Портал сетевой войны ::

На сегодняшний день осознанно и постоянно продвигаться к смыслу, ценностям получается у нас не всегда. Не то, чтобы уж и вовсе не стремимся, но сама жизнь, реальность, в которой мы есть, ставит преграды, отвлекает. Не очень-то наша реальность?

Честно признаем: наш мир, измерение, пока проигрываем, теряем идентичность, Традицию. Нельзя вечно терять вечное)

Надежда? Пространство, самостоятельное существование которого создаёт возможность и способы человеческого перерождения.

Редки моменты бескорыстно честные.

В среду, 5 августа, посетил пресс-конференцию, посвященную годовщине трагических событий в Южной Осетии.

Пресс-конференция, мероприятие точнее, - цепь событий, цепь людей, участвовавших, связанных, уполномоченных, переживших и переживающих. Всё настоящее: не эмоции, но чувства.

Встреча началась с пятиминутного фильма об августе 2008го.

Запомнилось «смешение» в кадре: здесь советский имперский модерн (узнаваемые «пятиэтажки», здания администрации, школы), осетинская архаика (традиционные дома, атрибутика быта), ещё, конечно, вера – церковь, иконы.

На руинах школы в кадр попадает учебник «Родная речь». Русский язык, православная цивилизация, люди и руины.

Далее – выступления, рассказы, дарообмен. Для себя запомнил – не враги у нас общие, но Идея одна, отсюда и враги. Осетия и Россия – «единое историческое, экономическое, культурное пространство» (Дмитрий Медоев, посол Республики Южная Осетия).

Поймал себя на мысли: где же враг?

На кадрах – материальные объекты – подбитая техника, разгромленная инфраструктура войны.

Но – материальная война – роскошь прошлого, редко сегодня врага можно низвергнуть до заточения в материальном и уничтожить физически, раз и навсегда.

Пришёл образ грузинского фюрера. Враг, конечно; но слишком просто. Враг достоин ненависти и уважения, но не презрения. Простая геополитика не создаёт движения масс.

Не может быть войны Грузии и Осетии сегодня, глобализация отказывает всем мировым противостояниям в самостоятельной логики субъектности, везде «субъект» становится медийностью - гипертекстом, ссылкой на режим встроенной иерархии.

Информационная война? Сетевое давление – создаёт стереотипы, способно разрушить идентичность, влияет на коллективное бессознательное. Безжалостное, опасное даже для применяющего, но оружие неизбежно современное. Православные воевали с православными…

Учитывая опыт недалекого прошлого – не просто оружие врага, но воплощение его, продавшего душу за виртуальность.

И действительно, - резануло слово «бизнесмен», через пару минут попыталось сокрыться в героике речи инородное и заимствованное «медиа-холдинг». Просто? Слишком понятно?

А ведь это язык. Прямая связь с сакральностью, коллективным сознанием, идентичностью. Лишь один пример в отдельной плоскости даже на таком мероприятии. Враг везде, мы – его способ.

Итак, Осетия. События трагические, необходимо однозначные. Противостояние достигло точки разделения времени, пролилась кровь.

Заключим. Сегодня мы живём на руинах. Мир стёрт не физически, но идеологически. Остаются островки – осколки, вокруг которых и предчувствуется надежда на выздоровление, новое заселение жизни.

Война в Осетии – как жертвоприношение – приоткрыла грани реальности, «не своей», враждебной, ложной. Враг – прежде всего - враг идеологический. Это означает битву с самим собой. Но враг не владеет собственным бытием – благодаря существованию врага становится возможен поиск служения достойного Традиции.

Теперь – главное. Противостояние пресуществилось в войну за жизненное пространство. Жестокость такой войны – жизненное пространство переходит в движение вне зависимости от нас, индивидуалистической правды современного несуществоания, поглощающей души. Но – жестокость благородна, справедлива – в мире, пронизанном безразличием, рождается возможность воли, воли как чувства необходимости борьбы за Традицию, Веру, Идею.

Не ложной воли культа экономизма, заставляющей получать удовольствие от самоунижения до статусов, увеличения потребления, чудес конкурентоспособности, но воли как необходимости признания себя частью иерархии высшей власти, воли как признания невозможности неслужения, воли как реальности Бога.