Мы живем в эпоху бледных народов. Постмодерн предложил человеку избавление от границ и стеротипов. Следствием этой нано-инстинктивной операции стало растление и моральная отсталость, утрата репродуктивной функции Западного мира и паразитарная психология потребителя. Европа представляет из себя прекрасно оборудованный музей.  Нам достанутся в качестве исторического наследия культуры великих западных народов, но самих народов мы, скорее всего, больше не увидим. Все это этнографическое действо легко укладывается в парадигму постмодерна, согласно которой, знак и его первообраз более ничем не связаны.

Руководствуясь этой логикой, можно смело менять этнический состав , например, французского народа на какой-нибудь  иной знак.  Нации тают и бледнеют на глазах. Рынок высасывает из них всю историческую индивидуальность, их генетический первообраз, их зародыш.  Рынок поступает с этносами, как хищник, забравшийся  в гнездо, - оставляя от них только скорлупу, оскверненную зловонным ртом.  Наивно  и ошибочно полагать, что через 30 лет перед нашими глазами предстанет цивилизация «исламской реконкисты» на месте Европы. Такой исход казалось бы предрешен самой логикой, элементарными законами математики. Ведь глобльное переселение, происходяще на наших глазах, смотрится так эффектно.

После падения Константинополя, западный Рим рухнул под ударами нового Халифата третьего тысячелетия. Но в том-то и состоит весь парадокс, что исламкая реконкиста рискует повторить путь католической, выродившись в некое подобие протестантизма. Выриант рыночного ислама, так же реален, как существование рыночного христианства. Можно продолжать жечь машины и устраивать парижские погромы, но на уровне геополитики это ровным счетом ничего не значит. Запад - это паутина народов, в ней можно очень громко жужжать и даже сотрясать ее со всеми жителями, но она пьет кровь тех, кто наполнил ее теплой дрожью.

ПРАВОСЛАВНЫЙ ЩИТ И ПРАВОВЕРНЫЙ МЕЧ

Говоря, об исламской экспансии в Европу, мы недооцениваем силу Запада. Мы продолжаем воспринимать проблему в материальной плоскости, полагая, что раз территория занята и в подворотнях Лондона не встретишь бледного английского лица, -значит вопрос решен. Нужно подняться этажом выше и понять, что для секулярного рыночного осьминога вообще не важен цвет лица: он с равным аппетитом поедает бледных и черных, голубоглазых и желтых. Ошибка современных аналитиков состоит в том, что они отказываются воспринимать либерально-рыночную систему как религиозную модель. На наших глазах происходит глобальная религиозная  война, в которой великие монотеистические религии мира столкнулись с могущественной формой единобожия – религией Маммоны. Ее сложно распознать, поскольку она не имеет явного религиозного культа и служителей, оправляющих этот культ.  С ветхозаветных времен она серьезно усовершенствовалась и никто теперь не скачет в магическом танце вокруг золотого тельца (по крайней мере явно этого не делает), зато совершает жертвоприношения в абортариях.  

Зато модель имеет колоссальную мистическую силу, так что ее шаманским ритмам подчиняются миллионы человеческих тел, еще не посвященных в тайные планы Маммоны, не видевших своего хозяина, и даже не осознавших его существование. И последователи традиционных религий ловят себя на мысли, что ненароком поддаются неведомым ритмам. Есть ли в либерально-рыночной религии группа посвященных  в ее единобожие? – отдельный вопрос. Пока для полноты картины достаточно просто обозначить линию фронта: рыночному либерализму сможет успешно противостоять лишь религиозная концепция, несущая понятие жертвы ради ближнего, бескорыстного дара вместо личной выгоды. Не достаточно просто отстаивать традиционные ценности, - нужно иметь для них исчерпывающее обоснование. Таким единственным обоснованием является Христос. Сегодня в одном военном лагере с Христианством оказались все, кто просто готов отстаивать традиционное мировоззрение.

Чтобы исламская экспансия в Европу не сыграла на руку врагу, не наполнила это рыхлое разложившееся тело свежей кровью правоверных почитателей Маммоны, Россия должна поднять знамя религиозной войны с рыночным либерализмом. На этом знамени будет начертано наше исчерпывающее обоснование для борьбы. Тогда наши традиционные геополитические союзники – Иран, Китай, Индия почувствуют твердую почву под ногами. Под нашим знаменем к ним придет уверенность в истинности наших метаисторических целей. Точка взаимопонимания очевидна и проста. Всего несколько лет назад на нее указал великий русский илософ и политолог Александр Панарин:   «Мы ничего не поймем в сути наступившего века, если не уясним самого главного: не демократия сегодня борется с тоталитаризмом, не модерн — с традицией.

Сегодня сталкиваются два имперских проекта: империя богатых, ставшая их д и к т а т у р о й, их ограждением от мира отчаявшейся нищеты, и империя обездоленных, которая должна стать их защитой и их карающим мечом. Сегодня не Запад борется с Востоком, а новые богатые, начисто порвавшие с традицией продуктивной экономики, борются с новыми бедными, экспроприированными в ходе всемирной либеральной реформы и уничтожения большого социального государства. Вот истинный смысл открывшегося глобального противостояния». С этой точки следует начать объединение всего Третьего мира на борьбу с Маммоной. На этой точке мы друг другу понятны со всеми различиями и культурными феноменами. Все пути Третьего мира пересеклись у Голгофы. Единственной силой способной принять всех является Православие – самая интернациональная религия мира, сочувствующая угнетенным. "Придите ко Мне вси труждающиеся и обремененные, и Аз упокою вы"(Мф. 11, 28).