Либерализм подорвал устои цивилизации, уничтожил целые религии и народы. Примитивные общества не знают никакого либерализма. Мир для них является местом, которое один человек разделяет с другим. Инстинктивно они осмысляют существование как борьбу, в которой все, кто принадлежит к одной группе, должны защишаться против тех, кто им угрожает.
Великие государства всегда сдерживали проявления либерализма. Когда среди них появлялся какой-нибудь великий индивидуалист, который направлял историю на новый путь, они ухитрялись включать его в свою традицию, заставляя сделать свой вклад в процесс преемственности.
Нации, которые перестали ощущать себя народами, которые потеряли государственный инстинкт, предоставили либерализму благоприятный момент. Массы позволили сформироваться на поверхности нации верхнему слою. Это была не старая естественная аристократия, которая и создала государство, а вторичная формация, опасный, безответственный, безжалостный, посреднический пласт, который вклинился между аристократией и народом. В результате появилось правление клики, объединенной только личными интересами, которые ставили себя выше остального населения, скрывая тот факт, что сами они состояли из числа иммигрантов и новых богатеев из вольноотпущенников и выскочек. Они особо не заботились, насколько их высокомерие и новоприобретенные привилегии согласуются с концепциями феодализма или радикальной идеологии, поэтому они предпочли следовать за деликатными намеками аристократии. Этот механизм они нашли наиболее эффективным и успешным для того, чтобы вылепить из себя демократов.
Либерализм разрушил Древнюю Грецию. Распаду эллинской свободы предшествовало появление либерала. Он был порождением греческого «просвещения». Из философской атомарной теории софисты вывели индивидуала. Софист Протагор был основателем индивидуализма и апостолом относительности. Он сказал, что «противоположные суждения одинаково верны». Протагор считал, что нет никакой фундаментальной основы, есть только специфические истины согласно точке зрения воспринимающего. Но что получится, если один и тот же человек имеет две точки зрения? Будет ли он готов изменить свою точку зрения, если это будет продиктовано преимуществами? Тот же Протагор заявил, что риторика может привести слабого к победе. Он подразумевал, что слабые иногда руководствовались лучшими мотивами и поэтому им необходимо помочь одержать победу. Но, практически, вскоре риторика стала использоваться для того, чтобы привести худших к победе. Именно софисты были первыми греческими философами, которые работали за плату, причем за огромную. Материалистические взгляды всегда ведут к материалистическому способу мышления. Это так по-человечески, но верно.
Все это было провозглашено как прогресс, но привело к упадку. Тот же процесс продолжается: ученики аргументаций, апостолы просвещения, геральды прогресса в первом поколении обычно являются большими идеалистами, мужами высоких принципов, убежденных в важности их открытий и выгоды, которую они принесут людям. Но не позже, чем во втором поколении, появляются странные богохульские сочленения между материалистической философией и нигилистическими интерпретациями. Словно по мановению волшебной палочки научная теория об атомах разбило общество на атомы.
Софисты первоначально не являлись политическими деятелями. Они были далеки от государственных дел и симпатизировали, скорее аристократии, а не демократии. Софисты прежде всего были космополитами, а Афины были их излюбленным местом, город культуры, духовного и физического восторга, город огромных иллюзий, политической тупости, и, в конце концов, национального предательства. От софистов прямая линия ведет к эпикурейцам, а потом философы исчезают в греческой дисперсии, во время которой эллины так же презирались за свое настоящее, как почитались за их прошлое.
Стоя вновь восстановила человеческое достоинство. Стоики вернули человеку ответственность за его мысли и действия.
Городом стоической философии был Рим. Чувство ответственности сопровождало каждого римского чиновника, им вдохновлялись даже последние римские императоры. Рим был державой.
***
Современный либерализм уходит своими корнями в Средневековье, когда человек избавился от понятий той эпохи. Либералы впоследствии утверждали, что освободили себя от них. Эта их мнимая свобода являлась иллюзией.
Понятия средневековья являлись достижениями Церкви и государства, это были конструктивные достижения готической эпохи, которые в течение десяти веков предотвращали распад древнего мира. Это были могущественные достижения, которые обозначали более тривиальные вещи и более детально, а ныне зовутся «прогрессом». Люди, на которых работали эти достижения, оставались со своими понятиями, которые тоже были их творением. Понятия средневековья представляли собой могущественные фонды для не менее могущественных действий. Никто не пустословил по поводу свободы, потому что каждый творчески обладал ею, так же как и применял в действии.
Поколение упадка преуспело в этом великом наследии. Гуманизм принес людям сознание человеческого достоинства. Ренессанс наложился на умеренный индивидуализм, форму, классический подход. Человек Ренессанса черпал из литературы классической старины силы, поскольку расценивал античные образы как модели. Будучи уверенным, что жизнь должна быть цельной и устойчивой, если она не разбита на части, человек Ренессанса предпринимал последния усилия по воссоединению связей с прошлым.
Люди сохраняют свою творческую власть до тех пор, пока народы являются творческими. Теперь нации развивали общество, которое отрывалось от народа. Монументальное искусство дошло до того, что стало простым художественным оформлением. В последние столетия было произведено множество достижений в химии, математике, астрономии и, в последнее время, более всего в социологии. Но они не породили людей с пониманием того, что все они - лишь мимолетные проблески природы. Они сделали научные исследования концом самим в себе, который должен был навести воображаемый прожектор на предполагаемую правду. Они назвали это просвещением.
Человек посвящал себя поиску причины, а причина была сама по себе. Открытие было заменено экспериментом. Люди больше не чувствовали и не воспринимали, они лишь наблюдали. Они больше не делали догматических выводов, какие сделала вера. Они больше не делали призрачных выводов, которые создали мистики. Они не сделали никаких идеалистических выводов, какие делали гуманисты, они были способны лишь на критические выводы: «нет никаких врожденных идей», «нет никакого Бога», «человек не свободен». Сплошной негатив. «Какие величайшие открытия!», - кричали они. Они даже не были в состоянии увидеть, что они лишь двигались против номенклатуры, в то время как феномены остались. Они не подозревали, что все их предположения имели дело лишь с передним планом вещей, в то время как фон становился все более непостижимым. По причине своей гордыни человек просвещения вытребовал себе право плыть по течению несмотря на все правила и условности. Он сделал так несмотря на последствия. Он позволил жизни полагаться на собственное обустройство с помощью разума. Он знал что делал. Или не знал? Он сделал разумную вещь. Или нет? Мы должны спросить либералов, которые являются частью просвещения и приняли оправдания века разума.
Среди открытий, которые сделал разум, самым роковым было то, что человек не свободен. Это, возможно, показалось наиболее грамотной и разумной вещью для того, чтобы застраховать этого несвободного человека с помощью государственных соглашений. Вместо этого либералы потребовали, чтобы этот человек, который был биологически несвободен, имел прекрасную индивидуальную и политическую свободу.
Эта любопытная логика показывает преднамеренное желание ввести в заблуждение. Она имела, фактически, все характерные признаки либерализма, который готов подтвердить любое противоречие и наблюдать за любым разрушением, которое может произвести волшебная свобода слова.
Либерализм начался с ложной идеи свободы, которую он неправильно понял как раз во время ее формулировки, что привело не к идее защиты свободы, а к идее получения выгод.
Отсюда проистекают все человеческие заблуждения и множество преступлений.
Артур Меллер ван ден Брук
Фрагмент книги "Третья Империя" (Das Dritte Reich), 1923 г.
