с экрана телевизора и со страниц газет страна подвергалась осмеянию, героические страницы её прошлого ставились под сомнение (например, победа в Великой Отечественной войне). Россия получила ярлык дикости и отсталости, а те, кто пытался защищать лишённое былой мощи Отечество, объявлялись чуть ли не фашистами. По крайней мере, ретроградами, тянущими страну и людей, почувствовавших вкус «настоящей» жизни, в тёмное беспросветное прошлое.

В таких условиях выросло целое поколение. К пропаганде СМИ активно подключались даже некоторые учителя и преподаватели вузов, на уроках и лекциях по истории принижавшие значимость событий, бывших своеобразным объединяющим символом нашего народа (опять же, Великая Отечественная война, победы Александра Невского и т.д.).

В 2000-е годы ситуация начала меняться в лучшую сторону. Был реабилитирован (что очень важно!) и снова объявлен ценностью патриотизм, о России снова стали говорить как о великой стране с героическим прошлым. На высшем уровне звучат слова о возрождении России и о её цивилизаторской функции на евразийском пространстве. Стали появляться фильмы, изображающие русского человека не дураком (как было раньше), а человеком, способным отстоять свои высокие идеалы. Крайне важен тот факт, что теперь не признают ценности единой и неделимой страны, сильного эффективного государства только маргиналы. Россия – это то, что в первую очередь объединяет всех нас. И это понятие не только территориальное, но в первую очередь духовное. На протяжении веков наш народ утверждал на своей земле свою идею, жил согласно своей правде, наглядно показывая всему миру её красоту и силу.

Вместе с тем глобализация увеличивает риск растворения в унифицированной массовой культуре. Она заставляет нас как можно скорее найти чёткий ответ на вопросы: кто мы? В чём ценность нашей культуры? Зачем мы живём? Что мы можем предложить миру? Представляется необходимым помнить, что глобализация не несёт в себе торжества «наднационального», победа в глобальной конкуренции может быть как раз только национальной. Вопрос только в том, какая нация будет занимать лидерские позиции.

Последнее в настоящее время приобретает всё большее значение. Глобализация предполагает обмен не только товарами, но и идеями, образом жизни. Экспорт идеологии может стать одним из важных факторов возвращения России лидерских позиций на мировой арене. Именно идеология и традиционный для нас образ мышления являются главными ценностями, которые мы могли бы предложить человечеству на данном этапе его развития.

Особенно красноречиво говорит об этом нынешний экономический кризис, который многие аналитики называют кризисом морали. Культ обогащения, царивший в XX веке, и выстроенный сообразно ему стиль жизни и ведения дел (одним словом, общество потребления) зашли в тупик.

Сейчас отчётливо видна потребность в альтернативных принципах построения мировой системы. И Россия с её многовековым опытом способна стать экспортёром новой идеологии. Свобода и независимость государства, а также и его лидерское положение зависят не только и не столько от экономического превосходства (хотя и это важно), сколько от силы духа. Эта сила даёт возможность и мотивацию выхода на лидерские позиции и в других сферах. Лидером же сегодня (в общем-то, как и всегда) может стать не тот, кто выпустит больше автомобилей, а тот, кто предложит наиболее привлекательную идею. Идею, способную изменить сложившуюся ситуацию. Иными словами, Россия, найдя и начав воплощать в жизнь свою национальную идею, тем самым может обеспечить себе мировое лидерство в XXI веке.

Следовательно, нахождение объединяющих смыслов, стержневой идеи должно быть одним из приоритетных направлений.

 Говоря о России, можно сразу отметить, что экономическое процветание или построение высокотехнологичных предприятий на роль национальной идеи не подойдут. Всё это хорошо, но хорошо как средство, и при условии наличия того самого смысла. Национальная идея России всегда носила и будет носить «надмирный» характер. И совершенно не случайно звучат слова о цивилизаторской миссии нашей страны, и ещё более очевидно, что они встречают отклик в сердцах людей: русские люди всегда хотели не только воплотить в жизнь свой «надмирный» идеал, но и показать его всему человечеству, научить их жить по нему, собственным примером доказать его привлекательность.

Если обратиться к истории, мы увидим, что в самых общих словах национальную идею «старой» России можно выразить как «построение Царства Божьего на земле», точнее, стремление к этому идеалу. Неслучайно возникла идея Третьего Рима – хранителя Православной веры, неслучайно нашу страну называли подножием Божьего Царства или ступенью к нему. И особенно важно, что это не было только государственной идеологией, насаждаемой сверху. Эту идею, сознательно или неосознанно, понимал и принимал каждый человек. Вера давала людям смысл жизни, через служение Богу становилось святым и Отечество, в котором воплощались Его законы на земле.

Эта вера отражалась и в политическом устройстве. Один Бог, значит, и один царь. Бог воспринимался любящим отцом, также воспринимался и царь. Господь учил: «Возлюби ближнего своего как самого себя», и такое отношение переносилось на окружающих людей. Можно сказать, что эта идея любви между властью и подданными, между начальствующими и подчинёнными, между богатыми и бедными и являлась тем идеалом, к которому стремилась Россия.

Именно такое отношение к жизни легло в основу понятия «Святая Русь». Русь называли святой не из-за обилия церквей или наличия святых людей (всем этим может похвастаться, к счастью, не только Россия), а из-за того, что божественный закон и христианские идеалы были мерилом жизни всего общества, целой страны. В этом смысле Россия является наследницей византийской традиции. Критерием правильности поступков и главными ценностями были не материальный достаток или иная выгода, а мораль и нравственный идеал. Именно ему старались соответствовать люди, именно к нему стремилась вся Россия. Подобные идеи мы можем встретить у многих русских философов: И. Ильина, Л. Тихомирова и т.д. Идеал Святой Руси описан и в художественной литературе. Например, яркая картина дореволюционной России показана в произведениях И. Шмелёва («Лето Господне», «Богомолье», «Старый Валаам» и др.).

И не в том ли состоит секрет способности включать в государственный организм разные народы, не подавляя их индивидуальности, но находя им гармоничное место в политическом и культурном творчестве, что все традиционные религии предписывают жить по морально-нравственным законам? Ни общее ли стремление воплощать их в жизни сближало на первый взгляд слишком разные этнические группы? Не потому ли все народы Российской Империи служили русскому царю, являвшимся в сознании народа воплощением и хранителем нравственного идеала?

 Эта нравственность и «моральность» настолько прочно закрепилась в сознании людей, что долгое время оставалась актуальна и с утратой религиозного источника. Ценностями считались всё те же понятия: взаимопомощь, долг, самоотдача, служение Отечеству. Общее благо всё равно ставилось выше личного. Россию по-прежнему сравнивали с общим домом, что говорит о восприятии страны как своей семьи, общества – как своих родных.

Новая идеология России может основываться только на этих же принципах. Говоря светским языком, её можно охарактеризовать как построение «общества нравственности», «общества морали». Привнесение моральных ценностей в политику, в экономику и в прочие сферы жизни общества – так можно сформулировать основные задачи. И именно «экспорт морали» способен обеспечить России лидерские позиции в новой мировой системе. То есть, можно говорить о том, что данная идея должна носить экспансивный характер. России предстоит стать успешной страной, привлекательной для окружающих, державой, способной вызвать желание подражать принципам её устройства.

Подводя итоги сказанному выше, следует сказать, что национальная идея России всегда носила «надмирный» характер, что прочно отразилось в менталитете нашего народа. Только при наличии такого объединяющего смысла Россия может совершить прорыв в экономике, политике, культуре и других сферах, а также обеспечить себе мировое лидерство. 

pro_vozvestnik