Портал сетевой войны ::  ::
ССЫЛКИ
Новороссия

Релевантные комьюнити ЕСМ:
rossia3
ru_neokons
ЕСМ - ВКонтакте
Дугин - ВКонтакте

Регионы ЕСМ

Дружественные сайты

Прочее

Карта сайта

>> >>
ПнВтСрЧтПтСбВс
ЛИТЕРАТУРА
11 февраля 2014
Дж.Р.Р. Толкиен: христианин, консерватор, традиционалист
Онтология искупления. Часть 2.

Часть 1. Предуведомление от автора

Глава 1. Жизнь

Часть 2.

Часть 3.

Глава 2. Основы творчества

Часть 4.

Часть 5.

Часть 6.

Часть 7.

Глава 3. Онтология грехопадения

Часть 8.

Часть 9.

Часть 10.

Часть 11.

Глава 4. Онтология искупления

Часть 12.

...Это проявилось уже в 455 году от Восхода Солнца, когда Моргот, воспользовавшись бездействием нолдоров, решился нанести решающий удар, взломав осаду Ангбанда. Он великолепно подготовился к решающей битве и допустил только две ошибки: "Говорят, что ненависть его взяла верх над разумом, ибо найди он в себе терпение подождать дольше, и нолдоры погибли бы окончательно. Однако он, со своей стороны, недооценил эльфов, а людей и вовсе не счёл достойными внимания". Итак, это произошло в годы жизни шестого поколения людей после их прихода в Белерианд, в годы, когда эльфийские войска плотно облегали Ангбанд по его периметру: "И настала зима, когда ночи темны и безлунны, и равнина Ард-Гален простёрлась во мраке под льдистыми звёздами, от горных крепостей нолдоров до подножий Тангородрима, неярко пылали сторожевые костры, и стражей было немного, и немногие бодрствовали в станах всадников Хитлума. И внезапно из Тангородрима вырвались реки пламени, что бежали быстрее балрогов, и затопили они всю равнину; и Железные Горы изрыгнули ядовитые испарения, наполнившие воздух, и были они смертельны. Так погиб Ард-Гален, и огонь пожрал его травы, и стал он выжженной пустошью, покрытой удушающей пылью, бесплодной и голой. С тех пор изменилось его имя, и был он наречен Анфауглит, Удушающая Пыль. Там лежало непогребённым множество обугленных костей, ибо многие нолдоры, кто не успел бежать в горы и был захвачен врасплох огнем, погибли в пламени. Горы Дортониона и Эред Вэтрин сдержали натиск огненных потоков, но леса на их склонах, обращенных к Ангбанду, были сожжены, и дым посеял панику среди защитников. Так началась Четвертая из Пяти Великих битв Белерианда - Дагор Браголлах, Битва Внезапного Пламени".

Войско Моргота возглавлял возмужавший дракон Глаурунг, за ним шли балроги (которым эльфы не могли ничего противопоставить) и невероятное количество орков. Потери нолдоров, синдаров и людей были просто ужасающи; с тех пор война не прекращалась уже никогда до самого конца Первой эпохи. Как уже говорилось, если бы Моргот не допустил стратегических ошибок, то он сумел завершить бы войну одним ударом; но теперь она растянулась ещё более чем на столетие. К весне 456 года синдары рассеялись по разным землям, но основная их часть осела в Дориате. В Дагор Браголлах погибли Ангрод и Аэгнор, как и предсказывал их брат Финрод в "Атрабет"; пал и Бреголас, вождь людей. Сам Финрод едва не погиб, но его спас из окружения брат Бреголаса Барахир; в награду Финрод подарил ему своё кольцо и поклялся впредь помогать его роду. Многие люди после Дагор Браголлах переселились в Хитлум, где правили Финголфин и Фингон - им удалось отстоять эту землю, хотя в битве погиб их верный вассал Хадор Златовлас (род Мараха возглавил его сын Галдор). Что касается сыновей Феанора, то Келегорм и Куруфин бежали к Финроду в Нарготронд. Их братья же отступили в Восточный Белерианд, хотя часть его уже захватили армии Моргота. Таким образом, эльфийские владения оказались разделены на две не связанные между собой части - Хитлум и Белерианд.

Обезумевший Финголфин решил, что это окончательное поражение, и лично приехал к вратам Ангбанда и вызвал Моргота на бой. "И Моргот вышел. В последний раз в этих войнах перешагнул он порог своей твердыни, и говорят, принял вызов не по своей воле; ибо, хоть и был он могущественнее всех в этом мире, ему, единственному из Валаров, ведом был страх". Моргот ростом был с башню, и исход схватки был предрешён; но всё же Финголфин успел нанести ему восемь ран, прежде чем погиб. Орёл Торондор унес тело павшего короля нолдоров в Гонодолин, где его и похоронили; а Моргот навсегда остался хром на одну ногу, а на его лице остался след от когтей орла. Новым королём нолдоров стал сын Финголфина Фингон.

Некоторые люди остались в Дортонионе, никуда не переселившись; только теперь он назывался Таур-ну-Фуин, Лес-под-Тенью, ибо "деревья, выросшие там, где прошёл огонь, были черны и мрачны, и корни их сплетались, шаря во тьме, как лапы чудовищ; и те, кто бродил меж них, теряли свой путь и слепли, и призраки ужаса мучили их и сводили с ума" (вспомним, что говорилось об образе леса у Толкиена в главе 2). В конце концов, там осталось лишь двенадцать мужчин, включая Барахира, его сына Берена и племянников Барагунда и Белегунда; женщины Дортониона бежали в Дор-Ломин (южная часть Хитлума), в том числе Морвен и Риан, дочери Барагунда и Белегунда. Двенадцать же смельчаков скрывались у истоков Сириона до 457 года, когда Саурон взял крепость Минас-Тирит (не путать с одноимённым городом из "Властелина Колец"!), изгнав Ородрета в Нарготронд, а остров Тол-Сирион переименовал в Тол-ин-Гаурот (синд. "остров оборотней"). После этой победы орки наводнили весь Белерианд, и кроме трёх потаенных королевств (Дориата, Нарготронда и Гондолина), а также Гаваней и Хитлума, все земли оказались под контролем Моргота. Многие эльфы и люди в эти годы стали рабами в Ангбанде; и многих слуги Моргота соблазнили завистливыми речами, так что между правителями эльфов и людей возникло недоверие и рознь. Более того, в это время в Белерианд пришли новые племена людей - вастаки (от слова "восток"), смуглолицые и черноволосые; некоторые из них стали служить сыновьям Феанора. Три Дома Аданов тогда очень умалились: род Хадора жил в Хитлуме, род Халет - в лесу Бретиль, а род Беора почти исчез (осталось лишь 12 вышеупомянутых мужчин).

В Дагор Браголлах участвовали и четырнадцатилетний Хурин и тринадцатилетний Хуор, сыновья вождя людей Галдора; они чуть не погибли, но орёл Торондор принес их в Гондолин, где братья пробыли год, после чего орёл унёс их домой; и они дали клятву никому не говорить о потаённом городе, да и сами не знали туда точную дорогу. Тургон же не участвовал в Дагор Браголлах, потому что не хотел пока раскрывать существование Гондолина; но он видел неотвратимость поражения и потому стал посылать на Запад мореходов, чтобы те достигли Валинора; но из-за Сокрытия Валинора это было невозможно, и большая их часть пропала без вести, некоторых же Море выбросило назад в Белерианд.

Тем временем Моргот страстно желал узнать о местонахождении Нарготронда и Гондолина - потому что, не сокрушив их, он не мог завоевать Белерианд. Сопротивление людей и эльфов было столь велико, что орки несли огромные потери; даже отряд Барахира из двенадцати человек доставлял им огромные неприятности. Но в 458 году Саурон с помощью хитрости и предательства смог вызнать местонахождение отряда, и все его члены, включая самого Барахира, были убиты. Лишь сын Барахира Берен в это время отсутствовал и потому избежал смерти. В последующие годы он в одиночку навёл такой страх на орков, что Моргот назначил за его голову такую же награду, как за голову самого Фингона. Тем не менее, в 462 году Берен всё же был вынужден бежать к границам Дориата. В том же году орки пытались ворваться в Хитлум, но были полностью разгромлены; правда, в этой битве погиб Галдор, и власть перешла к юному Хурину. Он женился на бежавшей в эти края Морвен, брат же его Хуор - на Риан.

Тем временем Божья рука направляла судьбу Берена, ибо он не только смог пройти через земли Ужаса, где жили пауки - потомки Унголиант и где никогда не ходил никто из разумных существ, но смог даже проникнуть сквозь завесу Мелиан и прийти в Дориат. Как это ему удалось - одному Богу известно. И с этого момента в сказаниях Первой эпохи проявляется ведущий мотив творчества Толкиена - мотив дискатастрофы и эвкатастрофы. В годы, когда поражение эльфов и людей предрешено и никаких добрых новостей не могло быть в принципе, происходит событие, логически не то чтобы противоречащее всему духу этой эпохи, но, на первый взгляд, просто никак не вытекающее из него - в той же степени, в какой Воплощение Христа, на первый взгляд, как будто бы никак не проистекает из конкретной политической обстановки рубежа новой эры. Но как Воскресение, лежащее "вне истории", знаменует грядущую эвкатастрофу - Конец Света, так и на более низком уровне (вспомним "платонизм" Толкиена) время от времени на фоне ужасных дискатастроф происходят удивительные события, предвосхищающие грядущие эвкатастрофы. Именно таким событием явилась история Берена и Лутиэн, история любви, которая является бледным отражением небесной любви Эру к людям - здесь мы ещё раз сталикиваемся с той чертой христианского мiровоззрения, столь присущей Толкиену, которую принято называть "христианским платонизмом". Сербский Патриарх Павел сказал: "Земная любовь такова, потому что она является отражением Любви Божественной, Которая сотворила целый свет и вдохнула Своё дыхание в творения и существа. И нет больше и истинней той любви, когда кто-то жертвует своей жизнью ради ближних своих".

В самом деле, удивительно, что Берен - всего лишь человек, хотя и последний из рода Беора по мужской линии - вообще смог проникнуть в Дориат и повстречать там Лутиэн, дочь Тингола и Мелиан. Ещё более удивительно, что весной 463 года Лутиэн тоже полюбила этого смертного. Тингол, который презирал даже нолдорских королей, не видя в них достойную чету для своей дочери, людей вообще рассматривал не иначе как букашек: "Злосчастны люди, ничтожны и недолговечны их вожди; и один из них посмеет протянуть руку к моей дочери и остаться в живых?!". Но Берен отвечал ему с большим достоинством; Мелиан же предсказала, что Тинголу не суждено убить этого человека. Дав предварительно клятву не казнить Берена, король Дориата теперь не мог её нарушить; но для согласия на брак Берена и Лутиэн Тингол выдвинул заведомо неосуществимое условие - Берен должен принести ему Сильмарил из Короны Моргота. Так надменный Тингол разбудил Клятву Феанора и Проклятие Мандоса.

Берен принял это гибельное условие и направился в Нарготронд к Финроду. Тот был готов исполнить клятву, данную им некогда отцу Берена; но жившие в Нарготронде Келегорм и Куруфин провозгласили, что не отдадут Сильмарилы никому и выполнят Клятву Феанора до конца. Тогда Финрод с десятью верными воинами и Береном покинул Нарготронд, передав корону своему брату Ородрету; Келегорм же и Куруфин замыслили в будущем захватить трон - мятежный дух Феанора проснулся в них, и фактически они, а не Ородрет, принимали все решения в Нарготронде.

По пути на север Берен и Финрод были схвачены Сауроном на острове Тол-ин-Гаурот. Там Финрод спел свою великую песнь, в которой говорилось не только об истории нолдоров, но и
О вере, о свободе, о спасенье,
Об измененье и пребраженье,
Узилищах, что двери распахнут,
Цепях разбитых, что, звеня, падут.

Эти слова, как нетрудно понять, были навеяны Финроду его воспоминанием о великой беседе с Андрет, ибо говорят они о грядущем Воплощении Христа и Сошествии Его во ад... Но вернёмся к основному сюжету.

Тингол запретил Лутиэн бежать вслед за своим возлюбленным, но она всё же сбежала из заточения. Её обнаружили Келегорм и Куруфин, которые охотились в тех краях на волколаков Ангбанда вместе со сворой псов, лучшим из которых был Хýан, некогда принадлежавший Валару Оромэ и прибывший в Средьземелье вместе с нолдорами-изгнанниками. Тогда Келегорм обманом пригласил Лутиэн в Нарготронд и запер там, дабы после, когда станет известно о гибели Финрода и Берена, жениться на ней, объединив таким образом два великих королевства, после чего начать войну за Сильмарилы. Но пёс Хуан неожиданно заговорил и помог Лутиэн бежать. Тем временем все спутники Берена были уже съедены волколаками, и последним погиб Финрод - в той башне Минас-Тирит, которую сам когда-то и построил (позже он перевоплотился, но уже в Валиноре). Так сбылись его слова из "Атрабет" о том, что если и будет брак между человеком и эльфийкой, то только для высшей цели; и он погиб сам, но проложил дорогу к будущему союзу Берена и Лутиэн: "нет больше любви, как если кто положит душу за други своя (Ин.15:13)"...

Образ Финрода лишь недавно привлек внимание исследователей. Е.Кинн удивляется: Финроду, как и Гил-Галаду, в "Сильмариллионе" и "Властелине Колец" почти не уделено внимания ("Атрабет" не в счет, т.к. он долгое время был никому неизвестен) - и тем не менее, даже в нескольких строках Толкиен сумел передать читателям чувство теплоты и любви, исходившее от этих персонажей. Мудрый стратег, любимый народом правитель, абсолютно одинокий человек (точнее, эльф), но главное - "первый христианин Средьземелья", своим умом прозревший грядущее Воплощение Эру, - вот кто такой Финрод. Но и роль его в "Сильмариллионе" особая. Как пишет Эйлиан, Клятва Феанора и проклятие нолдоров - это древний Закон и жестокая ветхозаветная Справедливость, из пут которых было невозможно вырваться. Нолдоры, как и весь мiр Первой эпохи, не знали Милости и Прощения; их право было основано на грубой силе. Но чтобы в образе Берена и Лутиэн эта новая, новозаветная этика Прощения стала возможной, нужна была абсолютно безсмысленная с точки зрения ветхого Закона жертва. Нужна была смерть Финрода "за други своя", чтобы Берен и Лутиэн смогли разорвать порочную цепь последствий Клятвы Феанора. И Финрод Фелагунд, племянник Феанора, умер. Умер, предвидя Счастливый Конец, подобно ветхозаветным праведникам, о которых Апостол Павел сказал: "Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли [в случае с Финродом - безопасный Нарготронд. - М.М.], то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город" (Евр.11:13-16). Здесь, конечно, всякая разница между эльфами как литературным образом и людьми стирается, и Финрод рассматривается как человек.

В тот момент, когда Тол-ин-Гаурота достигли Лутиэн и Хуан, Берен сидел в темнице. Хуану было предначертано победить всех волколаков, кроме самого сильного, и потому он убил множество из них; тогда Саурон сам превратился в волка. Но Хуан едва не загрыз его, и Лутиэн добилась от Саурона передачи ей острова Тол-ин-Гаурот, после чего она освободила всех пленников с этого острова и воссоединилась с Береном; Хуан же вернулся к Келегорму. Когда освобожденные пленники вернулись в Нарготронд, местные жители осознали подлость Келегорма и Куруфина и изгнали их, Ородрет же обрел реальную власть. Берен и Лутиэн к весне 464 года были счастливы и свободны, но однажды в лесу они встретили Келегорма и Куруфина, которые напали на них; но с помощью Хуана им удалось с позором прогнать сыновей Феанора. После этого Берен и Лутиэн вернулись в Дориат; но клятва была не выполнена, и однажды ночью Берен тайно ушёл в безнадежный поход за Сильмарилом, однако Лутиэн и Хуан догнали его. Берен уговаривал свою возлюбленную вернуться, но Хуан заговорил во второй раз в жизни и сказал, что Берен свободен в своём выборе, но от судьбы не уйти в любом случае. Затем пёс вернулся назад, а Берен и Лутиэн достигли Врат Ангбанда, где их встретил Кархарот, бес в теле волка, специально выращенного Морготом в противовес Хуану. Лутиэн усыпила Кархарота и вместе с Береном проникла в тронный зал Моргота. Так двоим удалось совершить то, что не могли сделать стотысячные армии эльфов на протяжении четырёх веков Осады Ангбанда.

Лутиэн стала петь, да так, что отвлекла внимание самого Моргота, потому что вскоре она стала невидима, и он никак не мог понять, откуда доносится голос. Под конец Лутиэн усыпила Моргота, и Берен успел вынуть один Сильмарил из Железной Короны, и он не обжёгся, ибо помыслы его были чисты. Лутиэн и Берен бежали прочь от спящего Моргота, а когда дорогу им преградил проснувшийся Кархарот, он откусил кулак Берена вместе с Сильмарилом, и, страдая от обожжённых внутренностей, стал носиться по всему Белерианду. В это время орки уже почти нагнали обезсилевших Берена и Лутиэн, но опять появился Торондор и унёс их в родной Дориат, куда уже прибежал обезумевший Кархарот. Тингол понял, что судьба Берена и Лутиэн предначертана свыше, и не ему им мешать, и согласился на их брак, ещё не получив заветный Сильмарил. Тогда Тингол, Берен и два лучших дориатских воина - эльфы Белег и Маблунг вместе с Хуаном вышли на охоту, и там Хуан и Кархарот убили друг друга, как и было предсказано; и Сильмарил достался, наконец, Тинголу, но Берен был смертельно ранен и вскоре умер.

Но пока душа Берена ещё была у Мандоса (души людей после смерти на краткое время отправялись туда, чтобы потом вовсе покинуть пределы Арды и уйти - куда именно, никто не знал, как уже говорилось), Лутиэн тоже ушла из жизни по собственному желанию и попала в чертоги Мандоса (как и все эльфы). И Лутиэн спела такую песню о судьбах эльфов и людей, что Мандос - единственный раз в истории - смягчился. Толкиен называл эту историю мифом об «Орфее наоборот», поскольку здесь впервые Жалось восторжествовала над Неумолимостью. И стало это возможным лишь благодаря невинной жертве Финрода… Тогда Манвэ открылась воля Эру: Лутиэн должна выбрать или эльфийскую судьбу - и тогда никогда уже не встретиться с Береном, или человеческую - и тогда они оба на краткое время воскреснут, после же умрут как все люди. Лутиэн выбрала второе, и нет цены её выбору, ибо дочь Майи (ангела!) и эльфийского короля добровольно выбрала судьбу человека - судьбу, о которой ровным счётом ничего не знала. Все знали, что эльфы после смерти блаженствуют в Валиноре; никто не знал, что происходит после смерти с людьми – но Лутиэн выбрала неизвестность, сделав тем самым возможной грядущую эвкатастрофу.

Наверное, невозможно даже представить скорбь Мелиан о выборе своей дочери - ведь теперь Лутиэн даже после смерти не могла встретиться ни с безсмертной матерью-Майей, ни с условно-безсмертным отцом-эльфом - вплоть до Конца света. Берен и Лутиэн, вернувшись к жизни, жили в дальнем уголке Белерианда, где у них родился сын Диор. Примечательно, что Берен после своего воскрешения не разговаривал ни с кем из людей, и поэтому загробная судьба смертных так и осталась тайной. Впрочем, нет ничего удивительного в молчании Берена: достаточно вспомнить, что Лазарь, проживший после своего воскрешения ещё тридцать три года, никогда не улыбался, ибо он видел ад своими глазами. (До распятия Христа все умершие, даже праведники, попадали в ад, шеол - будь то литературный персонаж Берен или реальный Лазарь.)

История Берена и Лутиэн - единственный светлый луч в череде катастроф, завершающих Первую эпоху. Она совершенно невероятна с точки зрения рациональной логики: невероятным кажется то, что Берен вообще проник в Дориат и не был сразу же казнён; что он освободился из плена Саурона, в котором погиб сам Финрод; что пёс Хуан трижды в своей жизни заговорил; что Берену и Лутиэн вообще удалось проникнуть в Ангбанд и тем более достать Сильмарил; что Лутиэн удалось разжалобить Мандоса и изменить свою эльфийскую природу на человеческую. Всё это стало возможным только по воле Эру: Божьим промыслом было предначертано, чтобы за всю историю Средьземелья лишь три раза был заключен брак между Элдарами и людьми, и первый из них - брак Берена и Лутиэн. Выбрав судьбу людей, о которой она ничего не знала, Лутиэн тем самым выбрала безсмертие вне кругов этого мiра; и потому Толкиен много раз приводил пророчество о том, что род Берена и Лутиэн никогда не прервётся; а это значит, как легко можно догадаться, что именно из этого рода спустя тысячи лет должны произойти Авраам, Давид и, в конце концов, Спаситель наш Иисус Христос. Потому-то эльфийская песнь о Берене и Лутиэн и называется "Освобождение из оков" (в стихотворном варианте она сохранилась в одном из черновиков Толкиена); потому-то она и является самой длинной изо всех, кроме лишь песни о Сотворении Мiра; потому-то баллада о Берене и Лутиэн, вставленная Толкиеном в текст "Властелина Колец", написана особой стихотворной строфой - ann-thennath ("длинное эхо"), когда одно слово из первой половины каждой строфы повторяется во второй половине, и создаётся эффект безконечного эха, но в последней строфе это правило внезапно нарушается - порочный круг разрывается и Лутиэн навсегда уходит из кругов этого мiра, чтобы проложить дорогу к Искуплению - к Искуплению не только Первой эпохи, но и всей человеческой истории.

*          *          *

История с захватом Сильмарила, однако, обрела в 464 году Первой эпохи и конкретные политические черты. Воспрянув духом, Маэдрос стал создавать союз эльфийских государств, но из Нарготронда явился лишь крошечный отряд, а из Дориата - всего два воина (Маблунг и Белег), так как сыновья Феанора и Тингол уже открыто грозили друг другу войной за Сильмарил. Основной костяк объединённого войска составили нолдоры, гномы и люди - как из родов Хадора и Халет, так и из вастаков; народом Хадора руководили молодые ещё Хурин и Хуор. Маэдрос и Фингон, очистившие основную территорию Белерианда от орков к 469 году, намеревались разгромить Моргота на равнинах Анфауглита и собрали много засадных отрядов. Так в 470 году, всего через пятнадцать лет против Дагор Браголлах, состоялась Пятая и последняя из Великих Битв Белерианда - Нирнаэт Арноэдиад, Битва Безчисленных Слёз.

Началась она с того, что войско Маэдроса никак не появлялось; зато неожиданно явился Тургон с десятью тысячами воинов из Гондолина. Отбив первую орочью атаку, войско Фингона добралось даже до стен Ангбанда и взломало их, но было отброшено. На пятый день битвы войско Фингона, сильно поредевшее, попало в окружение, но гондолинцы спасли его. Более того, когда подошли силы Маэдроса, эльфы и их союзники практически победили, смешав все планы Моргота - в Ангбанде уже не осталось никаких резервов. И тогда Моргот выпустил волков, балрогов и драконов во главе с Глаурунгом, которые разделили армии Фингона и Маэдроса. Но самое главное - часть вастаков во главе с Улфангом Чёрным перешла на сторону Моргота и напала на сыновей Феанора; и хотя предатели были уничтожены с помощью верных Маэдросу людей, сыновьям Феанора пришлось отступить в тыл. Гномы, которые имели маски, защищавшие от огнедышащих драконов, сумели ранить Глаурунга. На западе Фингон погиб в поединке с Готмогом, предводителем балрогов, и это означало, что битва проиграна. Но едва ли не самое важное произошло на том участке фронта, где сражались Хуор и Тургон; и Тургону удалось тайно вернуться в Гондолин, а смертельно раненый Хуор сказал ему слова, смысл которых стал понятен лишь спустя сто лет: "От тебя и от меня взойдёт новая звезда". Последний отряд людей Дор-Ломина во главе с Хуором погиб в том бою, и лишь Хурин попал в плен. Так закончилась шестидневная битва Нирнаэт Арноэдиад и начались последние сто лет Первой эпохи - годы, когда одна катастрофа сменяла другую.

С этого дня эльфы перестали доверять людям, кроме Трёх Домов Аданов. В Хитлуме остались лишь старики, женщины и дети народа Хадора, и эту землю оккупировали вастаки, поработившие их. Сыновья Феанора бежали в леса. Весь Белерианд захватили орки и волки; более того, в 471 году войско Моргота взяло Гавани, и тамошние эльфы с остатками флота бежали на остров Балар и в устье Сириона. Теперь нетронутыми остались только Нарготронд, Дориат и Гондолин. И в последний раз Тургон отправил семь кораблей на Запад, и опять ни один из них не достиг Валинора, и все моряки погибли, кроме одного - эльфа Воронвэ (чьё имя, кстати, переводится как Константин).

В этот момент разворачивается действие заключительных сказаний Первой эпохи. Первое из них - долгое и печальное "Сказание о детях Хурина", кратко изложенное в "Сильмариллионе" и подробно - в первой части "Неоконченных сказаний", а также написанное аллитеративным стихом в черновиках (есть хороший русский перевод А.Хромовой), а теперь, в 2007 году, и полностью опубликованное. Это сказание навеяно Толкиену греческим мифом об Эдипе, финским о Куллерво и германской сагой о Сигурде, но обрело совершенно иное звучание. У Хурина и Морвен в 463 году родился сын Турин (что означает "победитель"), а в 465 году - дочь Лалайт. Турин, замкнутый и мрачный ребенок, любил её; но во время эпидемии 468 года она умерла. У Турина не было друзей; его больше всего интересовал вопрос о смертности людей и их судьбе. В 470 году Хурин собирался на битву Нирнаэт Арноэдиад и советовал своей жене в случае поражения бежать в Бретиль, но хотела остаться в Дориате; и Хурину это не нравилось.

После битвы Хурин попал в плен к Морготу и отказался сказать хоть что-нибудь о Гондолине, и тогда Владыка Ангбанда проклял весь его род: "Тень моей думы будет лежать на них, куда бы ни шли они, и ненависть моя будет преследовать их до краёв мiра! ". Хурин возразил, что Манвэ - Старший Король - не будет свергнут вовеки. "Ты сам сказал! - воскликнул Моргот. - Я - Старший Король: Мелкор, первый и сильнейший из всех Валаров; я был раньше мiра и создал его. След моих замыслов лежит на Арде, и всё, что есть в ней, преклоняется медленно, но верно, пред моею волей. А на всех, кого ты любишь, дума моя бременем ляжет тяжко, как туча Судьбы, и склонит их во мрак и отчаянье. Куда ни пойдут они, там будет подниматься зло. Что ни скажут они, слово их будет дурным советом. Что ни станут делать они, обернется против них. Умрут они без надежды, проклиная и жизнь, и смерть". Но Хурин возразил: "Забыл ли ты, с кем говоришь? Давным-давно уже говорил ты это нашим праотцам; но мы ушли из-под твоей тени. А теперь мы знаем тебя, ибо мы смотрели в глаза тем, кто видел Свет, и слышали голоса тех, кто разговаривал с Манвэ. Был ты до начала Арды, но были и другие; и не ты создал её. И не сильнейший ты; ибо силу свою ты растратил на себя, и в своей тщете погубил её. Ты ныне не больше, чем беглый раб Валаров, и цепи их ждут тебя".

Хурин продолжил: "Ты не Владыка Людей, и не будешь им, хотя бы вся Арда и Менель [т.е. земля и небо] подпали под твою власть. За Кругами Мiра ты не станешь преследовать тех, кто отринул тебя.
- За Кругами Мiра не буду я преследовать их, - отвечал Моргот, - ибо за Кругами Мiра - Ничто. Но в Кругах не избегнут они меня, пока не уйдут в Ничто
". И Моргот приковал Хурина к скалам Тангородрима.

Беременная Морвен с Турином оставались в Дор-Ломине, оккупированном вастаками, которые поработили род Хадора. Но осенью 470 года мать отослала восьмилетнего Турина в Дориат, где он подружился с великим Белегом и где его усыновил сам Тингол; а в начале следующего года Морвен родила дочь, названную Ниэнор ("скорбь"). Турину же она послала особый гномий шлем, защищающий от драконьего огня. Турина уважали в Дориате все, кроме нандора Саэроса, который открыто его ненавидел (как, впрочем, и всех людей).

В 480 году Турин, впервые не получив никаких известий от матери и сестры (которую никогда не видел), ушёл вместе с Белегом охранять границы Дориата и весьма прославился в стычках с орками. Турин вернулся в Менегрот в 483 году, двадцатилетний и грязный. Это вызвало насмешки Саэроса, но Турин легко обратил того в бегство, и всё бы ничего, но Саэрос случайно сорвался в пропасть и разбился. Турин отказался явиться на суд Тингола и ушел в неизвестном направлении, разбудив тем самым проклятие Моргота на свою голову. Тингол же, разобравшись в деле, оправдал и простил Турина и послал Белега на его поиски. Турин тем временем ушёл на юг и вошёл в шайку из пятидесяти разбойников, которую вскоре сам и возглавил; он пытался удерживать рабойников от нападений на мирных людей, но не всегда удачно. В 484 году Белег отыскал Турина, но не смог уговорить вернуться в Дориат и вернулся к Тинголу ни с чем. Затем Белег ушёл на войну с орками, взяв черный меч из метеоритного железа, выкованный уже известным нам Эолом - и потому проклятый.

Шайка Турина, теснимая орками, летом 485 года обрела новый дом - она поселилась в жилище карликового гнома Мима (последнего представителя своего странного народа) на горе Амон Руд, к югу от Дориата и Бретиля. (Пейзажи Амон Руд из "Неоконченных сказаний" - одни из лучших у Толкиена.) В следующем году к разбойникам присоединился Белег, принесший Турину его гномий шлем. Но "кто познает замыслы Моргота? В чьих силах постигнуть пределы мысли того, кто прежде был Мелкором, могущественным Айнуром Великой Песни, а ныне Чёрным Властелином восседает на чёрном троне Севера, в лиходействе своём взвешивая все вести, что стекаются к нему, и провидя мысли и дела врагов своих более глубоко, нежели опасаются мудрейшие из них?". Вскоре орки начали новое наступление на Белерианд, а Турин и Белег прославились в битвах с ними - и так Моргот узнал их имена. Тогда орки заставили Мима показать путь к их тайному жилищу и перебили всех разбойников, а Турина взяли в плен, и лишь тяжело раненый Белег спасся. В конце 486 года он нашёл Турина и отбил его у орков, но в темноте Турин по ошибке убил Белега. Так проклятие Моргота начало воплощаться в жизнь; и оно тем более усилилось, что Турин взял себе проклятый меч убитого им друга.

Вместе со сбежавшим из Ангбанда эльфом Гвиндором, спутником Белега, Турин пришел в Нарготронд. Оркам он был известен как Чёрный Меч и наводил на них страх; но в Нарготронде вскоре узнали его настоящее имя. Тогда же дочь Ородрета Финдуилас влюбилась в него. Злой рок продолжал преследовать Турина: по его совету эльфы Нарготронда построили мост к своему тайному городу и освободили весьма обширные земли, но эти успехи позже вышли боком; и в эти же годы мать и сестра Турина, наконец, бежали в Дориат - но не застали его там.

Сам Валар Улмо явился эльфам и объявил, что Моргот готовит решающий удар по Нарготронду, и приказал всем укрыться в его стенах и разрушить мост, ведущий к нему. Но Турин стал столь горд и самонадеян, что настоял на открытой битве - и в 495 году дракон Глаурунг смял нарготрондские войска, и в битве пали Ородрет (последний из сыновей Финарфина) и Гвиндор, перед смертью сказавший Турину: "Поспеши в Нарготронд и спаси Финдуилас. Вот моё последнее слово: она одна стоит меж тобою и твоим проклятием. Если ты потеряешь её, оно найдет тебя! ". Глаурунг прополз по роковому мосту и полностью разорил Нарготронд, а Турину, исполняя приказ Моргота, сказал, чтобы он шёл в Дор-Ломин искать мать и сестру (хотя Глаурунг прекрасно знал, что их там уже нет); а поскольку, как уже отмечалось в главе 2, драконий взгляд гипнотизирует, то Турин поверил ему и пошел в Дор-Ломин вместо того, чтобы искать Финдуилас. Там он расправился с главарями вастаков, но понял, что дракон его обманул и теперь уже не избежать злой судьбы. Тогда Турин бежал из Дор-Ломина в Бретиль, где узнал о гибели Финдуилас.

В отчаянии он стал жить на поруках у вождя народа Халет - хромого и слабовольного Брандира (который, однако, предчувствовал недоброе); и Турин взял себе имя Турамбар - Победитель Судьбы (он вообще всю жизнь прожил под разными псевдонимами). Но сколько ни меняй имя, судьбу не изменишь... Тем временем Морвен и Ниэнор вопреки воле Тингола отправились на поиски Турина, но повстречались с Глаурунгом, под взглядом которого у Ниэнор наступила полная амнезия - она разучилась даже говорить и тем более не помнила, как её зовут и кто она такая. Она сбежала в неизвестном направлении и в безпамятстве достигла Бретиля, где её и подобрал Турин и дал ей имя Ниниэль, "дева плача", не подозревая, что это его родная сестра. Вскоре Ниниэль выучилась говорить, как малый ребенок, но ничего не вспомнила. Брандир полюбил её, но она относилась к нему как к брату, а любила Турина, и в середине лета 496 года они поженились. Так свершилось величайшее преступление Турина.

В конце года орки и Глаурунг атаковали Бретиль, а летом 497 года Турин с двумя воинами пошёл, чтобы убить Глаурунга, грозившего гибелью всему Бретилю; Брандир, потерявший реальную власть, не присоединился к ним. Ниниэль к этому времени уже ждала ребенка. План Турина состоял в том, чтобы пробраться в узкое ущелье горной реки, когда через неё будет переползать дракон, и поразить его в брюхо. И хотя первый спутник Турина струсил и не решился подойти близко к дракону, а второй погиб, он всё же нанёс Глаурунгу смертельную рану своим чёрным мечом, после чего и сам потерял сознание.

Тем временем Ниниэль и Брандир пошли к месту битвы. Ниниэль нашла своего мужа лежащим без сознания, и "тогда пред смертью очнулся Глаурунг и с последним вздохом проговорил: "Привет тебя, о Ниэнор, дочь Хурина. На краю смерти мы встретились вновь. Радуйся же: ты наконец отыскала своего брата. Вот он - головорез, предающий врагов, не верящий друзьям, проклятие своего рода, Турин, сын Хурина! Но худшее его деяние ты носишь под сердцем". Затем Глаурунг издох, и его лиходейские чары не были более властны над Ниниэль, и вспомнила она всё, что было в её жизни". И с криком: "О Турин, победитель судьбы, судьбой побежденный!" - Ниэнор бросилась в пропасть в бурлящую воду.

Брандир, видевший всё это, вернулся домой, по дороге убив того спутника Турина, что трусливо сбежал; и он рассказал своему народу всю правду. Но сам Турин очнулся, вернулся и в ссоре убил ни в чем неповинного Брандира, обвинив его во всех смертных грехах. Потом он бежал, встретил Маблунга, узнал, что слова дракона - правда и заколол себя своим чёрным мечом. Проклятие Моргота затравило до конца этого человека, всю жизнь скрывавшего своё настоящее имя, человека, который мечтал быть похожим на своего родича Берена, но оказался лишь бледным подобием Феанора, ибо был столь же заносчив и не почитал Валаров: "Они бросили эльфов, и людей они презирают, - сказал как-то он. - Что толку смотреть на Запад за безкрайнее Море? Есть лишь один Валар, с которым мы имеем дело, и это Моргот". Эти слова, конечно, были ложью - и образ Турина наряду с Феанором воплощает в себе все типичные черты западного "возрожденческого", "прометеевского", "фаустовского" человека, сурово порицаемые Толкиеном. Не следует забывать и то, что поведение Турина типично для героев древнегерманского эпоса; но "Сильмариллион" - эпос авторский и христианский, и потому Турин удостаивается не песен в свой адрес, но осуждения.

Осуждения, однако, не однозначного: Турину посвящено громадное количество черновиков, поэм, песен. Его история рассказана Толкиеном много раз и с разной степенью подробности. Этот мрачный герой чисто германского типа, на котором лежит проклятие, привлекал его даже больше Феанора. Литературный образ Турина ставит перед нами множество вопросов и вновь заставляет искать параллели: в германском эпосе, у Вагнера, даже у Шпенглера, в его поздних работах о героическом сознании индоевропейцев «Турана», бросающих вызов судьбе… Поэтому, с точки зрения Толкиена, Турин, в отличие от Феанора, не заслужил однозначно мрачной судьбы (он проклят Морготом не по своей вине), и потому перед лицом вечности он оправдан: в одном черновике Толкиен пишет, что перед Концом света Финвэ и Турин воскреснут и лично будут сражаться с Морготом...

После гибели детей Хурина Моргот отпустил его самого на волю - с тайным умыслом. Проклятье продолжало тяготеть над Хурином: он пытался найти вход в Гондолин, хотя и тщетно, и благодаря этим поискам Моргот наконец узнал приблизительно, где же находится этот город. Затем Хурин пришел к месту гибели своих детей и встретил там Морвен, которая тут же и умерла. Потом Хурин пришёл в разрушенный Нарготронд и убил там злосчастного карлика Мима, после чего взял ожерелье Наугламир (о котором я упоминал в главе 3) и принёс его Тинголу. Затем Хурин исчез (видимо, бросился в море). Так погиб весь его род.

Продолжение следует 

 

Максим Медоваров

Новости
06.10.21 [16:00]
В Москве обсудят сетевые войны Запада
10.09.21 [18:00]
Московские евразийцы обсудят современный феминизм
25.08.21 [18:15]
ЕСМ-Москва обсудит экономику будущей империи
03.08.21 [14:09]
Состоялись I Фоминские чтения
21.07.21 [9:00]
Кавказ без русских: удар с Юга. Новая книга В.Коровина
16.06.21 [9:00]
ЕСМ-Москва приглашает к обсуждению идей Карла Шмитта
В Москве прошёл съезд ЕСМ 29.05.21 [17:30]
В Москве прошёл съезд ЕСМ
25.05.21 [22:16]
В парке Коломенское прошло собрание из цикла, посв...
05.05.21 [15:40]
ЕСМ-Москва организует дискуссию о синтезе идей Юнгера и Грамши
01.05.21 [1:05]
Начат конкурс статей для альманаха «Гегемония и Контргегемония»
Новости сети
Администратор 23.06.19 [14:53]
Шесть кругов к совершенству
Администратор 23.02.19 [11:10]
Онтология 40K
Администратор 04.01.17 [10:51]
Александр Ходаковский: диалог с евроукраинцем
Администратор 03.08.16 [10:48]
Дикие животные в домашних условиях
Администратор 20.07.16 [12:04]
Интернет и мозговые центры
Администратор 20.07.16 [11:50]
Дезинтеграция и дезинформация
Администратор 20.07.16 [11:40]
Конфликт и стратегия лидерства
Администратор 20.07.16 [11:32]
Анатомия Европейского выбора
Администратор 20.07.16 [11:12]
Мозговые центры и Национальная Идея. Мнение эксперта
Администратор 20.07.16 [11:04]
Policy Analysis в Казахстане

Сетевая ставка Евразийского Союза Молодёжи: Россия-3, г. Москва, 125375, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605
Телефон: +7(495) 926-68-11
e-mail:

design:    «Aqualung»
creation:  «aae.GFNS.net»