Ограниченность исторической науки 

Волга впадает в Каспийское море. Это не роман врага народа Пильняка. Это алхимическая теорема. Сию теорему решил выдающийся русский математик, гениальный отечественный геополитик и философ, основатель Русской Империи (такой, какой мы её знаем сегодня) – Иоанн Васильевич Грозный. Пресвитер Иоанн. Цезарь – алхимик, изготовивший в особой реторте абсолютного субъекта человеческой истории – Русский народ. Все мы вышли из этой реторты.

Теперь вопрос - как это было сделано? Не один историк не даёт на это внятного научного ответа. Видимо по причине ограниченности самой исторической, да и любой позитивистской науки. Физики не могут до сих пор внятно объяснить, откуда берутся шаровые молнии. Хотя в Средневековье любая женщина Флоренции, из правнучек римских весталок, любой варяжский офицер мог не просто рассказать о природе подобных явлений, но провести детальный анализ появления молний со всех девяти небес. Вообще молниям давали имена, как сейчас дают имена ураганам Мексиканского залива. Человек, умеющий разговаривать с молниями, автоматически становился императором. Это однажды произошло с Тэмуджином, вызвавшим в сложный момент битвы всех гениев неба на конную армию Джамухи-сэчена. После этого Тэмуджин стал Чингисханом. А вы говорите о позитивистской науке. Профессором каких университетов должен являться Тэмуджин? Сколько безграмотных физиков и историков, описывающих молнии и историю возникновения Орды, должны по справедливости лишиться своего сана, а может быть и головы. Потому что если не можешь объяснить, то, что же ты дружок не в своё дело лезешь? Деяния Ивана Грозного, их принцип, процесс и цель, также как и деяния Тэмуджина, Германариха, Аттилы, Валерия Корвина, Истеми-кагана, Юстиниана и Тамерлана не возможно объяснить на языке исторической науки. По двум причинам. Во-первых, потому что историческая наука ограничена, как и любая иная. Сталкиваясь, с тем, что превышает её предел – она ломается: историки сбиваются на истерики. Будучи сами в основном обывателями, они не знают, как реагировать на антирациональные сверхчеловеческие деяния.

Лев Гумилёв или Татищев – главные русские историки не были обывателями, но и не были обычными историками. Их прозрения за гранью исторической науки. Поэтому историческое сообщество смотрит на них, как на сумасшедших. Историческое сообщество – это те, кто делает для детей омерзительную бурду, под видом учебников истории, вкладывая в головы ни в чём не повинной молодёжи отвратительную мораль. Во-вторых, принцип описания исторических деяний в хронометражном порядке, в виде линейного времени, с отношением к этому времени, как к реке, не могущей остановиться или отправиться вспять, не годен для понимания сверхчеловеческих явлений, останавливающих время и отменяющих историю. Поворачивающих время, как Иордан вспять. Так как это сделал Иван Грозный. Он остановил время и повернул его назад, чтобы родить Русский Народ. Вот кто наш Творец, наш предстатель.Он да ещё Русский Грозный Ангел, стоявший за Его плечами, да ещё Русский Бог – Бог Создателя Русского Народа.  

Волга впадает в Каспийское море 

 Теперь о главном. Алхимический подвиг Ивана Грозного, подвиг, породивший Русский Народ, начался в год его смерти – 1584 году. Вот так и начал Иван Васильевич, как чёрный и страшный, бесноватый старик, отравленный звездочётами. Таким он лежит в гробу и таким начинает свой дерзостный путь. Время остановилось и отправилось вспять. Алхимический процесс идёт наоборот – наперекор историческому времени – против течения – к истокам Реки Хронос. У всякого алхимического процесса есть цель – найти философский камень. Цель Ивана Грозного найти Русский народ. Это предмет его алхимического делания. В его процессе будут три временных грани (у времени, обращённого вспять): Работа в Чёрном, Работа в Белом и Работа в Красном. Ему ещё нужно три элемента для создания Русского народа. Так же как и в любой алхимической операции: сера, меркурий и соль. Он находит эти элементы, как Престол, парящий над облаками Русской Равнины. Он видит их внизу, в земном отражении звёздного неба, как первоэлементы в изобилии разбросанные на географической карте.

 Сера – это Река Серая. На ней он построит Александровскую Слободу. Меркурий – это Волга. В неё в итоге через Шерну и Клязьму впадает Серая. Волга – это влажная и летучая жизнь, ртуть, живая вода, Белая Женщина. В неё входит сухое горючее Серой – вода мёртвая. По Волге Иоанн поплывёт, чтобы родить Русскую Империю. Он родит её, захватив Казань. Но ему нужна соль. Частично она у него есть – Соль Галицкая. Но он отправляет купцов Строгановых за настоящим ключом алхимического искусства – Солью Вычегодской, плавающей в Каме и её притоках. Там – самая лучшая соль, аки мельница, перемалывающая всё. И он понесётся за Волгой туда, где она впадает в Каму или Кама впадает в Волгу и в свою очередь несётся к солнечной Хвалыни. Хвалынь (Каспийское Море) не более чем Философское Яйцо, реторта на лёгком огне алхимика Иоанна – Престола Русской Равнины.

Самая трудная работа заключается в том, чтобы хорошо подготовить материю. Серу надо очищать Сурьмой-Волком. Что ж, он окружит Александров-на-Серой оградой из опричников-киноцефалов. Меркурий серебра царицы надо поместить рядом со смертью, со Свинцом-Сатурном. Где красавица, там и чудовища. Что ж Иоанн наполнит меркуриальный утончённый Волхов трупами младенцев, а потом завалит Волгу у Свияжска и Казанки очистительными мертвецами. Очищение будет троекратным, как три цветка в руке королевы. Мёртвый и живой меркурий (Серая и Волга) в философском браке воссоединятся с камской и уфимской солью. Для этого Иоанн станет царём Казанским и Астраханским. Использует царскую водку и царский цемент. Ну а Волга впадает в Каспийское море! Из этого Философского Яйца родится Русский Народ.  

Работа в Чёрном (1584-1572 от Р.Х.)  

Это погружение в смерть. Это убийство собственного сына, одноимённого наследника Ивана. Убийство собственного дубля. Иван убил Ивана. Чтобы родить Русский Народ. Зачем ему собственные дети, если мы все его дети? Примерно так много столетий позже рассуждал иной царственный алхимик, оперирующий Сталью, седой как серебряный тополь. Сталь да Серебро. Другие дети не оставили здорового потомства. А один – Дмитрий, назло отцу, ушедшему от него в обратном направлении временного потока сделал себе несколько дублей: Дмитрий Углический, Дмитрий Московский, Дмитрий Вор Тушинский, сын Дмитрия Вора – Ворёнок: в отличие от Грозного Дух его сына Дмитрия размножился и ослабел. Дух Грозного после смерти сына Ивана сузился и укрепился. Потому что он шёл против временного потока. Мало кто из смертных способен на сие. Он один – наш главный Царь.

Он потерял Немецкую землю (Ливонию), он видел пожар Пскова, падение Полоцка, затопление нарвского флота. О, эта горечь гибели флота! Царская горечь особого свойства. Её испытывал византийский император Иоанн Кантакузин, тоже тёзка. Русские цари будущего Николай Первый и Николай Второй под Севастополем и Цусимой, потерявшие флот знают, что такое горечь гибели флота. Но для них дело шло к концу. А Грозный шёл в обратную сторону. В окружении калейдоскопа быстро умирающих жён и порубленных на куски мучеников. В чёрной ризе, в ахроматической тризне, во тьме египетской пробирался червём бишкекским смердящим обратно – в прошедшую сторону бытия, к сиянию философского камня по имени Русский народ. Кто-то скажет, что он был высочайшего ангельского чина – что ему эти страдания? Но Дух дышал в теле и душе человеческом, а они гибли вместе с теми, кто погибал рядом.

«Пришли мне красного сокола», – кричал ему его весёлый победитель семиградский дракон Стефан Баторий, - «будь моим сокольничим». - У меня Работа в чёрном. Красный сокол будет потом – в моём прошлом, на высоком дереве в Сокольниках. Ни твоих рук он, Баторий. Красный сокол – это Русский Народ, не водить тебе с ним особой охоты! Вы думаете просто общаться с таким высокопоставленным демоном как Баторий? Когда демон держит тебя в когтях, в Ям-запольском городище? Когда демон отобрал у тебя всё, что ты имел, как Сатана у Иова. Но не отобрал он главное: географические элементы алхимика - серу, меркурий и соль. Работа в чёрном закончилась для философа-императора страшно – сожжением крымскими татарами отчего дома – пожаром Москвы – остановкой Сердца. Тогда же он и отрёкся от царской власти, передав земной престол, Царю Симеону. Всё. Конец. 

Работа в Белом (1572-1563 от Р.Х.) 

 После этого и начался настоящий процесс. Началась жизнь: война и борьба. Без крупных шансов на успех, но с возможностью воевать! Это когда, кажется, что победа наступит вот-вот, вот-вот, там за поворотом. Но не наступает, также как и поражение. Но в предыдущий период у него такой возможности не было. Исторический период, связанный с Альбедо Грозного принято именовать Опричниной. Когда он построил замок на Серой реке и назвал его Александровской слободой. Императорская свобода для. Для Империи и Русского народа. Он создал в замке военно-монашеский орден и сам стал его гроссмейстером, выбрав себе инициатическое имя «Единорог». Единорог стал его вторым «я». Он красовался на его хоругвях и печатях. Он даже хотел сменить герб России – Двуглавого Орла на Единорога. Но не решился. Так и остались они для нас рядком - ладком: на печати Малая Кормчая. Как настоящий гроссмейстер, как образцовый воин он просто болел сфрагстикой и гимнографией. А также охотой, ибо как завещал отец всех царей Кир: охота – это малая война. Большая война тоже не заставила себя ждать. Ведь Работа в Белом – это война. Единорог является одним из важнейших её персонажей. Так же как и его главный противник – Лев.

Этот зверь красовался на гербе князя Андрея Курбского, представшего в качестве абсолютного противника царя в этой стадии алхимического процесса. Прилично ли царю, например, если его бьют по щеке подставлять другую? Солнце Курбского против Луны Грозного. Как и его потомок, кислотный лев Андрей Власов, Курбский выбрал Солнце Европы Луне Евразии. Арийскому Солнцу Гитлера и католическому Солнцу Батория предпочли они ещё нереализованный серебряный порошок русской трансмутации. Сея пожары и смерть прежней отчизне, с улыбкой и презрением взирали на лунные пейзажи ГУЛАГа и подлунные поприща опричных земель. Но в Альбедо прав тот, на чьей стороне Луна. Потому что это для его армии белая лунная дорожка, белая Диана, а приз его – белый серебряный Лев. Белый, а не Красный. К тому же Грозный двигался встреч потока, а Курбский мчался на гребне волны. Курбский угрожал потомкам Иоанна (и сдержал слово). А Грозный его предкам: «из-за какого-то гневного слова погубил не только свою душу, но и душу своих предков». И он тоже слово своё сдержал. В полуночных просторах Русского Севера, там, где расстилаются белым молоком бесконечные ночи, Грозный открыл свою алхимическую лабораторию.

В Золотой Праге император Западной Империи Рудольф изготавливал гомункулуса – идеального небесного германца, который однажды будет (обязательно будет [ на мгновение ] ) править миром. В серебряной и сернистой Александровской слободе царь Империи Востока организовал алхимическую кузницу (на гербе города она зиждется по сию пору) по ковке Русского Народа. У нас до сих пор говорят (видимо подразумевая те времена): «кузница кадров», «гвозди бы делать из этих людей». Как будто бы на лбу каждого великоросса прописано серебряным пером и молоком единорога «сделано в Александровской Слободе». Кузнецы и Алхимики. Страшно было попадать между молотом Грозного и его наковальней.

За Грозного, Боже, Царя я молюсь,

За нашу Святую Великую Русь,

И страстно жду смерти желанной –

Так умер Шебанов, стремянный.

Умер, чтобы воскреснуть в следующей серии. Грозный мог остановиться после Малого Делания, с готовой серебряной пудрой в руках. Пудрой сей, весь мир можно было бы обратить в русскую зимнюю сказку.

Иоанн остался бы архетипом русского воина и архетипом гроссмейстера снежного ордена. Он на мгновение остановился и посмотрел, как утончённые, душераздирающие листочки ивы затопили небеса серебром наиславнейшей божественной чеканки. Он вздохнул и выдохнул. В небо медленно поднимался ускользающий пар. Он был алхимический игрок, как и все мы – его дети. Поэтому он пошёл дальше, чтобы сделать Русский Народ, таким какой он есть.  

Работа в Красном (1563-1547 от Р.Х.)  

Начинается она со смерти Анастасии, любимой жены Иоанна. Это смерть для тех, кто движется вместе со временем, а кто бредёт, как бурлак, таща за собой посудину Русского Государства против судьбы и рока – для того сие не смерть, а рождение. Так и вышло. Ушла хищная подруга – Белая Диана – основательница царских угодий на серебряной Рублёвке – славная черкешенка Мария Темрюкова (это она первая запретила ходить в нынешние рублёвские леса простолюдинам). Остался в Альбедо по ту сторону хрустальной стены её отмороженный братец князь Салтанкул (Михаил) Черкасский (просто земное воплощение Уастырджи на трёхногом коне). Провалились куда-то сахарные братья-опричники и сахарный же Александровский Кремль. Даже чёрное небо горело в честь восточного царя невиданным полярным сиянием – Aurora Boreas .

Царства падают наземь пред грозным оком Славного Восточного Короля. Мёртвый меркурий убил живой, а живой полюбил мёртвый. Волга – наша мать, она впала в Каспийское море, а в нём родилась Великороссия. О, Волга, вода как волшебная ртуть. В ней маленькими пятиконечными звёздочками весело плавают золотые ладошки.

Когда-нибудь – придёшь в конце пути

 – Свои ладони в Волгу опусти.

С неба сыпется невидимым снегом красная волшебная соль. Под Астраханью вы не только не воевали, но и в мыслях не были, - писал в предыдущей стадии алхимического процесса Иван Грозный Андрею Курбскому. Имел он в виду две вещи.

Во-первых: Астрахань переводится, как Ас Тархан – Аланский Суд. Суд у алан-нартов был один: они восстали против Бога и все прыгнули в могилы. Курбский, как носитель сарматского «нартского» начала русской аристократии восстал против Бога и Престола Его – Ивана Васильевича. За что место ему в могиле. За это Бог, а также Иван Васильевич дарят ему вечную славу. Иван Васильевич, как воплощение Русского Бога на Земле лично пишет о подвигах Курбского целую поэму. Нет в России людей, кто не знает Курбского Андрея.

А вот и вторая рациональная алхимическо-геополитическая теория: настоящим Солнцем Руси, настоящим Золотым Львом нашей истории мог стать только он сам – Святой Иоанн Грозный, мысленно бывший в Астрахани – в горловине Философского Яйца, дошедший в алхимическом процессе до конца. Он, остановивший время, он, повернувший историю вспять, он – родивший Алхимического Короля – венценосного младенца – Русский Народ. Он же, на руках вынесший новорождённого Великоросса из материнского чрева раскуроченного Каспийского Моря. Он – отец наш и мать наша.

В магическом фильме Эйзенштейна всё встаёт на свои места. При штурме Казани, при рождении Русской империи они стоят рядом плечом к плечу. На щите Ивана Грозного – Солнце. На щите Андрея Курбского – Луна. Пропорции поменялись местами. Враг признал поражение и начал служить преданнее опричной собаки. Так как служит настоящая Луна настоящему Солнцу. И праведная Жена благословенному Мужу. Когда белая диагональ натолкнулась на красную вертикаль, с чертогов небесных на дно мирового колодца шестокрылыми волчками спустились огненные серафимы, чтобы приветствовать невиданный подвиг Брата-Престола. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его!

 Победоносная война и хитроумная дипломатия. Русь как Собор. Царство и Царствие. Imperium / Sacerdotum. Красный Царь и Красный Народ. Идеальная Россия. Русский Народ становится средоточием начала и конца всех вещей. Русский Народ встаёт из ливонской могилы и одевает себе новую голову, взамен отрубленной на Лобном месте и в Александровской слободе. На этот раз одевает на шею Солнце. Солнце, которое достал Иван Грозный из Каспийского Моря. Он смешивает красную массу младенца-народа с расплавленным золотом. И новая фигура начинает царствовать, постепенно затопляя мир Русской Правдой. Русский Царь нашёл философский камень. Появились великороссы – славное и непобедимое племя. Нагая, одетая в Царское Солнце. Достигшая бессмертия и спасённая во веки веком. Красная Правда. Красное Небо и Красные Облака.

Царю Небесному, нетленному, Вечная Слава, сотворившему чины ангельские и такого страшного и грозного, смертоносного Ангела. Хвалите, пойте и превозносите его вовеки!

Аминь.