Очередной сеанс шизоанализа от инженеров нордического вмешательства прошёл под знаком московской жары. По пляжному прикинутые ведущие, опаляемые солнцем, звёздами и софитами, мокрые от пота и изнывающие от жажды, резвились и дрыгались, уворачиваясь от норовящих обрушиться на их головы солнечных ударов.
Пациент Лазареф, находившийся под сильным впечатлением от последних эпохальных ЕСМ-овских акций, порывался их повторно воспроизвести (был-таки исполнен шлягер уходящей весны "Город Курёхин"). Артур же Дугин наконец-то нашёл себя как художник звука в двух нотах, которые и мочил на протяжении всего эфира, не желая и помышлять об альтернативах.
Невиданная вот уже в течении 120 лет жара, обуявшая обитателей среднерусской возвышенности в эти дни+ что это, как не напоминание о том, что пустыня, согласно наблюдениям самого проницательного эколога нового времени Фридриха Ницше, растёт. Жара, доставляющая столько неудобств, отягчающая до экстремума и без того безрадостные поездки в общественном транспорте, пытающая офисных служащих, прикованных к своим рабочим местам, расположенным напротив окон, из-за которых их пепелит бледное солнце пустыни.
Но - внимание - это ведь ещё не то самое Наказание, далеко не оно само. Это лишь лёгкий анонс, лишь ноющее напоминание, шутейное подобие тех обстоятельств, напоминанием, анонсом и подобием которых служит оно. Мы говорим об огненной геенне, или по крайней мере о духовках концлагерей, о широких чёрных сковородах с приставшими к ним шкварками от изжаренных дотла человеческих туловищ. Мы говорим о сокрушительной хватке объективных, отчуждённых от человека и неподконтрольных ему стихий и сил. Как такое могло приключиться? Хищный зверь или просто сгусток жести набрасывается, как операция спецслужб, как бедствие, как психотропный холокост. Прихватывает тебя так, что не дёрнуться, буквально парализует и начинает сверлить десятками жал и жвал, грубо и резко отделяя ткани организма друг от друга, разъедая покровы и выкручивая суставы. Порой бывают мгновения, когда, забравшись в закуток можно перевести дыхание, пока и там тебя не достали и оттуда не выковыряли
Это ваша жизнь, это игра, которая не хочет отпускать вас от себя. Она говорит: только победа даст вам освобождение!
