Двор за центральным РУВД уже давно стал территорией неформалов. В этот вечер они катались на BMX и лениво попивали аперитив. Место для интервью с Доктором я выбрал не случайно. С одной стороны стражи порядка, с другой – инфантильная, в некоторой степени, маргинальная молодёжь.

Пока мы искали лавку, где можно присесть, Миша, глядя на ребят, неоднократно повторил, слово «беспринципный». В его понимании – это отсутствие национального самосознания и патриотизма. С последним у Михаила Ажнакина, он же Доктор, всё в порядке. Наш герой – единственный житель Челябинска, кто поехал добровольцем защищать Цхинвал.

- Миша, как ты уехал? Были ли какие-то организации, которые тебе помогали в поездке, может быть оплачивали перелёт, или военкомат помог? Ведь когда всё началось, СМИ постоянно твердили, что военкоматы набирают добровольцев.

- Я связался с руководством Евразийского Союза Молодёжи Александра Дугина. На своём сайте они разметили информацию о наборе добровольцев. В Челябинские военкоматы не обращался. Взял билет до Москвы, оттуда в Ростов, потом Владикавказ – Цхинвал. У меня был медицинский диплом, поэтому я ехал как врач.

- Первое, что ты увидел в Цхинвале. С чем ты столкнулся сразу?

Цхинвал встретил меня запахом трупов. Их в городе было тогда около 7 тысяч, причём -это были Грузинские тела, которые руководство Грузии отказалось вывозить на свою территорию. Видимо, Саакашвили боялся кровной мести. Осетинских погибших родственники даже под свистящими пулями умудрялись как-то хоронить. Впрочем закапывали кто где. В первые же дни грузинские танки разворотили кладбище. Они просто гусеницами разворачивались на могилах.

Мы жили в доме одной старушки, она говорила, что даже у немцев не было таких зверств и издевательств.

Я долго не мог найти человека, с которым созвонился благодаря ЕСМ, но потом мне показали военного. Он записал меня в список и выдал оружие.

- Каким оружием ты пользовался и приходилось ли непосредственно участвовать в боевых действиях?

- Мне выдали АК47 короткоствольный, такой, который используют в милиции. Тогда всю больницу разбомбили и для моей непосредственной деятельности просто не было места. Вообще все высокие здания Цхинвала превратили в руины. В первую очередь артиллерия стреляла в больницу, телецентр и церковь. Когда мы приехали от всех этих сооружений остались одни стены. Раненых переправляли во Владикавказ и другие города. По этому я скорее выполнял роль простого солдата. Это было когда ещё шли боевые действия.

- Ты реально стрелял, сидел в окопе, кидал гранаты?

- В окопах мы не сидели, не было времени их рыть. Позиции занимали в основном в подвалах разрушенных зданий. Самое страшное – это когда бил град. Я никогда не думал, что будет настолько ужасно. Град бил осколочный, он создаёт вакуум, благодаря которому все стёкла из окон, куски металла, совершенно весь мусор разлетается на сотни метров. Это настоящий салют, только не вверх, а на тебя. Меня ранило осколком в кисть, но не очень серьёзно.

- Ты человек бывалый, много лет работал санитаром, да кем ты только не работал. Было ли что-то такое, чего ты просто не ожидал?

- Знаешь, я никогда не ожидал такого зверства. Мужчин они расстреливали, а женщин и детей бросали под танки, а потом гусеницами смешивали их тела с бетоном или грязью. Я никогда такого не видел. После подобных случаев особенно зверели чеченцы. К слову сказать – это были одни из самых лучших воинов.. Все они были огромного роста, колоссальной выдержки и мужества. Я помню как несколько чеченцев только при помощи гранаты и ножа захватили 7 Грузинских танков. Было очень жарко, они обходили танки за километр, открывали люк, били ножом в горло одного из танкистов, потом кидали гранату, закрывали люк и отбегали. Более всего поразило, что после взрыва, они садилась внутрь, разворачивали машину и ехали уже на Грузинские позиции.

А как действовало руководство, ты видел генералов, были ли на месте боевых действий высокие чины?

- Меня очень поразил Баранкевич. Это был генерал Российских миротворческих сил. Я сам видел как он бегал с мухой и подбил 2 или 3 Грузинских танка.

- Доктор, ты говорил, что после войны провёл ещё месяц в Цхинвале, чем ты занимался всё это время?

- Мы расчищали разрушенный телецентр. Нам сказали, что необходимо вытащить из под завалов уцелевшие плёнки, на это ушло очень много времени. Наши боевые подруги, которых со всей России было очень много, занимались перепиской паспортов уцелевших. В общем они делали бумажную работу Я пришёл в больницу, но там кроме персонала никого не было, абсолютно вех раненых увезли. Необходимо было восстанавливать коммуникации и помогать населению.

- А как местные жители относились к вам?

- Местные жители – это самый радушный народ, который я когда бы то видел. Они всегда тебя накормят, дадут кров и ночлег. К нам они относились как к освободителям, впрочем, я слышал, что они всегда такие. Замечательный, очень добрый и отзывчивые люди, я считаю их своими братьями. Возможно, именно благодаря этому я и поехал защищать Цхинвал.

- После завершения военных действий, люди ещё долго не возвращались?

-Вернулись практически сразу. Просто многим не было куда возвращаться. Кстати, ещё об удивительном Осетинском народе. За это время у меня появилось очень много друзей среди местных.

У одного нашего товарища разрушили квартиру. Он жил на 9-ом этаже высотки, она была единственной в городе. В результате обстрела несколько этажей превратились в один. После начала всей ситуации своих родных – жену и 2-х дочерей 8 и 10 лет он отправил во Владикавказ к родственникам. Возвращаться им по сути некуда. Мимо нас проводили около 10 военнопленных. Грузинских солдат вели цепочкой. Так вот этот человек, достал из пакета2 буханки хлеба и протянул пленным. Я спросил – «Как ты можешь, ведь они напали на твой город, уничтожили твой дом» Он ответил - «Жалко».

- Какие ты выводы сделал?

Ужасно, когда от взрыва авиабомбы вылетают пломбы из зубов. Когда ты видишь смерть очень близко. В свете последних событий, я полагаю, что подобная ситуация может развиваться допустим в Восточной Украине и Крыму. Если это случиться, тогда я поеду туда. Я могу быть доктором, могу быть солдатом. Но как бы то ни было – мой рецепт для всего подрастающего поколения – это здоровый патриотизм и возможность самопожертвования ради высоких идеалов. Этого и не хватает поколению Некст.