На деньги от премии я напишу портрет Кадырова Интервью стилиста ЕСМ Алексея Беляева-Гинтовта агентству "Росбалт"
Художник Алексей Беляев-Гинтовт, получивший накануне главный приз престижной премии Кандинского (см.примечание), рассказал корреспонденту «Росбалта» о своих творческих планах, участии в войне на Кавказе и оценке роли российского искусства в мире.
- Алексей, расскажите, насколько вы ожидали получить премию Кандинского, и как теперь намерены распорядиться вознаграждением?
- Конечно, я не ожидал того, что получу эту премию. Но теперь, раз уж все сложилось в мою пользу, я намерен вложить все деньги, полученные вместе премией Кандинского, в свои проекты. У меня есть две больших задумки. Первая из них – изобразить футуристический парад жителей Евразии на Красной площади. А вторая предназначена для Грозного, это большой проект памяти Ахмада-хаджи Кадырова.
- Понимаю, что художественный замысел не терпит публичного обсуждения, но можно ли чуть приоткрыть завесу тайны над вторым проектом?
- Можно, конечно. Это будет живописный рассказ о жизни Кадырова, картины, освещающие весь его парадоксальный пусть: с детства до самой смерти.
Что же касается футуристического московского проекта, он будет отражать триумф объединенной Евразии. Представьте: народы Евразии объединились на основе традиций и социальной справедливости, чтобы вместе устроить парад на Красной площади. Живопись в этом проекте будет построена на парадоксальном контрасте традиций и новых технологий, отображенном в костюмах и аппаратах, которые несут на себе лучшие представители объединенной Евразии.
- Как доброволец вы приняли участие в «пятидневной войне», в дни обороны Цхинвала помогали раненым. Планируете как-то использовать опыт цхинвальской поездки в творчестве?
- Может быть, может быть. А, вот! Родился у меня сюжет! Представьте себе в темноте памятник Сталину, установленный в городе Гори. А перед ним – большой остро отточенный кол!
- Что означает Кол? Это орудие возмездия?
- Ну, вот кол, понимаете? Это такая картина. Странно комментировать пластическое искусство как таковое.
- 8 августа вы взяли с собой картины и поехали в Цхинвал, но, насколько я знаю, были вынуждены оставить полотна в безопасном месте и отправиться на помощь раненым. Что конкретно помешало осуществлению замысла?
- Мы с моими спутниками попали под минометный обстрел по дороге из Джавы. Люди, которые нас везли, осетинские омоновцы, сказали, что нас просто убьют, поскольку простреливается вся дорога. Тут дело не в каком-то геройстве. Нас действительно могли убить.
- А вы не собираетесь все-таки вернуться в Цхинвал и провести там свою выставку?
- Как только поступит такое предложение – приму его с огромным удовольствием!
- Напоследок вернемся к теме премии Кандинского. Может быть, неловко судить о творчестве коллег, но как вы оцениваете состав конкурсантов?
- Почему неловко? Вполне ловко! Все трое претендентов на этот раз обратились к советской эстетике. А советская эстетика в своих лучших образцах – правопреемница большого искусства Российской Империи. Которая, в свою очередь, является правопреемницей Византии — в том смысле, что у нас крепкий фундамент. А значит, наш авангард будет самым авангардным в мире. От нас по-прежнему чего-то ждут. Это удивительно, но я это ощущаю, бывая за границей. И моя задача состоит в том, чтобы не обмануть эти ожидания.
