Безусловно, каждый предпочтет иметь чуть больше, чем чуть меньше. Говорят: «Счастье за деньги не купишь, но они могут быть вкладом в счастье». Как всегда, мы должны выяснить, что такое счастье. Макс Вебер в 1905 году писал: «Человеку по его природе не свойственно желание заработать больше денег; он лишь хочет жить так как привык и заработать столько денег, сколько ему необходимо.»
В многочисленных исследованиях отмечен относительный контраст между повышением стандарта уровня жизни и уровнем удовлетворенности среди людей. После определенного порога, иметь больше денег не значит быть более счастливым. В 1974 году, в своем исследовании, Ричард Истерлин установил, что средний уровень удовлетворенности среди населения в развитых странах остался неизменным с 1945 года, несмотря на невероятное увеличение благосостояния. (Этот «Западный парадокс» был недавно подтвержден.) Несостоятельность индексов, с помощью которых измеряют материальный рост, такие как ВВП, для того чтобы измерить уровень реального благополучия, также прекрасно подмечена – особенно на уровне отдельных сообществ. Нет ни одного способа, который мог бы безапеляционно быть использован для измерения индивидуальных предпочтений с точки зрения предпочтений социальных.
Очень заманчиво рассматривать деньги как инструмент власти. К несчастью, старый проект полного разделения богатства и власти (что-то одно: или богатство, или власть) до сих пор остается мечтой. Когда-то человек был богат, поскольку имел власть, теперь человек получает власть, потому, что он богат. Накопление денег быстро стало не средством к захвату рынка (как думают некоторые), но самоцелью для производителей товаров. Капитализм не имеет других целей, кроме безграничного увеличения прибыли и бесконечного накопления денег. Умение накапливать денег, дает тем, кто им владеет, власть, представленную на их собственное усмотрение. Спекуляции с деньгами доминируют в мировом управлении. Спекуляционный бандитизм остается самым предпочтительным методом, которым пользуется капиталист для накопления богатства.
Не нужно путать монетные деньги с валютой. Появление валюты может быть объяснено развитием торгового обмена. Только посредством торговли объекты приобретают их экономическое измерение. И только посредством торговли, экономические ценности приобретают полную объективность, учитывая тот факт, что обмен благами должен обходить стороной субъективную сторону отдельного участника – таким образом, блага могут быть измерены с точки зрения отношений между субъектами.
Как общий эквивалент, валюта является фактором унификации. Сведение всех товаров к одной общей доминанте, автоматически делает все операции обмена однородными. Еще Аристотель отметил: «Все блага, предназначенные для торговли, должны быть как-то сопоставимы. Для этих целей были изобретены деньги, которые стали в дальнейшем выполнять посредническую функцию. Это мера всех вещей». Утверждая ту точку зрения, с которой даже самые разные вещи могут быть оценены через простые цифры, деньги делают все вещи равными; поэтому, все различные качества сводятся к простой логике «больше, меньше». Деньги являются универсальным стандартом, который обеспечивает абстрактную равноценность всех благ. Как всеобщий эквивалент, деньги сводят все качества к чистому количеству. Рыночная стоимость – единственный способ количественной дифференциации.
Но в то же время, обмен уравнивает персоналий-участников, которые вовлечены в торговые операции. Демонстрируя совместимость их предложения и спроса, обмен устанавливает взаимозаменяемость их желаний. В конце концов, обмен приводит к взаимозаменяемости всех человеческих существ, которые таким образом становятся объектами их собственных желаний.
Монотеизм Рынка
«Власть денег, пишет Жан-Жозев Гу (Jean-JosephGoux), это царство единственной меры, с помощью которой, все вещи и вся человеческая активность, может быть оценена…. Что мы тут видим, это то что «монотеистический склад ума», которому понятие «стоимость», представляется как всеобщий эквивалент. Эта денежная рациональность, основанная только на стандарте стоимости, полностью соотносится с «теологической одновалентностью». Это можно назвать правлением «рыночного монотеизма». Деньги, писал Маркс, это товар, который ведет к всеобщему отчуждению, поскольку, является причиной глобального отчуждения всех остальных товаров.
Деньги – гораздо больше чем просто деньги, и будет большой ошибкой считать, что деньги нейтральны. Точно так же как и наука, и технологи или язык, деньги не нейтральны. Двадцать три века назад Аристотель отметил, что «человеческая потребность ненасытна». Что ж, «ненасытность» совершенно верное слово, в данном случае; всегда будет мало. И да, поскольку всегда будет недостаточно, то никогда не будет избытка или «сверх». Жажда денег никогда не будет удовлетворена, поскольку сама питает себя. Любое количество, как бы то ни было, должно быть увеличено, поскольку лучше, всегда означает больше. Вещь, которой может всегда быть больше, никогда не будет достаточно. Именно поэтому древние Европейские религии предупреждали об опасности страсти к деньгам:
- Миф о Гулльвейк в норвежской мифологии;
- Миф о Мидасе;
- Перстень Поликрата;
- Сумерки Богов (Ракнарёк).
Все, что случилось в перечисленных мифах, было последствием жажды денег. («Проклятье золота Рейна»).
«Мы очень рискуем, писал Майкл Винок несколько лет назад, рассматривая деньги и финансовый успех, как единственный показатель социального престижа, как единственную цель жизни». Это та ситуация, в которой мы сейчас находимся. Сегодня, каждый в этом мире жаждет денег. Правые долгие годы были самыми преданными слугами этого. Институциональные Левые под маской реализма, придерживались принципов рыночной экономики – либерального управления капиталом. Язык экономической науки стал вездесущим. Деньги стали обязательным обрядом посвящения для любого желания, которое выражает себя через торговлю.
Денежной системе, однако, не долго осталось. Деньги уничтожат сами себя – гиперинфляция, банкротства и гипердолг. Наверно, только тогда станет ясно, что можно быть богатым только тем, что ты можешь дать другим.
